– Нет, прошу выставить обычный счет. А вот я могу оказать вам услугу? – Она склонила голову.
Клерк в ответ кивнул.
– Вероятно, фото? – спросила она.
– Если мадам угодно.
– Мое последнее стерео. Лицо или полностью?
Мужчина лишь молча кивнул.
– Я пришлю оба. Они повстречаются с вашим отчетом в пневмопочте.
– Вы очень любезны.
– Спасибо. Отключаюсь. – И экран погас. – Ну, Перри, скоро мы что-то узнаем. Но я должна отправить бедняге фотографии. Я вовсе не хотела его оскорбить, но он такой чувствительный.
Она вернулась через мгновение с двумя тонкими листами и принялась сворачивать их. Заметив интерес Перри, она остановилась:
– Желаешь взглянуть?
– Да, конечно.
На первом изображении было лицо Дианы в цвете, подогретое легкой улыбкой. Перри так испугался, что чуть не уронил фотографию. Полностью стереоскопический портрет создавал впечатление, будто смотришь сквозь целлофановую пленку на саму Диану, которая стоит в трех футах от рамки.
– Каким волшебным способом это делают?
– Я не изучаю оптику, и я не фотограф, но знаю, что у стерео действительно есть глубина. Это коллоид примерно пяти миллиметров в толщину. Снимают двумя камерами, поэтому эффект есть только вдоль одной оси. Покрути ее вокруг вертикальной оси.
Перри так и сделал. Изображение стало совершенно плоским, хотя фотографию по-прежнему было видно.
– Теперь наклони под углом примерно сорок пять градусов.
Перри наклонил – и испытал неприятное чувство, наблюдая, как красивые черты лица Дианы плавятся, растекаются и исчезают, пока портрет не превратился в переливающиеся разводы, какие оставляет масло на воде.
– Нужно смотреть на него вдоль подходящей оси и в пределах ограниченного угла обзора – тогда два изображения сливаются в стереоиллюзию. Мозг интерпретирует странное двоящееся изображение, поступающее от разных глаз, как глубину, поэтому, повторив подобное раздвоение, достигают иллюзии объема.
Перри поразглядывал изображение еще немного, поворачивая и наклоняя его. Диана наблюдала за ним с интересом и благожелательным удивлением.
– Могу я увидеть вторую фотографию?
– Вот.
Перри взглянул на фото и поперхнулся. Отчасти он уже начал привыкать к наготе Дианы, а мозг его был настолько загружен, что не успевал много внимания уделять этому вопросу, и все же краешком сознания он постоянно отмечал это. Тем не менее он был потрясен, увидев на второй фотографии – столь же реалистичной, как и первая, и достаточно реальной, чтобы испытать неловкость, – Диану во всей ее милой простоте, и ничего сверх этого. И опять у него запершило в горле.
– Ты собираешься отправить эту, мм… э-э-э… эти фотографии человеку, с которым только что познакомилась по телефону?
– О да, он их хотел бы иметь, а я могу себе это позволить. Кроме того, я вела себя немного грубо. Разумеется, некоторые люди сочтут, что с моей стороны это нахальство – дать ему нечто столь интимное, как портрет с лицом, но мне не жалко.
– Но… э-э-э…
– Что, Перри?
– Ох да, наверное, ничего. Не бери в голову.
Глава третья
Чуть позже, когда Диана забавлялась с приборами в нише Деметры, зеленый огонек и гонг объявили о прибытии пакета в пневмопочте.
– Перри, достань его, а? У меня руки заняты.
Перри некоторое время перебирал ручки управления, прежде чем нашел небольшой рычажок, открывающий приемный отсек. Он принес свиток Диане.
– Прочитай вслух, Перри, пока я заканчиваю с ужином.
Он развернул свиток и сразу обратил внимание на фотографию молодого человека, он был похож на Перри – в более юные годы. Он принялся читать вслух:
– «Гордон 932-016-755-82А, гены класса JM, родился 7 июля 2057 года. Поступил в Арлингтонское медицинское училище в 2075-м, одобрен перевод в Институт психологии им. Адлера в 2077-м. Отобран для исследования в 2080 году, когда магистр Фифилд основал Экстрасенсорную станцию. Автор работ „Исследование девиантных данных в экстрасенсорном восприятии“ и (в соавторстве с Пандитом Калимаханом Чандра Роем) „Протей, история эго“. Адрес: Пристанище (Е-2), Калифорния. Неофициально сообщается о добровольном отказе от тела в августе 2083 года; по запросу Совета Пристанища деактивирован в августе 2085 года, тело находится в Пристанище. Баланс счета на момент перевода в неактивное состояние: $ 11 018,32. С учетом обесценивания: $ 9802,09. Счет повторно открыт: $ 9802,09 за вычетом комиссии в $ 500. Итого: $ 9302,09 (чековая книжка прилагается)».
К нижнему краю свитка крепился небольшой бумажник или блокнот. Открыв его, Перри обнаружил, что листами служат деньги, обычные деньги, лишь немного отличающиеся по размерам и внешнему виду от денег 1939 года. С обратной стороны книжки обнаружились незаполненные чековые листы.
– Что мне делать с этим, Диана?
– Делать? Что захочется – использовать, тратить, жить на них.
– Но это не мои деньги. Они принадлежат этому парню, Гордон… как там его.
– Ты и есть Гордон 755-82.
– Я? Черта с два.
– И все же это ты. Отдел регистрации уже подтвердил этот факт и повторно открыл твой счет. Твое тело проходит под номером 932-016-755-82А. Можешь пользоваться любым именем, какое понравится, – Перри, Гордон или Джордж Вашингтон. Отдел с удовольствием внесет поправки в твое досье, но этот номер соответствует именно этому телу и именно этому кредитному счету, так что номер они менять не будут. Разумеется, ты не обязан тратить деньги, но, если их не потратишь ты, их не потратит никто, и денег просто будет становиться больше.
– Могу ли я отдать их кому-нибудь?
– Разумеется, но не Гордону.
Перри почесал голову:
– Да, наверное, так. Слушай, а что это за ерунда с добровольным отказом?
– Я не смогу дать научное объяснение, но во всех прочих смыслах это самоубийство вследствие нежелания жить.
– Так Гордон мертв?
– Нет – по представлениям тех, кто этими вещами играет. Просто его не интересовала жизнь здесь, и он выбрал жизнь в другом месте.
– Как так вышло, что с его телом все в порядке?
– Если верить отчету, тело Гордона, вот это тело, – она ущипнула его за щеки, – лежало себе спокойно в состоянии приостановленной жизнедеятельности в Пристанище, вон за той горой. Так что загадка отчасти разгадана.
Его наморщенный лоб не выказывал никакой радости.
– Да, видимо, так. Только каждая загадка объясняется посредством другой загадки.
– Перри, осталась лишь одна загадка, которая беспокоит меня, а именно – каким волшебным образом тебе удалось не сломать ногу и в придачу свою новую шею, добираясь сюда. Но я рада, что ты цел.
– Я тоже. Боже!
– А теперь мне пора за работу. – Она принялась складывать тарелки.
– Какую работу?
– Оплачиваемую. Я не из тех аскетичных душ, которые довольны чеками, полученными по наследству. Мне нужны деньги на штучки и безделушки.
– Кем ты работаешь?
– Актрисой на телевиде, Перри. Я танцую и немного пою, а иногда принимаю участие в постановках.
– Ты собираешься репетировать?
– Нет, через двадцать минут выхожу в эфир.
– Боже мой, студия, должно быть, где-то рядом, иначе ты опоздаешь!
– О нет. Передача пойдет прямо отсюда. Но тебе придется вести себя хорошо, сидеть спокойно и не задавать какое-то время вопросов, иначе я действительно опоздаю. Подойди. Садись