— Машка, неужели, тебе меня мало? Хочешь о ком-то заботиться — вот он я — весь в твоём распоряжении!
Недавно они переехали в просторный дом, и Дима, невзирая на Машино сопротивление, нанял домработницу. Пока — приходящую.
— Мне нужна красивая и ухоженная жена, — парировал он все возражения женщины. — Ты и так хозяйка, моешь пол или нет, зато сохранишь руки. Елена будет помогать, выполнять самую грязную работу. Другая бы радовалась, что муж её бережёт, не даёт напрягаться, а ты вечно недовольна.
Услышав сигнал, что открылись въездные ворота — Мария выглянула в окно: во двор въезжал автомобиль Дмитрия.
На ходу снимая фартук, Маша, мельком взглянув в зеркало, поправила волосы и поспешила в холл, встречать супруга.
— Дим, как хорошо, что ты сегодня пораньше! Голодный? — чмокнула в пахнущую дорогим парфюмом щеку, потерлась о пальто.
Как только Дима смог себе позволить, он перестал носить куртки, предпочитая консервативный стиль и кашемир.
Муж что-то буркнул, отстраняясь.
Устал! Он так много работает, тем более, конец года, все стараются подбить хвосты, чтобы со спокойной душой отдыхать. А Дима всегда отличался педантичностью и ответственностью!
— Иди, переодевайся, я сейчас накрою! — и из столовой добавила: — Сегодня твоё любимое мясо по-французски!
Мужчина проводил жену взглядом, скривился и поднялся на второй этаж.
Как всегда, всё блестит и сверкает, всё на местах и так, как он любит.
Чёрт побери, не жена, а сплошные достоинства! За что ему это? Как, ну, как он ей скажет? Будет выглядеть в её глазах и глазах знакомых мерзавцем и предателем…
Хотя…
За почти семь лет брака она так и не забеременела — чем не причина?
И его никто не осудит — любому ясно, что человеку в его положении нужна полноценная семья.
Мужчина вздохнул — как ни крути, а предстоящий разговор угнетал. Скорее бы уже разобраться со всем, не хочется в Новый год тащить старое барахло. Права Ксения, зря он так долго тянул с разговором, давно надо было разрубить этот узел. В конце концов, мужчина он или нет?
Скинув только верхнюю одежду, он пошел искать супругу.
— Ты не переоделся? — удивилась Мария. — Руки хоть вымыл? Сейчас помидорку порежу и подаю!
Дмитрий, молча, прошел к столу, сел и скрестил руки.
— Внесешь сегодня ёлку? Она за ночь отойдет, а утром нарядим? — расставляя по скатерти тарелки, щебетала Мария. — Всё закончили, больше тебя не будут отрывать? С ума сойти, как летят дни — уже тридцатое, я завтра ещё хотела подарки нашим отвезти.
— Не тарахти, — неожиданно резкий тон мужа подействовал, как пощечина.
— Дим, у тебя что-то случилось? Неприятности на работе?
Мужчина поднял глаза и зло выплюнул:
— Ты у меня случилась.
— Дима…
— Носишься, как наседка, ходишь, в чём попало, смотреть противно! Мало денег даю? Что на тебе надето, разве так должна выглядеть жена преуспевающего человека?
Маша растерянно хлопала ресницами, не понимая, что случилось — за все годы муж ни разу на неё голос не повышал, никогда не высказывал претензий к её одежде.
Да, не в вечернем платье, в легинсах и тунике, но она же домашними делами занималась. Одежда чистенькая, лишних килограммов у неё нет, может позволить себе носить обтягивающее.
— Хорошо, — отмерла женщина. — Сейчас переоденусь.
Ссориться накануне праздника не хотелось. Дима просто устал, вот и сорвался, она перетерпит.
— Поздно.
— Что?
— Переодеваться поздно. Раньше надо было за собой следить, — продолжил супруг. — Собери вещи, завтра шофер отвезет тебя. И убери всё, я не голоден.
— К-куда? — это какой-то сон? Что он несёт?! — Дима, объясни толком, я ничего не понимаю.
— Мы разводимся, — отрезал супруг. — Наш брак давно изжил себя.
— Дима…
— Нас ничего не связывает, кроме постели! Ты даже сына мне родить не смогла, а часики тикают!
— Но я проверялась, все врачи говорят, что я — здорова! Не моя вина, что у нас нет детей!
— А чья же?
— Ты не захотел провериться, может быть, тебе надо подлечиться, и мы давно были бы родителями, — слезы текли по щекам, Маша их не замечала, машинально вытирая ладошкой.
Такое впечатление, что она смотрит плохую мелодраму, а перед ней сидит не её Дима, а чужой мужчина, циничный и жестокий.
— Мне подлечиться? У меня есть ребенок, чтобы ты знала! — взревел Дмитрий. — Полтора года дочке, поняла? И я больше не намерен из-за никчемной пустышки обделять своего ребёнка и женщину, которая мне родила. Я долго ждал, но любому терпению приходит конец.
— Ребёнок? — в груди что-то сжалось, дышать стало больно, воздух с трудом проталкивался в лёгкие, руки и губы заледенели. — И… Давно ты мне… изменяешь?
— Достаточно, чтобы иметь полуторагодовалую дочь.
— Почему?
— Что — почему? В зеркало посмотри, — мужчина презрительно окинул её взглядом и припечатал. — Неряха!
— Почему ты не сказал мне это два с половиной года назад? Почему столько времени лгал и… спал с нами обеими?
— Я надеялся! Да! Надеялся, что ты перестанешь вести себя, как зачуханная домохозяйка и, наконец, забеременеешь! Хотел сохранить наш брак, но ты ничего для этого делать не хотела! — Дмитрий вскочил, опрокинув стул. — Я принял решение и сегодня подал на развод. Детей у нас нет, адвокат подсуетится, и разведут быстро. Сама понимаешь, тут ты оставаться не можешь, завтра я привожу сюда свою семью.
Мария, не веря своим ушам, смотрела на своего родного, любимого мужа, глазами побитой собаки.
Нет, это не может быть правдой! Больше двух лет он ей изменял…У него есть ребёнок от другой женщины… Он выгоняет её…
— Мария, давай разойдемся, как нормальные люди, — Дмитрий сбавил обороты. — Ты не работаешь почти четыре года, всё, что ты ранее заработала, ушло на врачей. Не моя вина, что это не принесло толка. Деньги в семью приносил я один, дом куплен на мои сбережения, всё, что есть в доме — тоже. Я понимаю, что совсем ни с чем тебя я оставить не могу, всё-таки, семь лет вместе, поэтому жильё у тебя будет. Захочешь — продашь, вернешься в квартиру родителей.
Маша слушала, как в тумане. Мозг отказывался понимать и принимать.
— Я бы хотел избежать истерик и сцен. На первое время денег я тебе оставлю, потом устроишься куда-нибудь на работу. Жильё есть, тебе одной много не нужно, а у меня ребёнок.
— Кто она?
— Тебя это не должно волновать. Иди, собирай вещи, утром шофер тебя отвезет.
— Куда?
— Ты, вообще, слушаешь, что я говорю? Я дарю тебе жильё, больше ни на что ты не можешь претендовать. Нет, можешь, конечно, но у тебя не хватит денег на адвоката, и если ты заупрямишься, я оставлю тебя не только без жилья и денег на первое время, но и без трусов. Поняла? Поэтому