«Месье, над нами потешается галерка. Не кажется ли вам, что пришла пора поговорить серьезно? Я, со своей стороны, настроен весьма решительно.
Положение таково: у меня билет, по которому я не имею права получить выигрыш, а у вас право имеется, но нет билета. Значит, поодиночке у нас ничего не выйдет.
Однако ни вы не согласитесь уступить мне СВОЕ право, ни я не уступлю вам МОЙ билет.
Что делать?
Есть только один путь: поделить. Полмиллиона вам, полмиллиона мне. Не правда ли, по совести? И это соломоново решение удовлетворит говорящее в каждом из нас чувство справедливости.
Верный путь, и к тому же единственно возможный. Речь не идет о подарке, который вы можете сделать или не сделать. Налицо необходимость, которой обстоятельства заставляют вас подчиниться. Даю вам три дня на размышления. Надеюсь, в пятницу утром с удовольствием прочту в рубрике объявлений «Эко де Франс» неброскую заметку, адресованную господину Арс.Люп. и содержащую, конечно в завуалированной форме, ваше прямое и ясное согласие на сделку, которую я предлагаю. После чего вы немедленно получите в свое распоряжение билет и возьмете миллион, обязуясь передать мне пятьсот тысяч франков путем, который я укажу позднее.
В случае отказа я принял меры к тому, чтобы исход был тем же самым. Но кроме серьезных неприятностей, последующих в результате подобного упрямства, из вашей доли будет вычтено двадцать пять тысяч франков на дополнительные расходы.
Примите, месье, уверения в моем самом искреннем уважении,
Арсен Люпен».
Возмущенный господин Жербуа не удержался от досадного промаха, показав это письмо репортерам и разрешив снять с него копию. Бешенство толкало его на необдуманные поступки.
– Ничего! Он не получит ничего! – кричал он стае репортеров. – Делить то, что мне принадлежит?! Никогда! Пусть, если хочет, порвет билет!
– И все-таки, пятьсот тысяч франков – лучше, чем ничего.
– Дело не в этом, а в моем праве, а право свое я буду защищать в любом суде!
– Возбуждать иск против Арсена Люпена? Вот будет потеха!
– Нет, против Земельного Кредита. Они должны выплатить мне миллион.
– По предъявлении билета или, по крайней мере, получив доказательство, что именно вы его купили.
– Доказательство есть, ведь Арсен Люпен сознается, что украл секретер.
– Достаточно ли будет суду признания Люпена?
– Неважно, я не сдамся.
Галерка неистовствовала. Заключались пари, одни ставили на то, что Люпен доконает господина Жербуа, другие – что учителю удастся донять вора своими угрозами. Настолько неравными были силы обоих противников, один из которых решительно шел в наступление, а другой – метался, как загнанный зверь, что всеми овладело даже некоторое беспокойство.
В пятницу люди буквально вырывали друг у друга «Эко де Франс», впиваясь глазами в пятую страницу, в рубрику объявлений. Ни одно из них не было адресовано Арс. Люп. На приказ Арсена Люпена господин Жербуа отвечал молчанием. Это было объявлением войны.
К вечеру из газет все узнали о похищении мадемуазель Жербуа.
Самое смешное в том, что можно назвать спектаклями Арсена Люпена, это неизменно комическая роль полиции. Все происходит как бы вне ее. Он говорит, пишет, предупреждает, приказывает, угрожает, выполняет задуманное так, как если бы не существовало в природе ни начальника Сюртэ, ни его агентов, комиссаров, никого, кто мог бы помешать осуществлению планов Люпена. Полиция оказывается чем-то незначительным и недействительным. Препятствий не существует.
А ведь она сбивается с ног! Как только речь заходит об Арсене Люпене, все в полиции, сверху донизу, бушуют, мечутся, закипают от ярости. Это враг, и враг такой, который завораживает, устраивает провокации, презирает вас и, даже хуже, не обращает на вас никакого внимания.
Как бороться с таким врагом? По словам горничной, без двадцати десять Сюзанна вышла из дома. В десять часов пять минут, выходя из лицея, отец не увидел ее в том месте, где они всегда встречались. Значит, все случилось за те двадцать минут, что она шла от дома до лицея или, по крайней мере, до места неподалеку от лицея.
Двое соседей заявили, что встретили ее в трехстах шагах от дома. Одна дама видела, как по проспекту шла девушка, по описанию похожая на Сюзанну. Но потом? Что было потом, неизвестно.
Поиски шли повсюду, допрашивали служащих вокзалов и сторожей у городской черты, но в тот день никто не заметил ничего похожего на похищение девушки. Однако в Виль-д'Аврэ бакалейщик сообщил, что люди, ехавшие из Парижа в закрытом автомобиле, у него покупали масло. На переднем сиденье он заметил механика, а в глубине машины сидела блондинка. Очень белокурая дама, уточнил свидетель. Час спустя тот же автомобиль проезжал в обратном направлении из Версаля. Образовавшаяся пробка заставила его притормозить, и бакалейщик смог разглядеть, что рядом с уже виденной белокурой дамой теперь сидела другая дама, вся в шалях и вуалях. Не оставалось никаких сомнений в том, что это была Сюзанна Жербуа.
Но тогда приходилось признать, что похищение произошло средь бела дня, на оживленной улице, почти в самом центре города!
Каким образом? И где именно? Никто не слышал криков, не было замечено ничего подозрительного.
Бакалейщик дал описание автомобиля, это был лимузин темно-синего цвета в 24 лошадиные силы фирмы Пежо. На всякий случай отправились к госпоже Боб-Вальтур, директрисе Большого Гаража и знатоку похищений на автомобиле. Та действительно в пятницу утром давала на день напрокат лимузин Пежо какой-то белокурой даме, которую после этого ни разу не видела.
– А механик?
– Его звали Эрнест, он нанялся накануне, предъявив отличные рекомендации.
– Сейчас он здесь?
– Нет, пригнал машину обратно и больше не приходил.
– А можно ли его найти?
– Конечно, надо спросить у тех, кто его рекомендовал. Вот их имена.
Отправились к этим людям. Никто из них не знал человека по имени Эрнест.
Таким образом, по какому бы следу ни пошли, чтобы выбраться из таинственного мрака, все равно оказывались перед новой тайной, новой неизвестностью.
У господина Жербуа недоставало сил продолжать столь плачевно для него начавшийся первый бой. Безутешный после исчезновения дочери, мучимый угрызениями совести, он решил сдаться.
Маленькое объявление, вышедшее в «Эко де Франс» и вызвавшее много пересудов, просто и ясно подтверждало его полную капитуляцию.
Это была победа, война закончилась в четырежды двадцать четыре часа.
Спустя два дня господин Жербуа вошел в помещение Земельного Кредита. В кабинете управляющего он предъявил билет номер 514, серия 23. Управляющий так и подскочил.
– Ах, так он у вас? Вам его вернули?
– Я потерял его, а теперь нашел, – ответил господин Жербуа.
– Но ведь вы утверждали… речь шла о…
– Все это не более чем россказни и клевета.
– Тем не менее хотелось бы получить от вас какой-нибудь документ в подтверждение…
– Достаточно будет письма майора?
– Разумеется.
– Вот оно.
– Прекрасно. Будьте добры, передайте пока все это нам. Полагается в течение