– Выстрелит с первого раза, – заверяет Виктор.

Бережно беру револьвер. Страшно. Я прекрасно знаю, что фокусник не допустит несчастных случаев прямо здесь, всё продумано и выверено, но мне всё равно боязно. Прокрадывается коварная мысль – а если прямо сейчас я погибну? Что, если именно так Виктор расправляется с людьми?

– Тест на доверие, – добавляет фокусник. – Не забудь взвести курок, дорогая.

Доверяю ли я ему? Не знаю. Господи, я ничего не знаю!

Действую так, как говорит Виктор. Дуло упирается в висок, я чувствую жгучий холод и мурашки, бегущие по запястью. Остаётся только нажать.

Грохот выстрела тут же режет тишину гримёрки. Рука вздрагивает, висок чувствует резкий, но безболезненный толчок. Я вскрикиваю от неожиданности и жмурюсь, замерев, как дрессированный голубь.

Открываю глаза, когда раздаётся смех Виктора.

– Всё дорогая! – хохочет он. – Фокус удался!

Я испуганно гляжу на Виктора. Ещё не отошла. Не понимаю. В ушах гудит, мысли вскипают в голове, но так и не собираются в что-то одно.

Фокусник тычет себе в висок. Повторяю его движение и чувствую, что в мою собственную голову упирается что-то тёплое и твёрдое. Пуля.

– Ну как?

– Это просто… я не знаю… это офигенно! – оживаю я. – Как это работает?

– Просто. Всё всегда работает просто. Так, давай сюда револьвер.

Оружие отправляется на привычную бархатную подложку. А фокусник всё рассказывает, учит, хвалит, делает какие-то замечания и уточнения. Я слушаю. И даже начинаю что-то понимать. Наверно, Виктор – один из лучших учителей. Он не говорит ничего лишнего, только по делу. И я всё больше убеждаюсь, что здесь действительно моё место.

Даже во время импровизированного десятиминутного перерыва меня отсюда никто не гонит. Наоборот, Виктор всем видом даёт понять, что даже рад видеть кого-то здесь. Устроившись в любимом кресле, он сосредоточенно читает какую-то книгу. Сначала серьёзно, погрузившись в чтение с головой, но с каждой минутой фокусник всё чаще поглядывает в мою сторону.

– Как долго планируешь у меня работать? – интересуется он вдруг.

Нет, простите, я собираюсь сброситься с моста через несколько дней, потому что моей семье плевать на меня и мои проблемы, да и вам как-то всё равно, не так ли?

Бледнею от этих мыслей. А фокусник только пристально глядит на меня, ожидая ответа.

– Ну… я даже не знаю… – мнусь я.

– Надеюсь, до главного шоу увольняться не собираешься?

– Главного шоу?

– Я разве не говорил тебе о нём? Чёрт, да я же редкостный кретин! – Виктор опять смеётся. – В общем, если говорить короче, то я планирую устроить самое лучшее шоу в этом дохлом театришке. Это будет альманах моих самых лучших иллюзий. Как тебе идея?

На секунду представляю себя там, на сцене. Всё горит и светится, в зал вылетают бабочки и голуби, играет музыка, и я стою там, рядом с Виктором.

Не знаю. Одновременно и хочется, и страшно. Я боюсь подвести Виктора. Может быть, мне стоит уйти, чтобы дать фокуснику время на поиск кого-то получше.

– Это круто… А когда?

– Ну… – Фокусник достаёт курительную трубку. Он что-то обдумывает, набивая её табаком, и только когда гримёрку наполняет терпкий дымный запах, даёт ответ: – Планирую через месяц примерно. Тут ведь какое дело – нужно ещё обкашлять этот вопрос с технарями. Да и ты многое должна сделать. Ты ведь не передумала ещё?

– Нет, конечно!

– И замечательно. Мне кажется, ты для этого шоу подойдёшь лучше всех. Слушай… а не хочешь взглянуть на фото с выступлений?

Киваю и жду, когда фокусник достанет телефон или планшет. Но Виктор хранит фотографии иначе. Они лежат в ящике стола вместе с парочкой ключей и какой-то отломанной рукояткой.

Я осторожно беру в руки глянцевую стопку и принимаюсь разглядывать. Вот он, Виктор, облитый прожекторным светом. Как всегда, безупречен до мельчайших деталей. Кажется, будто нарочно позировал, но я-то знаю, что на сцене этого человека просто невозможно застать врасплох.

На следующей фотографии фокусник уже не один. Рядом с Виктором девушка, одна из бывших ассистенток. Изящная, стройная, красивая. Длинные светлые волосы сплетены «корзиночкой» и украшены ярким цветочным венком, а от пёстрого платья вообще невозможно оторваться.

И тут же становится обидно. На этой девушке костюм смотрится куда лучше, чем на мне. У неё и формы есть, и улыбка самая что не на есть сценическая.

– Это Оля, – поясняет фокусник, выдохнув густой клуб дыма. – Та, которая ушла.

Листаю дальше. А Оля выворачивается и так, и сяк, играется с юбкой, танцует, улыбается. Не выступает – цветёт.

И так завидно становится. Наверно, у меня подобное не получится никогда.

После Оли я вижу другую ассистентку. Роскошная брюнетка в облегающем красном платье не хуже. Только странноватые чёрные пятна на руках делают её не такой идеальной, но эти самые пятна надо ещё разглядеть.

– Это Вика. Она в прошлом году была.

И Вика лучше. Чёрт возьми, почему все они такие красивые?

В сотый раз чувствую себя недостойной. Наверно, Виктор взял меня, просто потому что не хотел тратить время на кастинг или какие-то пробы. Послушал Ирину Леонидовну – а она-то перехваливать умеет, знаю. Может быть, сейчас уже жалеет, что согласился.

А дальше идут веснушчатая Марина, балерина до мозга костей Наташа, блистательная Кира. Я даже и на фокусника уже не смотрю – всё в ассистенток вглядываюсь. И все, как одна, гораздо красивей и грациозней меня.

– Завидуешь? – вдруг спрашивает Виктор.

– Немного, – уклончиво отвечаю я.

– Заметь, какие они все разные.

Представляю, какие фото фокусник будет показывать следующей ассистентке. «Знакомься, дорогая, вот роковая красотка Вика, вот солнышко Оля, а вот убогое существо Таня, которая, кстати, недавно откинулась. Впрочем, не будем о грустном…». Клянусь, так и будет.

– Они все такие красивые…

– Красивые, потому что на сцене. Наденешь платье, намалюешься – то же самое будет. У меня для тебя, кстати, идейка ещё есть. По поводу твоего образа. Такого раньше не было.

– И что за идейка?

И вот, Виктор уже рассказывает мне о какой-то сычуаньской опере и технике быстрой смены масок. Конечно, добавляет он, делать это могут только профессионалы, но есть техника и попроще. Теперь он обещает научить меня ещё одному фокусу.

Я начинаю переживать. Кажется, на мои плечи взваливается всё более тяжёлый груз. Смогу ли вынести? Не знаю. Фокуснику легко говорить – он такие трюки исполняет!

Стараюсь взять себя в руки.

Виктор не похож на полного идиота – он прекрасно знал, кого брал. Я стараюсь удержать эту мысль в голове. Знал, кого брал. Повторяю снова и снова. Знал, кого брал…

Мы сами не замечаем, как снова возвращаемся к фокусам. Мне нелегко запоминать всё, что говорит Виктор, но спорить с ним я не решаюсь. Хочется хотя бы в его глазах не выглядеть лентяйкой.

Со мной Виктор играется весь вечер. Рассказывает, как работают разные механизмы, главный из которых – руки фокусника, показывает несколько простейших