Женщина отвернулась, пряча взгляд.
— Твой мир был совсем иным, Хейли. Не было ни королей, ни государств. Наша Теневая империя считалась самой процветающей, несмотря на отношение к другим расам и магам. Но я имела роскошные украшения, дорогие платья, ела самую вкусную еду и никогда не нуждалась. А оказавшись в вашем мире… я. была не готова к тому, что мне придется доить коров, вспахивать землю наравне с другими людьми. Этот мир только начинал свой путь, люди только учились познавать себя и окружающее пространство. Мы, пришлые, и наши потомки основали все Десять Королевств.
— Ты говоришь так, словно коренное население абсолютно не участвовало в становлении мира.
— Если опустить то, что главной заботой всех было найти пропитание и построить шалаш, то да, Хейли.
Твой мир казался мне отсталым, а люди — тупыми. Но я приняла его правила, смирилась с тем, что отныне мне недоступно многое из того, что являлось обыденным в Драгонарии. Я отказалась от своей магии, поклявшись, что не стану ею пользоваться. И не только потому, что ваши люди не обладали магическими способностями и могли расправиться со мной за то, чего не знают, а значит заведомо боятся. Шесть наших погибли в первый же год своего пребывания в вашем мире. Кого сожгли, кого забили камнями, а кому просто отрезали голову во сне. Я ненавидела свой дар, который кроме боли и горечи никому ничего хорошего не принес.
— И осталось девять… Они и основали Девять Великих родов?
— Восемь государств основали мои подданные, пока я жалела себя и скиталась по миру. Я ведь не старела, Хейли, как не старели и другие из моего мира. Хоть мы и не пользовались магией Тьмы, но оставались магами. Этого не могло не привлекать внимания, и если остальные решили изменить свою жизнь и приблизить ее к тому уровню, в котором когда-то жили, то я занималась самобичеванием и отказывалась от их помощи. Гордость, Хейли, вот что меня погубило.
— То есть на самом деле Великих родов восемь, а не девять?
— Со мной — девять, вот только моя дочь появилась против моей воли. Как и дочь Хеллы…
— Как это против вашей воли? Вас что же… так же как моего отца?
— Не обращайся ко мне на «вы», — вдруг осадила меня Мартина, — я давно не имею ни титулов, ни земель. Даже права на уважительное отношение не имею. Я не знаю, что случилось с твоим отцом, Хейли, но догадываюсь. Мой последний информатор — смешной мальчик Альгар — представитель шестого Великого рода.
— Ректор Академии Сиятельных?!
— Давай мы вернемся к нему попозже? К нему и его замечательной девочке, что тоскует по своей паре.
— Вейра… — я прикрыла глаза и кивнула. Попозже, так попозже. Мартина явно готовится рассказать нечто важное и вместе с тем, что-то такое, что причиняет ей невыносимую боль.
Не знаю почему ей так хочется показать себя как плохого человека, может, она и была такой, но сейчас передо мной тот, кто хочет исправить свои ошибки и готов для этого всё сделать.
— Впервые я встретилась с Богиней во время купания в Золотом море. Я была измучена долгим путешествием и очередной необходимостью сменить место жительства. Я лежала на берегу и в очередной раз кляла свою судьбу. Мне, избалованной аристократке, не подходили здешние мужчины. Все были не такими, выглядели не так, как мне бы хотелось, мало того, я все еще не могла избавиться от чувств к Витору.
— Но он же любил Ликаю…
— И что? Разве невзаимная любовь не существует в твоем мире?
— Подожди, ты была влюблена в мужчину, который отдал свое сердце названной сестре? И еще поддерживала его в планах на будущую семью?
— А ты разве бы иначе поступила на моем месте? Я любила их обоих, Хейли. Отчасти это и мешало мне начать новую жизнь с нуля. Я не находила никого похожего на Витора и отталкивала всех. К тому же, я не менялась внешне, и если пять, а то и десять лет, люди не задавались вопросами о моей молодости, то позже ко мне накапливались претензии. Во-первых, я всегда жила уединенно, во-вторых, не подпускала к себе мужчин, в-третьих, не желала заводить семью. Поверь, тогда к незаконнорожденным или нагулянным относились несколько проще.
— Мартина…
— Не нужно меня жалеть. Я свой выбор сделала сама. Неправильный, пусть не до конца осознанный, но самостоятельно. И когда ко мне вышла рыжеволосая незнакомка, от которой веяло такой мощью и силой, я вместо того, чтобы нормально ее выслушать — прогнала.
— Прогнала?
— Да, как только она завела речь о моей магии.
— Это звучит так странно. Ты прогнала Богиню, а она ушла….
— Ушла, чтобы вернуться через триста лет и поковыряться в моей ране, показав мне счастливую жизнь.
Ликаи. У меня не было никого, Хейли. Я отгородилась даже от тех, с кем попала в этом мир, и мне бы радоваться счастью сестры, а я сочла ее предательницей. Как же, Витор мертв, а она вышла замуж, родила сына. Да еще, будто в насмешку, назвала того моим именем!
— Она не…
— Я знаю, что она была мне благодарна. Наша связь для нее была всем и утратив меня, ей, скорее всего, пришлось нелегко прежде, чем Ликая действительно стала счастливой. Она, в отличие от меня, пошла дальше. Позволила себе любить и быть любимой. Я же не смогла мыслить разумно, во мне бурлили ненависть, обида, зависть. Все те низменные чувства, что так порицаются обществом и чего в других я не считала приемлемым. Мало того вместо того, чтобы протянуть руку помощи, ваша Богиня требовала от меня стать настоящей смертью. Той, что должна провожать души на путь перерождения. Словно я и так мало страдала!
Мартина вскинула голову и фыркнула.
— Не о таком будущем мечтала принцесса, пусть уже не существующего государства. Я все никак не могла отделаться от своего прошлого. Не видела, в чем нуждается этот мир и не хотела замечать изменения. Впрочем, как и ваша Богиня.
— Что она упустила? — я намеренно пропустила высказывания о принцессе, понимая, что в Мартине говорит злость на себя. Кто его знает, как повела себя я, когда мой мир бы рухнул? Как бы отнеслась не только к чужим, но и чуждым людям и как бы среагировала на смерть любимого мужчины и счастье той, что легко забыла о том, кто ее любил.
— Коренные жители не перерождались, вместо них мир заполняли погибшие в Драгонарии.
— Но они и так не перерождались, иначе бы зачем Богиня ждала вас.
— Почему же… перерождались. Но в очень малом количестве. Именно поэтому население было в несколько десятков раз меньше, чем есть сейчас. Однако с приходом нас, а в частности моего отца, картина кардинально изменилась. Всплеск рождаемости, значительно уступал смертям.
— А разве это плохо? — осторожно уточнила я. — Несправедливо погибшие получили шанс на новую жизнь.
— Марионетки, Хейли, очередные свиньи на убой. Когда мы поняли, что император не имеет власти над нами, и к тому же, ничего не может сделать жителям этого мира, мы решили, что его настигла кара небесная. Он превратился в то страшное нечто, которое можем видеть только мы и вечно будет скитаться по новой