– Интересно, что все это значит? – произнес Даггерт.
– Загадка, детектив, – пожал плечами Лэнс.
– Которую нам с Флинном придется разгадывать, – добавил, почти не шевеля губами детектив.
– Орудие убийства нашли? – спросил помощник.
– Нет. Но и так ясно, что это обычный медицинский шприц, – криминалист бережно взял левую руку жертвы и указал на локтевой изгиб, где виднелись два отчетливых следа от инъекций. – Причина смерти, по всей видимости, некий химический состав, введенный в кровь жертвы.
– Все повторяется, – произнес Даггерт, продолжавший рассматривать труп.
– Жертва не оказывала сопротивления, – сказал Флинн.
– Совершенно верно, – подтвердил Лэнс. – Следов сексуального насилия, при поверхностном осмотре, также не обнаружено.
– Без шприца можно как-то идентифицировать состав жидкости? – поинтересовался детектив.
– Точный химический состав, пропорции и нюансы установить невозможно.
– Выходит, лишь сам преступник поведает нам этот секрет, – констатировал Флинн.
– Совершенно верно. Дело за малым, вам только необходимо его поймать.
– Легко сказать.
– Какова технология процесса? – Даггерт продолжал внимательно изучать руки, одежду и лицо жертвы.
– Полагаю, такая же, как и в случае первого убийства: преступник ввел снотворное, за ним последовал смертельный укол.
– Можно ли как-то идентифицировать состав препарата по анализу органов, крови… или как там это делается?
– Думаю, это не сложно, если элементы препарата известны науке. К тому же, как мне представляется, состав этот базируется на распространенных, в определенной среде, конечно, компонентах.
– Вроде каких-нибудь барбитуратов?
– Совершенно верно.
– Осталось установить, каких именно, и каким образом убийца их добыл. Такие препараты, полагаю, не продаются в каждой аптеке по желанию и без рецепта.
– Ни в коем случае.
– Спасибо, Лэнс. Буду ждать результаты экспертизы.
– Со своей стороны сделаю все возможное. Фергюсон даст более детальное заключение после обследования трупа, это не по моей части.
– Что-то не видно старика, – детектив огляделся по сторонам.
– Уехал в морг. Сказал, что больше ему здесь делать нечего и у него много работы.
– Жаль, что не застал.
– А телом он непременно займется, когда его доставят к нему на стол.
– Хм, на стол…
После повторного допроса двух бездомных, который не дал ничего существенного, Даггерт и Флинн возвращались к своей машине, покидая заброшенное депо промышленной фабрики.
Детектив шел угрюмый, уставившись в землю и не упуская из виду ни одной травинки, ни одного камушка – такое внимание к предметам вокруг помогало ему анализировать детали в голове.
Это было третье серийное дело за все время службы в полиции, которое поручили расследовать Даггерту, после того как он перевелся в серийный отдел. Он имел большой опыт и раскрыл немало одиночных убийств. Дебютом же в серийных преступлениях стало успешное расследование нескольких убийств, совершенных руками двух изощренных и незаурядных маньяков, работавших, подумать только, в паре. Благодаря дотошной и профессиональной работе детектива, их отправили на электрический стул.
Иногда Даггерт спрашивал себя, какое наказание должно быть для таких преступников: электрический стул, виселица, смертельный укол, газовая камера или пожизненное заключение, что гарантировано в случае присуждения двухсот или трехсот лет отбывания в тюрьме? Даггерт считал глупыми такие сроки. Почему бы не давать просто пожизненное. Правда, жертвам такого шанса не предоставили. Но ведь и казнь не панацея. А скольких человек судебные ошибки отправили на тот свет? Невиновные люди, которые подверглись аду на земле, включая их несчастных близких, пока не выяснилась правда. Сколько же правды не выяснилось – мы вообще никогда не узнаем.
– К черту философию, – Даггерт прервал этот поток мыслей и сконцентрировался на убийствах, сопоставляя материалы первого дела и детали, которые изучил в машине, по дороге на место преступления.
– Философию? – переспросил Флинн, но Даггерт ушел в свои мысли.
– «Он тщательно готовится, – размышлял про себя детектив. – У него свой почерк. Находит эти забытые богом и муниципалитетом места – закутки из городских легенд, – изучает, следит, планирует. Больной, ясное дело. Но что нам это дает? Они все больные.
Борьбы и сексуального контакта не было. Почему? Он не может… и поэтому, из-за своей неполноценности, отрывается на несчастных девушках? Не факт. А этот посмертный грим? Безусловно, имеет сакральное значение. Оставляет жертву на рельсах уже второй раз. Совпадение? Куда он заманивает девушек? Приглашает к себе? Если так, то почему они соглашаются? Идет к ним сам? Тогда почему они его впускают? Как и где это происходит? Значит, жертвы знали своего убийцу до преступления? Возможно, даже продолжительное время. Как он знакомится? Кто он? А может она? Все может быть…», – эти мысли, словно рой назойливых пчел, не давали покоя Даггерту. Вопросов было больше, чем ответов, и эти вопросы его пугали. Пугали вероятностью новых преступлений.
Жертвой, которую сейчас осматривали детектив и помощник, была Трейси Кларк двадцати восьми лет. Ее оставили в черном мешке для трупов поперек шпал. Как и в случае с первым убийством, одежда, цвет волос и прочие детали посмертного «маскарада» совпадали. К этому добавилась еще одна примечательная деталь, которая не могла быть совпадением: обе жертвы имели одинаковый тип внешности, но все же были разными, не очень-то похожими. Тем не менее, после манипуляций с гримом, женщины стали выглядеть, практически, как две капли воды.
– «Сделать такое – искусство, требующее мастерского навыка?», – резюмировал про себя Даггерт.
Это дело стало одним из самых загадочных за всю двадцати-пятилетнюю службу детектива в полиции. Второе убийство за три месяца со схожими деталями, однозначно указывало на серийный характер преступления.
Было очевидно, что маньяк не остановится:
– Он захочет еще одну фарфоровую куклу.
***
Стивенсон был следователем отдела по расследованию убийств, худощавым мужчиной сорока с небольшим лет, в прямоугольных очках, высокого роста. Педантичный дознаватель, хорошо знающий свои возможности, поэтому с радостью отдал скрипку Даггерту, поскольку не имел в подобных делах ни опыта, ни желания их расследовать. Он был из тех людей, которые безуспешно пытаются прятать свои слабости от чужих глаз, по-детски веря в то, что у них это успешно получается. Стивенсон брался только за те дела, которые, был уверен, что осилит. Даггерт его недолюбливал, хотя назвать коллегу плохим человеком было нельзя. Детектив не симпатизировал Стивенсону, лишь из-за того, что тот был жлобом и несчастным подкаблучником, который мог нагонять на себя важный вид лишь в отсутствие рядом жены. Как-то раз она даже умудрилась припереться в участок и устроить ему разнос, Бог знает из-за чего. Уважения к коллеге со стороны Даггерта это не прибавило.
Детектив и помощник вошли без стука.
– Вы даже не постучали, а я не имел шанса сказать «войдите», господа сыщики.
Даггерт проигнорировал замечание и приземлился на стул без приглашения. Флинн более деликатно сел на соседний, но тоже, не дождавшись приглашения.
– Чем могу быть полезен, джентльмены? – слово «джентльмены» Стивенсон произнес, словно английский пэр.
Флинн не сдержался и хмыкнул. Стивенсон напрягся.
– Кэри Уайт, – произнес Даггерт, бросая на стол папку с делом.
– Кэри Уайт, – повторил Стивенсон и развел руками.
– Ты как-то продвинулся в расследовании?
– Ничего нового.
– Тогда расскажи старое.
– Что ты хочешь знать?
– Все.
– У тебя же на руках ее дело.
– Расскажи, Стивенсон.
– Ее нашли в заброшенном тоннеле в десяти милях на северо-западе. Следов насилия нет, сопротивления тоже.
– Важные улики?
– Существенных улик не обнаружено.
– У нас тоже не густо.
– Даже под ногтями все было вычищено.
– Что еще?
– Грим, одежда, рельсы, шпалы… больше ничего.
– Смертельные препараты?
– Анализ показал состав, но в поимке убийцы это роли не сыграло.
– Пока не сыграло, – поправил коллегу Даггерт.
– География мест значительно разнится, – произнес Флинн.
– Думаю, направление света для преступника в этом деле не самое важное, – с умным видом заключил Стивенсон, кинув пару деловитых взглядов на сыщиков поверх своих очков, которые тут же снял и важно потер специальной салфеткой.
– Кто обнаружил тело? – поинтересовался детектив.
– Местные подростки.
– Какой черт их туда занес?
– Забрались потусоваться.
– Родственники, друзья, отношения?
– Никого. Она была абсолютно одинока.
– Молодая красивая женщина, и одинокая, – досадно заключил Флинн.
– Такого не бывает. Должны существовать какие-то минимальные контакты, – произнес Даггерт.
– Конечно, социальные связи были, но их отработка ничего не дала следствию.
– Вот как?
– Банальные знакомства на работе, пара соседей, с которыми она не так уж и общалась.
– Родители, любовь?
– Ничего.
– В деле есть медицинское заключение, – Даггерт начал листать папку с делом, которую снова взял в руки. – Что скажешь?
– Незадолго до смерти ей поставили смертельный диагноз.
– Это я понял.
– Кто видел Кэри в последний раз? – спросил Флинн.
– Отец Шепард.
– Шепард? – переспросил Даггерт.
– Отец? – дополнил вопрос Флинн.
– Местный священник. Как я понял, он был самым близким для нее человеком.