Исгерд молчала.
– Это попытка убийства, моя дорогая, любимая, глубокоуважаемая леди Ларссон. Со всем почтением к той, кто вас прислала.
– Это он пытался меня убить!
– Мда… Мне бы не хотелось, чтобы вы думали так.
– Тем более на территории вверенной вам Академии.
– Особенно на территории Академии… за которую я отвечаю. Я вообще предпочёл бы, чтобы никто никого не убивал.
– Перестаньте, с тем же успехом можно сказать, что Рейнхардт и Крауз пытались убить друг друга! При чём тут я?
– Вы же всё понимаете, – Одвиг вздохнул. – Если вам удастся уладить этот вопрос миром – я только за.
Исгерд моргнула.
– Мне, – повторила она.
– Да. Ведь это ваш корабль так удачно…
Исгерд запрокинула голову и застонала.
«Как же я ненавижу вас всех», – процедила она.
– Простите, что?
– Я говорю, – произнесла Исгерд громко и отчётливо, поворачиваясь к нему, – благодарю вас за гостеприимство. Инцидент будет разрешен.
– Благодарю. Любезнейше благодарю.
Одвиг протянул руку, но Исгерд сделала вид, что не заметила.
– Разрешите идти, – попросила она.
– Само собой. Вас проводят в лазарет.
– В ла… – Исгерд хотела спросить – зачем? – но только махнула рукой. – Спасибо. Именно об этом я мечтаю после двух суток за штурвалом. Да. Определённо. Лазарет нужен мне больше всего.
«Крыло можно попытаться выправить. Хотя… проще, конечно, снять и заехать им этому наследничку по башке. Ещё разок. Высокие Звёзды, да кто же придумал отправить меня сюда?»
Всех, у кого от рождения была приписка «сэр» и больше двух миллиардов содержания в год, Исгерд не любила. Сама толком не знала почему. Не то чтобы Госпожа Консул отказывала ей в чём-нибудь… Просто… Исгерд всегда знала, что должна платить. А у них всё это было просто так.
И вот итог. Вместо того, чтобы заниматься делом, ну, или хотя бы готовиться к тому, чтобы заняться им когда-нибудь – впустую жгут фотон, которого так не хватает в горнодобывающих комплексах, что разработки в астероидных поясах стоят по полгода.
И ладно бы тупой наследничек был один – хотя Исгерд подозревала, что один только Вольфганг – это уже в два раза больше, чем она могла бы перенести. Но два! Два – это, определённо, перебор.
«Придётся ещё и навигацию менять. Звёзды… Это опять целый месяц ждать… „Эран-кан“ раньше не сделают на заказ…»
Выйдя из корпуса администрации, она прошла по дорожке, усыпанной гравием, между двух кипарисовых стен. На мгновение Исгерд прикрыла глаза, вдыхая аромат расплавленной на солнце смолы – растекаясь по лёгким, он немного успокаивал, и когда тьютор открыл перед гостьей дверь лазарета, Исгерд уже почти контролировала себя.
Она поздоровалась с врачом и, скрывая вновь подступившее к горлу раздражение, поинтересовалась, где можно найти фон Крауза-младшего.
Молоденькая медсестричка с подозрением оглядела её со всех сторон.
– Может, уже оставили бы его в покое, а? У человека череп повреждён.
Исгерд не испытала и тени стыда – напротив, с трудом удержалась от того, чтобы сказать: «Он сам виноват».
– А что, к нему уже приходили? – спросила она вместо этого.
– Да с самого утра. Сначала Брант Макалистер кучу гаджетов принес. Это я ещё могу понять – хотя, вообще-то, в его состоянии нельзя долго смотреть в монитор. Потом притащилась ещё одна, Юки Симидзу, всё просила никому о её визите не говорить. Оставила фрукты и букет цветов. Часа не прошло, как явился чёр… наш драгоценный господин Рейнхардт, я имела в виду. Этого вообще нельзя было пускать – пациент после него сам не свой, разве что не прыгает до потолка на сломанной ноге. И вот ещё вы. Вы, простите, вообще кто?
– Исгерд Ларссон, – представилась Исгерд машинально и тут же услышала тихое: «Ой».
– Прошу… эм… прощения… Леди.
– Ничего. Я его надолго не задержу. И без того дел хватает.
Высокомерная рожа Рейнхардта против воли всплыла у неё в голове. «Интересно, нас ещё и поселят вдвоём?» – подумала она.
– Прошу, – медсестра сделала красивый жест рукой, видимо пытаясь запоздало продемонстрировать, что всё-таки знает этикет.
Исгерд проследовала в указанном направлении и, приоткрыв дверь, вошла.
В палате пострадавшего было так же просторно и светло, как и везде здесь. Нога, подвешенная на растяжках, заслоняла больного почти целиком, так что Исгерд пришлось шагнуть в сторону, чтобы разглядеть лицо – бледное после операции, наполовину скрытое бинтами, из-под которых виднелось лишь несколько прядей чёрных отросших волос.
– Брант, я не считаю, что проиграл! – сообщил наследничек раньше, чем увидел, кто вошёл.
Затем взгляд его сфокусировался на лице Исгерд, и он замолк.
– Да, – согласилась Исгерд, – определённо, это была победа. Над моим несчастным кораблём, который теперь месяц не сможет взлететь.
Если в первое мгновение Крауз и хотел сказать что-то вежливое, то желание это быстро прошло.
– Потому что надо быть идиоткой, чтобы открывать гиперворот в двух арнах от астероидного поля! – выпалил вместо этого он.
– Да ладно! Гробить машины на детских гонках точно намного умней!
– Ты вообще не знаешь, что произошло, какого чёрта не в своё дело влезла?!
– Я влезла… – Исгерд задохнулась от ярости. Покраснела. Побелела. Стиснула кулаки и только потом холодно и ровно произнесла: – Я пришла принести вам извинения, сэр Крауз. Мне хотелось бы, чтобы мы забыли про этот инцидент.
– Во-от как… – протянул больной, откидывая на подушки черноволосую голову и с насмешкой глядя на неё. – А что вы готовы сделать, чтобы я вас простил?
На мгновение Исгерд ещё сильнее стиснула кулаки, силясь преодолеть желание врезать ему.
– Сэр Крауз, – сказала она очень тихо и настолько мягко, насколько могла, – если вы будете злоупотреблять моей доброй волей, надолго ее может и не хватить.
– Я просто задал вопрос.
– Например, я готова не говорить Консулу, что вы пытались меня убить.
В глазах пациента промелькнула тень растерянности – но лишь на миг. Картинка, которую Крауз видел наяву, стремительно складывалась с кадрами из новостей, на которых он не раз наблюдал стоявшую перед ним девушку у Первого Консула за плечом.
– Вот ты кто такая, – протянул он. Растерянность в его глазах сменилась на интерес.
Исгерд молчала, ещё не зная, чего теперь ждать. Не похоже было, что у наследничка достаточно мозгов, чтобы перестать затевать конфликт.
«Вот поэтому я не люблю иметь дела с теми, кому девятнадцать лет», – подумала она.
А Крауз смотрел на гостью, и улыбка постепенно расцветала у него на губах. Ещё в то мгновение, когда воспитанница Госпожи Консула только лишь показалась в дверях, он отметил про себя выражение её колких, как заледеневшая гладь зимнего озера, глаз. Её волосы, небрежно падавшие на плечи, отливавшие белым золотом в солнечных лучах. Сказать, что Исгерд была красива, значило не сказать ничего. Впрочем, красив был каждый из них, потомков Великих Домов. Каждый представлял собой результат селекции многих поколений