— Не уверен, что столь уж восхищен этим афоризмом отца Бернара.
— Вот как? Но он имел в виду только хорошее. Нет, правда. Вот я, к примеру, слишком много болтаю. Надеюсь, что в самом скором времени возьму себя в руки и перестану. Прощайте, отец. Да благословит вас Господь!
— И вас тоже, мой дорогой. Пойду провожу вас до автобуса.
— О нет, пожалуйста…
— Мне будет приятно.
Они прошли на нижнюю палубу. Отец Джордан перемолвился словечком с матросом, дежурившим у трапа, и оба священника сошли на берег. Моряк наблюдал за тем, как они идут по причалу к зданию морского вокзала, туда, где находилась автобусная остановка. В своих черных сутанах и шляпах они походили на привидения. Вскоре туман поглотил их. А примерно через полчаса отец Джордан вернулся уже один. Было пятнадцать минут двенадцатого.
Каюта мисс Эббот находилась ровно напротив каюты миссис Диллингтон-Блик. Ее владелица быстро и аккуратно распаковала свои сумки, бережно, точно некие церемониальные одеяния, разместила сложенные предметы туалета в шкафчике. Все наряды отличались строгостью. На дне второй сумки лежала пачка нот. В кармане жакета — фотография. То был снимок женщины примерно того же возраста, что и мисс Эббот, довольно хорошенькой, но с грустным разочарованным взглядом. Мисс Эббот смотрела на снимок, пытаясь побороть чувство отчаяния и отвращения, затем уселась на койку, зажав крупные ладони между коленями. Шло время. Судно слегка покачивалось у причала. Мисс Эббот услышала громкий бархатистый смех миссис Диллингтон-Блик, и ей немного полегчало. Прибывали новые пассажиры, слышались шаги над головой и какая-то возня и крики на причале. Откуда-то из дальнего конца пассажирского отсека доносился звучный и властный мужской голос, показавшийся знакомым. Вскоре мисс Эббот поняла, почему. Дверь в каюту напротив приоткрылась, в коридор вышла подруга миссис Диллингтон-Блик, и стало хорошо слышно, о чем говорят эти две дамы. Миссис Диллингтон-Блик стояла в дверном проеме и говорила сквозь смех:
— Что ж, тогда иди, ступай, если можешь.
Подруга зашагала по коридору. Но очень скоро вернулась и возбужденно воскликнула:
— Так оно и есть, дорогая! Он ее сбрил! Стюард мне сказал. Надо же, Обин Дейл, вон что учудил! Дорогая, но это же просто сенсация! Тебе повезло!
Тут раздался новый взрыв смеха, затем миссис Диллингтон-Блик заметила, что ждет не дождется, когда они попадут в тропики и она сможет надеть новый купальник от Джолиона. А потом дверь в каюту захлопнулась, и их голоса стихли.
— Идиотки, — пробормотала сквозь зубы мисс Эббот. Сама она была совершенно безразлична к телевизионным знаменитостям. А затем она принялась размышлять над тем, стоит ли выбрасывать фотографию за борт, как только они выйдут в открытое море. Может, лучше порвать ее на мелкие кусочки прямо сейчас и бросить в корзину для мусора? Или же выбросить в гавани? Но как одинока будет она тогда! Мисс Эббот забарабанила пальцами с крупными костяшками по худым коленкам, и тут в голову пришла другая мысль: что, если ей самой броситься за борт прямо в гавани? Вода наверняка жутко холодная и грязная, там плавают разные отбросы — отвратительно!
— О боже! — пробормотала мисс Эббот. — Все же я чертовски несчастное существо!
Тут к ней в каюту постучался Денис.
— Вам телеграмма, мисс Эббот, — пропел он.
— Телеграмма? Мне? Неужели?
Он открыл дверь и вошел.
Мисс Эббот взяла телеграмму и вскрыла ее дрожащими руками.
«Дорогая Эбби я в отчаянии пожалуйста напиши или если еще не поздно позвони. Ф.»
Денис топтался у порога. Мисс Эббот спросила дрожащим голосом:
— Еще не поздно отправить ответ?
— Ну… да. То есть я хотел сказать…
— Или позвонить? Могу я позвонить?
— Да, на борту есть телефон, но я только что проходил мимо и видел, возле него выстроилась целая очередь.
— А сколько осталось до отплытия?
— Около часа, но телефон отключают раньше.
— Но это крайне важно, — в отчаянии протянула мисс Эббот. — И очень срочно.
— Сожалею.
— Погодите. Я вроде бы видела будку телефона-автомата в доках? Ну, неподалеку от автобусной остановки?
— Да, верно, — весело подхватил Денис. — Вы очень наблюдательны.
— Тогда я еще успею сбегать туда и позвонить, правильно?
— Времени у вас полно, мисс Эббот. Просто уйма времени.
— Тогда я сбегаю. Прямо сейчас.
— Но в обеденном зале подают кофе и сандвичи.
— Я не хочу. Лучше сбегаю позвонить.
— На улице холодно. Жуткий колотун. Надо бы накинуть пальто, мисс Эббот.
— Это не важно. Впрочем, ладно. Спасибо вам.
Она выдернула из шкафа пальто, схватила сумочку и выбежала из каюты.
— Сперва прямо, по прогулочной палубе, потом свернете направо, — крикнул он ей вслед и добавил: — Смотрите не заблудитесь в тумане.
Мисс Эббот так странно себя вела, так разволновалась, что вызвала у Дениса любопытство. Он вышел на палубу и увидел, как она бежит по причалу прямо в туман. «Бегает прямо как парень, — подумал Денис. — Разные люди встречаются на белом свете».
Мистер и миссис Кадди разместились каждый на своей койке и смотрели друг на друга. В глазах их танцевали шутливые искорки — это выражение они обычно приберегали для самых интимных случаев. Вентиляторы в переборке вдували в каюту горячий воздух, иллюминатор был задраен, багаж разложен надлежащим образом, и супруги Кадди расслабились.
— Ну, пока что все нормально, — с важным видом заметила миссис Кадди.
— Ты довольна, дорогая?
— Грех жаловаться. Вроде бы тут чисто.
— К тому же собственный душ и туалет, — он кивнул на узенькую дверцу.
— Есть в каждой каюте, — согласилась она. — Делить с кем-то туалет — нет уж, увольте.
— Ну а как тебе показалась компания? Есть довольно занятные типы.
— Особенно эти римско-католические священники.
— Нет, плывет только один. Второй его просто провожал. Так ты считаешь, они из римско-католической церкви?
— Похоже на то, верно?
Мистер Кадди улыбнулся. Улыбка у него была странноватая — очень широкая и всезнающая.
— На мой взгляд, чисто клоуны, да и только.
— Вообще-то мы плывем с представителями высшего общества, — сказала миссис Кадди. — Ты заметил эти меха?
— А духи? Тьфу!
— Придется мне не спускать с тебя глаз, а то еще влюбишься.
— Слышала, о чем они говорили?
— Ну, не все, — созналась миссис Кадди. — Вроде бы говор у нее как у леди, а вот мысли не столь благородны.
— Серьезно?
— Типичная охотница за мужчинами.
Мистер Кадди заулыбался уже во весь рот.
— А ты заметила цветы? — спросил он. — Это орхидеи. По фунту и восемьдесят пенсов каждый цветок!
— Да ладно!
— Точно тебе говорю. Это факт. Вообще-то очень красивые, — добавил мистер Кадди с какими-то странными нотками в голосе.
— А ты видел, что произошло с той другой дамочкой, которая заглядывала через плечо пожилого типа и читала его газету? Ну, в автобусе?
— Делать мне больше нечего! Плевать я хотел.
— Он читал обо всех этих преступлениях. Ну,