— Что ж, Иван Владимирович, благодарю, что выслушали…
Герасимова предприняла попытку встать, но я остановил ее, взяв за руку. Мирослава Анатольевна тут же вернулась на сидение и с огромным вниманием стала следить за моим лицом. От меня не укрылось, как на ее щеках появился легкий румянец.
На ком-то другом это было бы незаметно, но не с внешностью Герасимовой.
— Однако кое в чем вы не правы, — улыбнулся я, продолжая держать ее руку в своей ладони. — Я помню о вашем дне рождения, Мирослава Анатольевна. И раз уж сам не могу вас посетить, постараюсь компенсировать это в другой раз. Что скажете, если мы с вами все-таки поужинаем, допустим, в пятницу?
Девушка зарделась, что с ее почти белым цветом волос выглядело довольно заметно. Не нужно быть гением, чтобы понять — я ей нравлюсь. Да и мне было с ней достаточно легко, так почему бы и не исправить небольшое недоразумение.
В прошлый раз Анатолий Никодимович был вынужден действовать быстро и эффективно. И хотя мог бы поставить меня в известность, но я прекрасно понимал, что глава рода руководствуется в первую очередь интересами семьи. А я хоть и достаточно лояльный благородный, но мое благополучие даже близко не стоит в списке приоритетов рядом с Герасимовыми.
Вины в отмене ужина со стороны Мирославы Анатольевны не было. Однако я пригласил ее в ресторан, и этого так и не произошло. Нужно исправлять ситуацию, ведь данное слово следует держать.
— Да, Иван Владимирович, я с радостью с вами поужинаю! — выдохнула она, стиснув свободной рукой подол платья.
— Надеюсь, в этот раз нам никто не помешает, — улыбнулся я, поднимаясь на ноги и подавая руку собеседнице. — Я обещал вам ужин и чувствую себя виноватым, что до сих пор не сдержал своего слова.
Вложив пальцы в мою ладонь, Мирослава Анатольевна не отрывала взгляда от моего лица. Ее глаза блестели от эмоций, но Герасимова старалась не показывать их. Несколько мгновений она, как завороженная, смотрела на меня, и я по ее подрагивающим пальцам ощутил, как бешено стучит девичье сердце.
Я потянул девушку на себя, помогая ей встать и, улыбнувшись, кивнул.
— Тогда так и поступим. Был рад с вами пообщаться, — произнес я. — Всего доброго, Мирослава Анатольевна. И передавайте привет отцу.
— Обязательно, Иван Владимирович, — услышал я едва различимый шепот.
Вернувшись к автомобилю, я забрался на заднее сидение. Сергей тут же захлопнул за мной дверь и направился к своему месту за рулем. Я же потратил это время, чтобы достать телефон.
— Здравствуйте, Иван Владимирович! — услышал я голос Завьяловой. — Так рада вашему звонку, вы просто не представляете насколько.
Я улыбнулся, прежде чем ответить.
— Добрый вечер, Евгения Андреевна, — заговорил я. — Не ожидал, что вы ответите по телефону супруга. Мой человек сообщил, что Михаил Игоревич будет ждать меня на ужин.
— Да, разумеется! — с готовностью подтвердила собеседница. — Через сколько вас ждать?
— Думаю, в течение часа я буду у вас, Евгения Андреевна, — прикинув по времени, ответил я.
— Превосходно, Иван Владимирович! Я буду с нетерпением ждать нашей встречи.
Энтузиазм Завьяловой заставлял меня улыбаться. Пожалуй, только у этой семьи меня всегда ждали с таким нетерпением. Вот уж кто точно не скрывал своего расположения, так это Евгения Андреевна.
— К Завьяловым, — кивнул я водителю, который смотрел на меня через зеркало заднего вида.
Сергей кивнул, и машина тронулась с места.
«Коршун» выкатился с парковки и, войдя в поток автомобилей, двинулся в сторону московского особняка Михаила Игоревича. А я в это время принялся за расчеты.
Мирослава Анатольевна усомнилась, что я знаю о ее дне рождения. Но каждый преподаватель имеет доступ к документации своих студентов. Так что я заранее готовился: лучшие ученики получат от меня персональные памятные подарки. И Герасимова входила в их число.
Разумеется, это будут зачарованные презенты, и каждый из них должен быть индивидуальным. Иначе это будет уже не такой приятный подарок. О своей инициативе я пока никого из благородных студентов не предупреждал, а вот их родители были поставлены в известность.
Все-таки дарить магические вещи — это серьезное дело. Мало ли какой-нибудь глава рода сочтет, что я с помощью своего подарка смогу подслушивать, что происходит рядом с артефактом. Или влиять на сознание его детей.
Что поделать, не все дворяне достаточно образованы. К тому же здесь играет роль тот факт, что я могу сотворить такое зачарование, о котором в этом мире даже не слышали. А потому некоторые благородные всерьез считали, что я способен своими изделиями влезать в чужие головы.
В любом случае вопрос в теории был решен, и отказов я не получил. Но раз уж представился такой случай, подарком Мирославе Анатольевне я озадачился на днях. Теперь лишь завершал последние штрихи.
Герасимовы и так закупили у меня достаточно изделий, чтобы не беспокоиться о безопасности. Дочь Анатолия Никодимовича могла спокойно стоять на поле боя, не опасаясь за свою жизнь. Но боевые — как атакующие, так и защитные — чары в качестве подарка лучшим студентам не годились совершенно.
В идеале нужно было заложить такое зачарование, в котором каждому ученику придется разбираться самостоятельно. И он, во-первых, должен с этим справиться, а во-вторых, это должно быть нечто, с чем студент до сих пор либо не справлялся, либо еще не сталкивался. Таким образом, изучив мой подарок, каждый из учащихся у меня получит еще одну крупицу знаний.
— Подъезжаем, Иван Владимирович, — сообщил водитель, сворачивая на нужную улицу.
— Хорошо, — отозвался я, закрывая свои расчеты.
Файл тут же обновился в облаке, а я заблокировал телефон и убрал его в карман брюк.
Ворота особняка Завьяловых раскрылись, и «Коршун» въехал на территорию. Я заметил несколько вооруженных охранников по периметру забора — нападение на принца Сирии Михаил Игоревич не забыл и о безопасности позаботился.
Автомобиль замер у дорожки, ведущей к крыльцу, и я сам открыл себе дверь. Слуга Завьяловых, едва успевший убрать пальцы от ручки, отступил на пару шагов назад и низко поклонился.
— Добро пожаловать, Иван Владимирович, — произнес он, распрямляя спину. — Михаил Игоревич распорядился проводить вас в малую гостиную.
— Ведите, — кивнул я, после чего последовал за мужчиной.
Внутри обстановка особняка не изменилась с моего последнего посещения. Разве что количество людей, следящих за порядком в доме, серьезно выросло. Очевидно, чета Завьяловых готовилась принимать дорогих гостей, а потому слуги усиленно наводили лоск.
— Прошу вас подождать здесь, — открыв двустворчатые резные двери, произнес мой сопровождающий.
— Спасибо, — кивнул я, проходя в небольшую комнату, обставленную в