Прежде я никогда не бывал на старейшем местном кладбище Тотенштайн. И сказать по правде, еще столько бы здесь не появлялся. Но разве я мог не прийти на помощь кригарийцу, тем более, когда он отчаянно в ней нуждался?

Подозреваю, что ищущий братьев ван Бьер нагрянул бы в гости к мертвецам даже ночью. Но, к счастью для суеверного меня, мы прибыли на кладбище в предрассветных сумерках и нам не пришлось блуждать впотьмах. Хотя обстановка все равно была жуткой. Ночью похолодало, и могилы окутывал густой непроглядный туман. А в нем тоже мог скрыться кто угодно: и нечисть, и наши злобные молчуны, и много кто еще, с кем мне не хотелось бы встретиться.

Спасибо Вездесущей, она запомнила фамилию не только на нужном склепе, но и на дюжине соседних могил. А потом нарисовала для меня карту на листке пергамента. И когда мы дошли до старой части Тотенштайна, карту упростила нашу задачу. Вернее, упростила лишь мне, потому что Баррелий не мог прочесть выбитые на камнях, затертые от времени буквы.

– Есть! Нашел! – обрадовался я после того, как мы осмотрели никак не меньше сотни захоронений. В проклятом тумане было трудно ориентироваться и приходилось искать почти наугад.

– Но это не склеп, – нахмурился Баррелий, сметя прошлогодние сухие листья с замшелой могильной плиты.

– Я имел в виду, что нашел одну из могил, которую отметила на карте Псина, – уточнил я. И прочел надпись на надгробье: – «Здесь покоится храбрый рыцарь, сир Ренуальд Эйзенкирк, павший от копья в поединке за честь благородной дамы».

– Какой болван! Нашел из-за чего прыгать брюхом на копье! – Монах сплюнул. – Вот тебе, парень, бесплатный урок на будущее: не крути шашни с благородными дамами. Лучше платить за любовь дамам неблагородным и пусть их честь защищают сутенеры, чем закончить жизнь вот так. Хорошо, если сир Эйзенкирк успел перед смертью затащить свою даму в койку. А ведь есть на свете дуралеи, готовые жертвовать собой, просто понюхав дамский платок или перчатку… Ну ладно, куда топать дальше?

– Если верить карте, то э-э-э… – Я начал озираться, поскольку растерял в тумане все ориентиры. – Если Псина не врет, справа от могилы рыцаря похоронен некий Жардо, затем будет сухое дерево, а за ним – Дироусы. Осталось пройти шагов двадцать или даже…

Я не договорил, ибо меня перебил раздавшийся в тумане вой. И доносился он как раз со стороны нужного нам склепа.

– Кто это кричал?! – От испуга я аж присел. – На криджа непохоже. Это себур?

– Точно не он, – ответил ван Бьер, неторопливо вынимая из ножен меч. – Крик себура ты бы тоже ни с чем не спутал.

Вой повторился. Теперь я расслышал, что он звучит приглушенно. Как будто из-под земли.

Я тоже обнажил свое оружие – грубый, но прочный и острый солдатский кинжал. Так как ходить с подаренным Баррелием палашом по городу он мне не позволял – не хотел, чтобы я выделялся из обычных детей, – пришлось носить на поясе менее приметный клинок.

– Тогда что это за тварь такая? – спросил я, вглядываясь в белесую мглу.

– Обычная двуногая человеческая тварь мужского пола, – заключил Баррелий. – Только кто-то, похоже, крепко завязал ей рот.

– Или у этого человека нет языка, – добавил я.

– Э нет, язык у него цел, – не согласился Пивной Бочонок. – Безъязыкий на его месте просто орал бы, а он пытается что-то сказать, разве не слышишь?

Мой начальный испуг прошел, и я прислушался внимательнее. И определил, что завывания действительно походили на невнятную человеческую речь. А именно – на призывы о помощи. Также, похоже, что человек кричал давно – чувствовалось, что он сильно устал.

– Что собираешься делать? – спросил я у Баррелия.

– Это совсем рядом с Дироусами. Придется разузнать, кого еще кроме нас занесло сюда в такую рань, и во что он вляпался, – рассудил монах.

– А вдруг это ловушка? – Для тринадцатилетнего мальчишки я был не по годам мнительный.

– Вряд ли. Если кто-то и впрямь устроил там ловушку, зачем ему поднимать шум? Гораздо проще сидеть молчком и отлавливать всех, кто приближается к склепу. А теперь умолкни и следуй за мной. Сейчас во всем разберемся.

И ван Бьер, держа «эфимец» наготове, мягкой, почти бесшумной походкой отправился на шум.

Возмутитель спокойствия отыскался возле сухого дерева, что отметила на карте Вездесущая. Не знаю, кого ожидал там встретить кригариец, но уж точно не курсора Громовержца. Кто-то и впрямь заткнул ему рот и вдобавок привязал к древесному стволу. А также разоружил, потому что поясной чехол для блитц-жезла – обязательного атрибута всех курсоров, – у этого святого сира был пуст.

– Вот те на! Оказывается, не только на нас гадит сегодня Большая Небесная Задница. Кое-кого из своих слуг она тоже забрызгала, – пробормотал Баррелий. Но не стал приближаться к пленнику, а обошел дерево стороной и отправился к захоронению Дироусов.

Прежде чем мы вернулись и вынули священнику кляп изо рта, кригариец дотошно изучил окрестности. Включая гробницу, над входом в которую я прочел искомую фамилию.

Попасть внутрь оказалось проще простого – деревянные двери склепа давно