В Вавилоне творился форменный беспорядок. Все как с ума посходили перед Днем Памяти, будто первый раз его праздновали. Наехало всякого сброда со всех уголков Империи, не удивлюсь, если и крысы из консервов повылазили, и дикие из своей Глуши тайком просочились мимо постов. Ни в один приличный магазин нельзя было зайти, чтобы не попасть в суетливую давку, товары на полках все перевернуты и перещупаны, у всех какие-то обезумевшие лица, будто, если не закупить наряды и подарки сейчас, потом все закончится.

На улицах очень ярко – тренд на псевдо-эльфийскую пластику, стихийно вспыхнувший еще весной, набирал бешеные обороты. Каждый второй маг, у которого были деньги, нарастил острые уши и заострил скулы, а каждый третий – навел иллюзию на уши и скулы. Волосы всех расцветок до бедра, что у женщин, что у мужчин, золотистые и серебристые узоры на всех частях тела, кроме лиц – лица не трогали из-за параллелей с эмблемой у солдат-немагов, одежда – максимально легкая и воздушная. Каторжане и те здесь выглядят лучше: вон, какие откормленные и лоснящиеся, и одеты прилично. Все так искристо, аж дух захватывает после тусклой провинциальной серости. Я поддалась общей лихорадке и тоже купила себе пару платьев в духе греческих богинь, правда, более закрытых и облегающих – и черных, и дорогую мерцающую пудру «Галадриэль».

В салоне для меня подвинули общую запись, и мой мастер после двух часов напряженного колдовства над волосами сумел вернуть им прежний блеск и мягкость. От окрашивания в модный «хвост единорога» я отказалась, зато не сдержала искушения нанести это на свои ногти. Потом подумала о предстоящем собеседовании и заставила сменить цвет на классический красный.

Не представляла я своего будущего босса поклонником грив и когтей цвета ярмарочного конфетти.

***

За день до начала занятий вернулся Вадя. Выглядел он еще более рассеянным, чем весной, и больше, чем в Хлебах. Теперь, даже когда он вроде бы присутствовал в этой реальности, мысли его блуждали где-то далеко отсюда. Он даже не заметил предпраздничной суеты, когда мы гуляли по городу и закупали всякую ерунду для учебы на раскинувшихся прямо посреди широких тротуаров школьных ярмарках.

– Может, тебе купить самозаписывающую тетрадь? – предложила я, потому что если он не очнется к учебе, у него не будет ни одного конспекта. Конечно, это не панацея – запись в них шла нечетко, особенно если профессор не отличался хорошей дикцией, и к тому же собирала все подряд – вплоть до болтовни других студентов. Но все же.

– Да ну, ее заряжать каждый день.

Я пожала плечами и взяла себе парочку – для домашних заданий. Лекции я как-нибудь напишу сама. Для меня заряжать амулеты не проблема, но многих это просто выматывает.

– По мороженому? – предложила я, потому что Вадю самого было бы неплохо зарядить – идет, спотыкается, весь какой-то вялый.

Мы остановились возле киоска, и я вручила ему бледно-желтый пломбир. Он лизнул и скривился – именно такой реакции я ждала.

– Что за гадость!

Я хмыкнула и понюхала свою порцию. В принципе, это как оливки – нужно притерпеться, чтобы понравилось, зато, когда понравится – становится очень вкусно (особенно учитывая их стоимость – не каждый мог позволить себе хотя бы баночку).

– Сырное мороженое, очень модно.

– И очень странно. Хочешь мою порцию?

Я выразительно постучала по часам со счетчиком калорий. Утренние бриоши и без того съели треть нормы, если можно так сказать о булочках.

Вадя заозирался, видимо, в поисках мусорки, не нашел и с обреченной миной укусил вафлю.

– Сейчас сыр в тренде. Сырные пироги. И сырные печенья. И сырные пирожные.

– Что за сырное безумие? – спросил Вадя и сам же и ответил: – Ах, да. Надои. Видимо, у них получилось.

– Что? – я упустила его мысль.

– Ну, кафедра Зоомагии вывела новую молочную породу. Помнишь, нам говорили в прошлом семестре.

Видимо, это не казалось важной информацией. А может, Вадя услышал это не на лекциях, а где-то в другом месте – с него станется перепутать.

Он, кажется, притерпелся, а может, просто задумался, и незаметно для себя съел половину пломбира. Мы шли мимо маленького городского пруда, где плавали розовые и нежно-голубые лебеди. Обожемой, и сюда добралось это сумасшествие. Или это тоже кафедра Зоомагии постаралась? Возможно, но скорее все же это блажь его императорского величества Феодора. С него станется приказать перекрасить птиц – учитывая, что и мода на уши пошла из дворца.

– Не передумала насчет работы? – внезапно спросил Вадя.

В вопросе мне померещилась надежда. Ну, здравствуйте. Мы это, вообще-то, уже обсуждали.

– Ты против? – я подняла бровь.

Потому что если он против, я… Что – я? Передумаю? Нет уж.

– М…

Будем думать, что это означает «не против».

Мы оказались у библиотеки аккурат, когда кончилось мороженое. Я бросила остатки вафельного стаканчика голубям на газоне, а Вадя затолкал свой в рот и неразборчиво прошепелявил:

– Мне надо взять… учебники, – он остановился у широкой лестницы, ведущей в основательное двухэтажное здание белого кирпича.

– Мы же взяли их еще весной.

– Мне надо… я не все взял, – он слегка покраснел. Врет? Что? – Не жди меня. Увидимся завтра в Академии.

Он поспешно, не успела я и рта открыть, взбежал по ступеням, въехав сумкой по периллам, и скрылся в темноте за дверью.

Что?

Что это было?

***

Первая лекция в первый учебный день ежегодно была посвящена технике магической безопасности.

«… Не колдуйте в состоянии измененного сознания. Не занимайтесь преобразованием в газы и жидкости. Не используйте незнакомые чары. Не колдуйте на законсервированных территориях. Избегайте зон повышенной магической радиации…»

Больше сотни правил, и мы их давно знаем наизусть – через неделю традиционно будет тест, и на практические занятия будут допущены только те, кто правильно перечислит ВСЕ пункты.

Профессор постучал ручкой по столу, особенно акцентируя внимание на своем любимом правиле: «Запрещается самостоятельно практиковать магию до наступления магического совершеннолетия».

– Особое внимание, первокурсники высшей ступени, вы любите путать юридическое и магическое совершеннолетие! – профессор повысил голос. Это тоже повторялось из года в год. – Если вам уже продают пиво и недвижимость, это еще не значит, что вы можете разбрасываться чарами без контроля уполномоченных лиц. До двадцати одного года ваша магия нестабильна, и за вашу магическую жизнь и ее безопасность отвечают опекуны и преподаватели!

Никто особо не слушал, многие, не таясь, болтали, и, конечно, никто