Юрген повернулся к двери.
– Не торопитесь, господин Розенкрейцер, – одёрнул гостя магистр Брюнер, – успеете сблизиться со своей невестой. А для начала нам с вами нужно уладить некоторые формальности… В преддверии её Посвящения.
Юрген попытался ретироваться, но Эрика перегородила ему дорогу, развернула и направила в цепкие лапы директора.
***
– Предательница! – шипел Юрген, когда они вырвались наконец на свободу, закончив бумажную волокиту.
– Не валяй дурака! – отвечала Эрика ему в тон. – Ты не можешь просто вернуться домой без неё!
– Почему это? – Юрген даже остановился и заинтересованно уставился на подругу.
– Господин Рабан лишит тебя наследства!
– Плевать! Я стану контрабандистом!
Эрика застонала. Иногда дурость приятеля доводила даже её.
– Юрген, – она вцепилась в его рукав и заставила посмотреть себе в глаза. – Женишься и гуляй смело. Никто не будет тебя ни к чему принуждать.
– Она же уродина! – не выдержал Юрген и выдернул свою руку из пальцев Эрики. – Мне её целовать! Хочешь сделать это за меня?
Лицо Эрики приняло задумчивое выражение, и Юрген ответил за неё:
– Разумеется, нет!
– Я просто не люблю целовать девочек! В отличие от тебя!
– Я люблю красивых девочек, Эрика! Красивых, а не таких, как… —он лишь сделал неопределенный жест и, развернувшись, двинулся по коридору прочь.
Некоторое время Эрика следила, как удаляются его широкие плечи, облаченные в шёлковую чёрную рубашку, а затем, негромко крикнув: «Юрген!» – бросилась следом за ним.
Кассандра, стоявшая за углом, только стиснула кулаки и проглотила подступивший к горлу ком. Никогда, с тех самых пор, как её лапали за дверями класса, приговаривая: «А она точно девочка? Да ну! Не похоже! Смотри! Ничего нет!»… С тех самых пор, как она прочитала, что её состояние – лишь естественная реакция девочки на выброс гормонов… С тех самых пор, как ей стукнуло семнадцать, Кассандре не было так обидно, как в этот момент.
Шелестя сутаной и широко перешагивая длинными ногами, она вернулась в келью и долго ещё разглядывала себя в зеркале, пытаясь понять: что же с ней не так? Но, так и не поняв ничего, рухнула на кровать, не раздеваясь, и почти что сразу уснула.
ГЛАВА 3
Юрген Розенкрейцер не любил, как он выражался, «проблемных девочек».
За двадцать пять лет жизни в статусе наследника империи «Stellar Power» он убедился в том, что все девочки делятся на два типа: девочки, которые хотят забраться к нему в постель, и девочки, которые рассчитывают дотащить его до алтаря. Если первые имели все шансы на успех, то потуги вторых были попросту смешны, потому что судьба Юргена была предрешена давным-давно – и потому он смело расписывал перед ними все блага, доступные членам клана Розенкрейцеров до тех пор, пока они не попадали к нему в постель.
К чести Юргена нужно сказать, что он никогда не давал ложных клятв и никогда не говорил о любви, которой не испытывал ни к кому из них. А так же то, что, помимо фамилии Розенкрейцер, он имел немало других достоинств – как-то: замечательные рельефные бицепсы, не менее скульптурный пресс, улыбку Джоконды и взгляд дикой пантеры. Не последнее место в списке его добродетелей занимали и три кубка по страйкенболу.
Однако наряду с «нормальными» девочками, которые адекватно реагировали на его бескомпромиссное обаяние, иногда – примерно раз в десять лет – встречались «проблемные девочки».
Первой из таких девочек Юрген считал свою мать.
Как ни старался молодой наследник, ему не удавалось убедить её в том, что он сделал домашнее задание, погулял с собакой и не приглашал домой ту девочку в короткой красной юбке, распространяющей вокруг себя терпкий аромат духов с феромонами. К слову сказать, резкие запахи и красные юбки Юрген любил и отвращения своей родительницы к упоительным ароматам, наполнявшим дом после вечеринок братства, не понимал.
Второй такой девочкой стала Эрика. Первый год знакомства у них не ладилось никак. Эрика, в отличие от других проблемных девочек, всё-таки хотела запрыгнуть к Юргену в постель.
Правда, на следующее утро Юрген, размышлявший о том, как бы смыться не прощаясь, открыв глаза обнаружил, что уже остался один.
Не то чтобы он очень хотел увидеть Эрику второй раз… Но происшествие неприятно проскрежетало по его альфа-достоинству, и он решил, что просто обязан повторить ночь с Эрикой, но на сей раз завершить её правильно.
Второй раз организовать удалось с куда большим трудом – Эрика уходила из клуба, где они встретились, то с одним парнем, то с другим, но Юргену лишь подмигивала насмешливо и делала вид, что видит его в первый раз.
Когда же Юргену, наконец, удалось зажать Эрику в туалете, та развела его на страстный и короткий секс и бессовестно смылась обратно в зал.
В тот вечер Юрген решил, что рано или поздно не просто отымеет Эрику второй раз, но и вовсе убьёт. Он подготовил сети, расставил ловушки, устроил драку в клубе и, отбив Эрику у парочки нанятых им для пущей надёжности мужиков, притащил к себе домой. Где и попал в собственные сети – в буквальном смысле. Эрика ловко привязала его к кровати, получила свою долю девчачьего кайфа и снова сбежала.
К стыду Юргена, за те шесть часов, что он провёл привязанным к столбикам собственной кровати, гадая, кто появится в спальне раньше – родители или прислуга, весь его героический запал сошёл на нет. И, увидев Эрику в следующий раз, он первым протянул ей руку и предложил перемирие.
С тех пор из разряда «проблемных девочек» Эрика перешла в категорию лучших друзей, с которыми можно провести время к обоюдному удовольствию.
И вот, спустя ещё семь лет, Юргену попалась третья в его жизни проблемная девочка. Причём, если с первой ссориться было себе дороже, а со второй попросту не хотелось, то зачем ему налаживать контакт с третьей – Юрген попросту не понимал.
Они с Эрикой стояли на балкончике в гостевых апартаментах, выделенных им магистром, и наблюдали, как девочки на открытой площадке перед фонтаном разучивают какую-то череду ритуальных движений. Наблюдал скорее Юрген, потому что Эрика просто стояла, привалившись бёдрами к витому парапету, и потягивала из высокого стакана какой-то запрещённый, явно провезённый с собой ароматный коктейль.
Кассандра стояла в последнем ряду и размахивала в воздухе руками, в то время как движения большинства её соседок были плавными и размеренными. Она выглядела нелепо и бестолково даже на фоне этой однообразной чёрной братии – или сестрии – Юрген не знал, как их обозвать, всё обаяние которой состояло в её экзотичности – Юрген ещё не расстался с мыслью заманить к себе в спальню кого-нибудь из местных послушниц.
– Что они делают? – спросил он у Эрики,