Небесный горн затихает, столп света окончательно растворяется, и наша семья остаётся одна.
Всё.
Будто и не приходила сейчас Добродетель, будто я только что и не засрал её с ног до головы, и меня чуть вообще не убили. Разве что снега теперь не было.
Повисла тишина. Семья не могла отойти от случившегося. Я же, всё ещё распираемый праведным гневом, фыркаю и пинаю камешек.
— Судить она пришла. Дура дурацкая, блин… — бормочу, — Стукачку лучше свою крылатую посуди, — вздыхаю, глядя на семью, — Да ведь? Ну прав ведь?
* * *
Спустя какое-то время. Небеса.
Юстиция пребывала в своём королевстве, в своём замке. Сейчас она наблюдала из окна на тренировочную площадку, где отрабатывали навыки и стойкость её воины.
Мало кто знает, но именно у Справедливости и Усердия больше всего воинственных душ, и зачастую их воинов ты и призываешь. По этой же причине две добродетели в целом очень дружны.
На самом деле Небеса — такое же общество, как у демонов и людей. Со своими правилами и законами, со своей иерархией и обязанностями. И жители Справедливости должны быть стойки, терпеливы и усердны!
И сейчас Юстиция смотрела на одну душу.
— Ох с*ка… ох бл*дство… — мужчина, гордо зовущий себя Жабичем, бегал по площадке и матерился во все стороны, — Я не могу… верните… к Доброте…
— А ну не останавливаться! Сама Юстиция поручилась за тебя, и если хочешь здесь остаться — ты должен быть воином Справедливости! А ну закалять характер!
— Убейте… меня… — он уже едва не полз, настолько его душевная энергия источилась.
Жабичу, естественно, на Небесах нравилось больше, чем в Бездне. Здесь бесконечная еда, всегда классная погода и хорошие души, с которыми приятно говорить! И, если честно, первое время у Жабича даже глаза на мокром месте были — он буквально не мог сдержать слёз от разговора с обычными, добрыми существами, которые не желают тебе вечного зла.
Он сильно соскучился по всему этому.
А ещё он, как недавний демон, ценил огромное количество красивых женщин! Что в Бездне, что на Небесах — облик отражает душу, а душа меняется. Светлые души — всегда красивы! А они тут везде.
Только вот вся эта лафа была у всё той же Доброты, куда Жабич изначально и попал.
Зато вот после суда над Михаэлем, бывшего демона депортировали к Юстиции, и здесь уже…
— Либо сдаёшь спасителя, либо беги! — орал на него трёхметровый ангел с двумя головами.
— Ыа-а-а, иди в жопу! Не сдам друга! — взревел Жабич и нашёл в себе ещё кроху сил.
Ангел хмыкнул. Нравится ему эта душа! Матерится, выглядит неопрятно, делать ничего не хочет, но потенциал-то виден! Надо бы за него хорошенько взяться.
Юстиция удовлетворительно кивнула и отошла от окна.
Она оглядела огромный зал, похожий на судебный и посмотрела на статую молодой себя, когда она была ещё человеком. Женщина с завязанными глазами, весами в одной руке и мечом в другой.
И… Справедливость вздохнула.
Дверь в зал отворяется, а сюда заходит тот ангел, которую спас мальчик.
— Моя госпожа, вы звали? — преклонила она колено.
— Скажи, Аурелия… будь ты на моём месте, что бы сделала с мальчиком?
— Простила, — госпожа, — ответила она без промедления, — Я живу лишь благодаря ему. И тогда… я не хотела умирать. Очень не хотела, — прошептала девушка, глядя в пол, — И он исполнил моё желание ценой вашего гнева. И я буду честна с вами, госпожа. Если бы вы вынесли вердикт о его смерти — я бы отказалась от своей жизни, чтобы смягчить ему приговор. Я бы считала себя виновной.
— Понятно… — пробормотала Юстиция, — Понятно…
Она вновь оглядела свою статую, посмотрела на прекрасную девушку, что стояла на колене, и повернулась на Жабича, лежащего лицом в песке.
Этот демон и этот ангел — готовы отказаться от жизни, лишь бы спасти мальчика. Ребёнка, что оказался в центре двух сил, и вынес решения столь правильные, ангел и демон были солидарны.
Конечно, Юстиция вряд ли бы убила мальчонку. Она шла послушать его аргументы, и парень действительно её убедил, а не ПЕРЕубедил. Сделать это, на самом деле, было не сложно — Юстиция была к нему лояльна за спасение Аурелии.
Но то, как он говорил и какие доводы приводил…
— Я знаю, кто этот мальчик. Я помню, что он делал, и я уже сейчас могу разглядеть в нём ту кошмарную силу… — пробормотала Юстиция, — Но мыслит он совсем иначе. Он иной. Он не ступает на прошлую тропу. И если есть шанс, что мы получим то чудовище, но на стороне если не добра, то справедливости… — она сжала кулак, — Аурелия, я поручаю тебе важное задание.
— Слушаю, госпожа.
— Мне интересны действия мальчишки, стабильность его суждений, его развитие. Его перспективы колоссальны, и если он не сойдёт с верного пути, то… впрочем, пока не буду зарекаться, — Юстиция повернулась на свою верную подданую, — Аурелия, я приставляю тебя к Михаэлю Кайзеру. Спустись на Землю.
* * *
Примерно в то же время. Алушанира.
В новом домене Асмодеи было беспокойно. Ещё бы — прошлый владыка пытался отбить свой город, и потому сейчас во всю идут восстановительные работы. Для начала — борделей.
А вот нечего было… умирать! Всё, жопу поднял — место потерял. Теперь Люксурия здесь главная. Кыш.
Женщина сидела в тронном зале, на подоконнике, и глубоко вздыхала.
Тот рогатый демон… с секирой… который её отпинал как портовую проститутку, отрезал руку и чуть не разрубил надвое…
Эх, а ведь он ничего…
Что Грехи, что Добродетели — это обычные живые существа с феноменальной силой, поэтому и эмоции они вполне могут испытывать человеческие.
Асмодея давно не верит в любовь. Она понимает, что любое существо будет с ней из-за похоти. Но сейчас она, владычица двух доменов и Алушаниры, взволнованно вдыхала, глядя туда, где они сражались.
А он ведь… не попадал под её чары. Рубил её, как обычную девку.
А ещё огромный… и мышцы большие… и топор у него здоровенный… а смотрит ещё так…
— Эх… — вздыхала девушка.
Дверь в тронный зал отворяется, и в него заходят три суккубы. Асмодея их уже видела. Это та самая идеальная троица из маленькой женщины, средней женщины, и большой женщины. Лучшее комбо из возможных — никто не уйдёт не возбуждённый!
И это они же первые нашли Михаэля Кайзера в Бездне.
— Госпожа, вы нас звали? — преклонили колено девушки.
— Да, — она развернулась и решила, что хватит сегодня воздыханий, — Мой Герцог найден. Он на Земле.
— Тот