– Напомни мне в качестве благодарности принести ему немного еды, – попросил папа, с хитрой улыбкой на лице закрывая дверь.
– Да, а я постараюсь ее отравить.
Мы спустились и по дороге поздоровались с соседом. Наш комплекс был небольшим и состоял всего из двенадцати квартир, располагавшихся во внутреннем дворе.
– Доброе утро, Эдриан! – крикнула миссис Мишра, поливающая розы в лавандовом велюровом спортивном костюме. Затем она смерила меня взглядом. – Клэра.
В ответ я сердито уставилась на индийскую старушку.
– Миссис Мишра.
Шланг получил дополнительный сердитый взгляд. Пару лет назад она увидела, как я целовалась с парнем, и направила этот шланг на нас.
Весь наш многоквартирный комплекс состоял в основном из кучки старых стукачей. Хорошо, что моего папу мало чем действительно разозлишь: парнями в квартире, наркотиками и плохим поведением с пожилыми людьми. Разрешалось плохо относиться к идиотам, старики же были под запретом. Папа не прочил многого, и мне вполне удавалось не нарушать эти правила. Поэтому внезапное очень строгое наказание и его решение дать мне летнюю работу было чем-то новеньким. Я надеялась, что это не войдет в привычку.
Было настолько рано, что в воздухе ощущалась прохлада. Летние деньки вплоть до Дня благодарения представляли собой невыносимое пекло, но по вечерам и утрам практически всегда было прохладно. Я укуталась в толстовку и не отставала от папы. Стоянка – так называемый склад, на которой жила «КоБра», – находилась в нескольких кварталах от нас, и Роуз собиралась встретиться с нами на месте.
Мы шли по нашей холмистой улице, заполненной дуплексами, ретро-домами и небольшими квартирными комплексами. Пройдя квартал, оказались на Эхо-Парк-авеню, одной из главных улиц нашего района. Вдоль дороги, где брало начало пригородное движение, выстроились пальмы и цветущие палисандровые деревья. Кофейня уже кишела модными мамочками, толкающими коляски. Прямо через улицу, в стрип-молле, расположился небольшой винный магазин, где менялись сменами два работника – один из них завершил свой рабочий день и сейчас садился в древнюю «Тойоту Короллу». При запуске двигателя машина запротестовала.
Пока мы ждали на перекрестке зеленого сигнала светофора, к нам подошел бездомный с белыми как снег волосами и в футболке.
Папа поднял руку.
– Джерри, сегодня у меня нет налички.
Голубые глаза Джерри сверкнули; он хмыкнул и сплюнул на тротуар.
– Может, тогда у Клэры найдется?
Я покачала головой.
– Жаль, но нет. Я все лето буду работать в фургончике этого парня.
– Дело дрянь, – сказал он. В 1960-х Джерри работал посыльным. После кучи сотрясений мозга он оказался на улицах нашего района, но клялся, что просто предпочитает «жизнь без оков».
Папа пообещал отдать ему в конце дня немного еды, и мы перешли улицу. Через несколько кварталов мы миновали мою любимую палатку с фруктами – украшенную зонтиком тележку, принадлежащую латиноамериканке средних лет Каре, которая нарезала фрукт, а затем добавляла к нему сок лайма и порошок чили. Этакий фруктовый взрыв.
– Bom dia, Эдриан, – сказала она и подмигнула. Он подмигнул ей в ответ.
– Buenos días, Кара.
Я закатила глаза, когда мы прошли мимо.
– Ты словно чертов мистер Роджерс[6] Эхо-Парка.
– Кстати говоря, я тут думал о покупке кардигана.
Я резко остановилась.
– ЧТО?
Папа продолжил идти, на ходу надевая зеркальные солнечные очки.
– Мелкая, они теперь в моде.
Я пнула фиолетовый цветок с палисандрового дерева.
– В моде для таких дедушек, как ты.
– Когда ты уже поймешь, что я от природы крут?
Ему еще хватило наглости сделать вращение. Папа когда-то танцевал брейк-данс и именно этим привлек мамино внимание – своей пластичностью.
Я ускорила шаг и обогнала его.
– Новое правило: между нами всегда должно быть расстояние в полтора метра.
Но из-за этого я лишь быстрее добралась до склада – и там, посреди стоянки, с огромным стаканом из «Старбакса» нас ждала Роуз Карвер.
Глава 6
– Как раз вовремя, молодец! – прогремел папа и поднял руку, чтобы дать «пять».
Роуз смущенно подняла свою, и он с энтузиазмом ударил по ней. После этого она потупила глаза и застенчиво отвернулась. Господи. Все западали на моего папу. Это так противно.
Мы с ней не поздоровались. Но я оценила ее одежду – шорты поверх черного боди. Она заметила мой взгляд и сказала:
– Что? – Затем поправила волосы. – Из-за этого наказания пришлось утром найти время для тренировки у станка.
– Да мне без разницы, – зевнула я.
Нас перебил папа:
– Так, малявки, план такой. Сегодня у нас вводный курс в «КоБру». Пройдемся по основам, а затем вы замените меня, чтобы я наконец почувствовал, на что похож обычный день. Поняли?
Я кивнула, а Роуз одновременно со мной елейным голосом ответила:
– Да.
Вот подлиза.
Папа широко раскинул руки.
– Вот эту тихую стоянку мы называем хозяйственно-продовольственным складом. Здесь мы оставляем наши грузовики, подключаем их на ночь, сливаем топливо, чистим фургоны, пополняем запасы льда и даже храним еду на кухне.
Он показал на небольшое бетонное здание, расположенное в углу. Остальная часть стоянки была по периметру окружена высокими соснами. Хоть я никогда и не работала в «КоБре», но много раз приходила сюда. Повсюду была разбросана рухлядь, оставшаяся от фургонов, но мне всегда тут нравилось – создавалось ощущение, что это место отделено от города.
– Роуз, ты можешь найти «КоБру»? – спросил папа, скрестив руки. Умно устроить нечто похожее на викторину. Глаза Роуз загорелись, и она пристально рассмотрела четыре фургона, припаркованных у деревьев.
Ее взгляд тут же остановился на черном. Папа кивнул.
– Угадала. Давай подойдем и представим тебя.
Меня бесило, что папа одушевлял свой дурацкий фургон. Чтобы отплатить ему тем же, я называла свою грудь Брок и Чэд, что в равной степени бесило папу.
Мы подошли, и у Роуз слегка отвисла челюсть. Фургон был черным и блестящим, а под розовыми неоновыми буквами, составлявшими слово «КоБра», расположилось изображение свернувшейся змеи. Фары напоминали зловещие глаза рептилии, а золотая решетка радиатора, похожая на рот, сверкала на солнце. Когда я впервые это увидела, на меня накатила огромная волна стыда, характерного для детей, родители которых пытались строить из себя крутых.
– Ого, – выдавила из себя Роуз.
Папа весь засветился.
– Разве она не классная?
Нет, пап, ты не «крут от природы».
– Очень… привлекательная!
А она неплохо справлялась.
– Если хочешь, чтобы на глазу развилась гонорея, – пробормотала я.
Мы сели в машину Роуз и поехали по магазинам, чтобы купить продукты: красный перец, помидоры, репчатый и зеленый лук, петрушку, чеснок и груши. «КоБра» пополняла запасы по понедельникам и средам, и большая часть продуктов хранилась на складской кухне, а потом переносилась в фургон. Слава богу, что в дни, когда не пополнялись запасы, мы начинали готовиться к работе около девяти утра.
– А мы не можем купить это все в «Вонс»? – спросила я, когда мы зашли в магазинчик в тайском районе Восточного Голливуда. Продавец громко слушала по радио тайское ток-шоу и делала вид, что нас нет.
Папа в притворном ужасе прижал к