Я чувствую запах болота. Тину. Холод. Потоки энергии создают ветер, а ветер сметает снег вокруг, развивая волосы Вивьен! Её глаза загораются зелёным тлением, а я ощущаю, как поднимаются волоски на моих руках!
Капец! Некромантия! Впервые вижу! Ощущение наваливается… жуткое. Тело машинально реагирует на эту магию как реагировало бы на труп – оно подсознательно пугается.
Печати на гробу вспыхивают! Бах! А-а-а-а, он раскалывается! Мы с мамой дёрнулись, а папа с бабушкой напрягли мышцы!
Энергия смерти начала рассеиваться, а Вивьен втягивала зелёные нити в своё тело и тяжело дышала. Но она не расслабилась, а наоборот напряглась ещё сильнее.
Ритуал был свершён. Поломанная крышка слетела, будто её кто-то толкнул, и все мы затаили дыхание.
И из гроба… показалась рука. Обычного телесного цвета. Не гнилая, не бледная, не каменная. Просто рука. Она вцепилась в край саркофага и заметно напряглась. И тогда…
Мы все стали свидетелями, как из гроба начало медленно подниматься тело.
Я видел, как оно хмурится и оглядывается. Как смотрит на свои руки! Я видел жизнь! Жизнь и разум в его глазах! Пар изо рта говорил о дыхании, недоумение говорило об осознанности!
А когда оно обратило внимание на нас…
Оно распахнуло свои большие голубые глаза, прикрытые чёлкой чёрных волос.
— В-Василиса?.., - пробормотал он, - Аня… Марк… и… и ты! Внук! Мой внук! Ха-ха, Михаэль! У тебя получилось! У ТЕБЯ ПОЛУЧИЛОСЬ! Ха-ха-ха-ха, - он засмеялся во всё горло, - Я жив! Я ЖИВ! МОЙ ВНУК ВЕРНУЛ МЕНЯ ИЗ АДА!
Улыбка сияла на его лице, он смеялся от счастья и не мог поверить в случившееся! Но он даже не подозревал…
Что мы тоже не могли поверить в увиденное.
— Ба, это чо?
В гробу сидел тринадцатилетний ребёнок. Черноволосый, голубоглазый, выглядящий как Всеволод, только… ну… ребёнок.
— Э-э-э…, - Вивьен почесала голову, - Ну, почти идеально.
Прадед уже нашёл оставленные для него трусы и сидел в них на краю гроба, свесив свои маленькие ноги и решаясь прыгнуть на холодный деревянный пол. На его пухлых щеках появился румянец, а большие детские глазки сверкали.
Чё за…
— Сева…, - прошептала бабушка, шагая к нему, - Сева. СЕВА! – она со всех ног рванула к беседке.
Она очутилась вокруг него моментально! Она не пожалела телепорт, она прыгнула к нему сквозь грёбанное пространство!
Всеволод даже не успел расправить руки, как бабушка его обнимает и прижимается.
Её грудь затряслась, голос дрогнул и…
— Сева! Сева-а-а-а! – заревела она.
Я не видел лица Всеволода, но уверен, он тепло улыбнулся, как улыбался и мне в Инферно. А если бабушка узнала его молодое тело…
Значит это правда он.
У нас получилось.
— Это я, Василис…, - прошептал он, поглаживая её по спине, - Это я…
Мама поднялась. Она прижимала ручку к груди, почти не дышала и смотрела на беседку как испуганная девочка. И обычно бы она не решилась пойти. Она бы ждала подтверждения. Она трусиха.
Но не сейчас.
Шаг. Хрустит снег. Второй – шуршит выжженная земля. Третий. Четвёртый! Мама разгоняется и бежит к беседке!
Всеволод выглядывает из-за плеча плачущей жены.
— Анечка. Ты всё такая же маленькая и милая…, - улыбнулся он, - Ни капли не подросла.
— Деда… Деда-а-а! – она с криком бросилась к нему в объятия, точно так же начиная реветь.
Я выдыхаю. Улыбка ползёт на моё лицо.
Целая веха нашей семьи… была закончена. Начинается новая. Новая история, новая жизнь.
Мой прадедушка вернулся и теперь будет жить.
Я его вернул.
Батя выдыхает и заметно расслабляется. Как и Вивьен, собственно. Она потирает руки, подходит и улыбается.
— Ну, дело сделано. Пока не начали предъявлять, почему тело детское, я лучше пойду, - смеётся она, - По школе позже напишу. До встречи, господа! – она переводит на меня взгляд и неожиданно тыкает мне в нос, - Буп!
Я жмурюсь и слышу портальный хлопок. Открываю глаза – и женщины уже нет. Сволочь!
Ещё и в угле запачкала, блин…
Пока я тёр лицо, мама, бабушка и дедушка уже шли сюда. Поднимаю глаза. Дед был в одних трусах и бабушкиной куртке, которая была ему как шуба. Да и вообще, выглядел он как сын Василисы и младший брат Анны.
Чё за фигня, мой прадед младше своей внучки?! Я как в школе объясняться буду?!
Они подошли. Батя снова напрягся. Только вот Всеволод не обратил на него никакого внимания. Он сразу…
Пошёл ко мне.
— Михаэль…, - поджал он губы, - Прости.
— З-за что?
— Я не верил, что всё выйдет. Я не мог тебе помочь ничем, кроме знаний, но и в успех не верил. Я думал, что мы умрём там вместе. А я… хотел умереть. Я не хотел жить. Существовать, - он сжал кулаки и глубоко поклонился, переходя на крик, - Прости! Прости меня пожалуйста!
— А? Э? – я испуганно заозирался, - Н-ну… я… э…, - все на нас с шоком смотрели, - Деда, хватит! Выпрямись! Я… я не обижаюсь! Ничего страшного!
— Нет, это страшно. Не верить в своего родного правнука – неправильно и страшно! - он выпрямился, - Я сделаю всё, чтобы исправить этот грех. Я обязан тебе всем, - он протянул руку, - Знай. Я горжусь, что ты мой правнук. И я пожизненно буду платить тебе этот долг. Моя жизнь – твоя.
Я выдыхаю. Успокаиваюсь.
— А я рад, что ты мой прадед, - жму его руку и улыбаюсь, - С возвращением, деда. Мы все скучали.
Он улыбается в ответ.
В этот день, в этом месте, в эту минуту… наша семья стала на одного человека больше. Теперь окончательно.
Родился мой прадедушка!
*****
Мы сидели на кухне и пили чай. Дед, несмотря на свою речь, так-то нехило промёрз, он же буквально в одних трусах был. Сейчас отогревался с горячей кружкой в руках.
— Ты всё также завариваешь грибы, - хмыкнул он, отпивая, - И вообще, Вась, зачем тебе кучерявая корова? Зачем ты её притащила?
Почему из всего зоопарка всех смущает именно Мистер Корова? Мама даже Вендиго приняла более спокойно, чем кучерявую корову! Может это я что-то не понимаю?
Я глянул на бабушку. Так вот… как выглядит влюблённая девочка?
Знаете, если честно… не очень-то они с мамой и похожи. Только внешностью. Характером и повадками – абсолютно разные люди из разной семьи. Но сейчас, глядя как Василиса смотрит на Всеволода…
Я вижу взгляд, каким Анна смотрит на Марка.
Гра-а-а-а, я тоже хочу такую любовь! Где взять?! Дайте две! Нет… три! Хотя девочки глупые… и вроде как не моются, по словам Максима.
Но всё равно, хе-хе. Пра-а-адед. Мой личный! У меня есть! Прадед! Живой! Вот он сидит! Правда