- Извини, но плакать от жалости к твоей несчастной судьбе что-то не хочется. В отличие от меня, у тебя есть дом, ты знаешь, что делать, и вообще…

- Не уверен, что Запфельбург по-прежнему принадлежит мне, - возразил Брайер. – Право наследования действует девяносто девять лет, потом имущество, если на него не предъявлялись права наследников, отходит королю. Если я спал сто лет, то мой замок уже принадлежит короне. Да и как мне заявить на него свои права? Здрасьте, - он остановился и комично поклонился, - я – тот самый страшный колдун фон Розен. Не смотрите, что мне двадцать лет на вид, на самом деле мне сто двадцать, просто я спал, но не в наказание, а в спасение…

- Ерунда выходит, - сказала я серьезно.

- Согласен, - он оставил дурашливость и скрестил руки на груди, глядя на городок, в сторону которого мы направлялись.

Только сейчас я обратила внимание¸ что руки у Брайера были совсем не юношеские – крепкие мужские руки. Рукава рубашки были закатаны, и можно было полюбоваться выпуклыми мышцами, сильными запястьями и выпуклыми венами. От игры на варгане руки явно такими не станут.

- Поэтому теперь мы с тобой – Шпиндель и Крюмель. Смешно, что единственная, кто сможет подтвердить, что я – это я, это Карабос, - он опять усмехнулся, но усмешка получилась горькой. – Она тоже ничуть не изменилась за сто лет. А мои родители, друзья… - он замолчал, а потом с трудом закончил: - У тебя, Крошка, хотя бы есть надежда вернуться к привычной жизни, встретиться с теми, кто знал тебя. А у меня нет даже такой надежды. Потому что время не повернуть обратно.   

У меня защипало в глазах от такой проникновенной речи, но я не позволила себе растаять. Пусть включает своё обаяние перед кем-нибудь другим. Мне главное – не пропасть за месяц, и в полнолунье проплыть под мостом. Всё. А колдун пусть сам решает свои проблемы.

- Вот прости, но не верю, что тебя оболгали, - сказала я сухо. - Дыма без огня не бывает, как известно. Не знаю, что ты там натворил сто лет назад, но, может, ты чего-то не понял, и твоя прекрасная фея не спасала тебя, а наказала? Чтобы не пакостил больше.

- Я не сделал плохого никому, - возмутился он. – Ты должна мне верить, Крошка.

- С чего бы?

- Разве у тебя есть выбор? – лучезарно улыбнулся он.

От такой наглости я только рот открыла. Самый нормальный довод – нет выбора!

- К тому же, - Спящий красавец прищурил один глаз, разглядывая меня. – Верю же я тебе. Хотя… не должен был.

- С чего бы тебе мне не верить? – напустилась я на него. – В отличие от тебя, со мной всё ясно! Заманили в чужой мир, использовали в своих целях, и продолжают использовать!..

- Всё ясно? А это что? – колдун скрутил меня в одно мгновение, сунул руку мне за пазуху и вытащил договор о продаже замка Запфельбург.

- Отдай! Это моё! – я попыталась выхватить у него листы, сложенные пополам, но только бестолково прыгала вокруг, пока Спящий красавец развернул бумаги и пробежался глазами по строчкам.

- Конечно, твоё, - засмеялся он и вернул мне договор. – На этом договоре – черная магия. Дай угадаю? Карабасиха уже распродает моё имущество, а некоторые и рады поживиться.

- Совсем нет! – я почувствовала, что краснею. – Это договор для моего мира! А в моем мире от тебя только и осталось, что портрет! И то считается, что это портрет твоего отца!

- Ну конечно, это многое меняет, - заметил колдун. – Что обо мне в твоем мире никому не известно.

- Ты не понимаешь, - возмутилась я. – У меня не было другого выбора, я взяла этот договор…

- Под страхом смерти, да, - ответил Брайер, снова зашагав к городу. – Я понимаю, можешь не тратить красноречия.

- Но я говорю