Вишневое платье было из той же оперы, что и домашний морс – традиционный «праздничный бархат» и «классический» фасон.
– Тетя, я не знаю, пойду ли куда-нибудь сегодня вечером, – твердо сказала Наташа. – Но я точно знаю, что не пойду в этом платье.
– А в чем тогда? – насупилась тетя.
– Да хоть так, в джинсах.
– Как знаешь, но мне кажется, что это не очень прилично.
– Почему это?
– Ты поставишь молодого человека в неловкое положение. Своим видом.
Наташа рассмеялась. Представления тети Полины, никогда не бывавшей замужем, не имели ничего общего с реальностью.
Забегая вперед, надо сказать, что Наташа пошла на это свое первое серьезное свидание. И пошла в любимых джинсах. А выходя из подъезда, с любопытством оглянулась на свои окна. «Ну не знаю, чем закончится вся эта история с Антошиным, но ясно одно – старушкам я жизнь разнообразила», – подумала она, наблюдая, как из окна выглядывают две фигуры – одна закутанная в шаль, другая в ночной рубашке, очках и с шарфом на шее.
– Так в кино? Или поедем куда-то еще? – спросил Антошин, заводя машину.
Наташа задумалась. Обычно в это время она без рук, без ног лежала на диване и пыталась читать учебник. Она планировала пойти учиться, школьных знаний явно недостаточно для хорошей работы. Но занятия по вечерам не имели особого успеха – Наташу клонило в сон, и заканчивалось все тем, что тетя ее будила и отправляла в душ.
Но сегодня Северцева не чувствовала усталости и была рада Антошину.
– Я даже не знаю, чего мне хочется, – улыбнулась она.
– Тогда мы просто поедем по городу, и если ты увидишь что-то интересное, мы остановимся и пойдем туда, – предложил Сергей.
– Согласна, – кивнула Наташа и искоса посмотрела на Антошина. Уж очень ему подходила его ласковая фамилия. Похоже, она была отражением основных сущностных качеств Сергея – доброты и спокойствия.
– А может, просто покатаемся по Москве? У тебя в машине очень хорошо, – вдруг спросила Наташа.
Она не преувеличивала – уютно устроившись в кресле, Наташа сама включила тихую музыку, смотрела в окно и наслаждалась.
– Тебе не холодно? Может, печку включить? А кресло можно опустить. – Антошин не знал, что еще предложить пассажирке.
– Мне замечательно, честное слово! – улыбнулась Наташа. И ни на йоту не соврала – в этой машине, рядом с этим парнем она впервые в жизни почувствовала себя под защитой. Постоянная готовность давать отпор, привычка к неприятностям, ответственность за двух пожилых людей истощали ее силы. А рядом с Антошиным возникло чувство покоя.
– Я подремлю, – вдруг сказала Наташа.
Сергей тут же сделал потише музыку и с особой аккуратностью катал Наташу по Москве.
К ее дому они вернулись за полночь. В окнах квартиры горел свет.
– Мы завтра увидимся? – спросил Сергей, помогая Наташе выйти из машины.
– Не знаю, – честно ответила сонная Северцева.
– Я все равно заеду вечером, – решительно сказал Антошин.
Дома на Наташу уставились две пары глаз.
– Поздно, – пробормотала тетя.
– Нормально! – воскликнула вскочившая с кровати бабушка. – Ты скорей расскажи, куда ездили, где были.
– По Москве ездили.
– А что делали?
– Ничего особенного. Я заснула, – ответила Наташа и пошла в ванную.
– Наташа, мы никогда не говорили с тобой подробно. Так сказать, об отношениях. – Тетя явилась к ней в комнату, когда Наташа уже забралась под одеяло.
– Тетя, мне скоро девятнадцать лет, – вздохнула Наташа. – Я все знаю. И у меня уже были отношения с мужчинами. Если ты про это хочешь спросить.
– С какими мужчинами? – в ужасе спросила тетя.
– Ну с одним мужчиной, – призналась Наташа. – Сразу после школы. Просто интересно стало, как что бывает. На мою жизнь это никак не повлияло. Надеюсь, я сейчас избавила нас всех от дурацких намеков.
Тетя поспешно согласилась с ней и стыдливо убежала.
…Сергей Антошин теперь встречал Наташу у ворот здания, где она работала, и вез на машине.
– А что ты такое делаешь, что совсем без сил возвращаешься? – спросил он однажды.
– Я в двух офисах убираю, – призналась Наташа. – А в третьем готовлю. В первых двух местах мне не очень нравится. Люди там подобрались не очень аккуратные. А вот готовить мне нравится. И не только жарить-парить, а больше накрывать столы, придумывать украшения буфета…
Сергей молчал. Все это время он думал, что Наташа секретарь или помощник юриста.
– А-а, ты думал, что я делаю карьеру? – догадалась Наташа. – Нет, увы. Бабушка заболела. Пенсии у них с тетей мизерные. Так что выбора у меня особого нет. Но я так мечтаю учиться пойти!
– Куда? – Сергей стал очень немногословным.
– Туда, где можно будет получить самую востребованную профессию. Раз я одна за всех. Надо мне, понимаешь?
Девяносто первый год свалился на голову и оглушил. Бабушка уже не вставала, тетя не отходила от нее ни на шаг. Наташа отчаянно барахталась, пыталась удержать семейство на плаву.
– Слушай, ну хватит уже! Выходи за меня замуж, – сказал ей как-то Антошин.
Они лежали под теплым пледом на широкой тахте. За окном серел августовский вечер. Наташа и Сергей теперь часто бывали в квартире, которую когда-то купили родители Антошина и в которой он поселился, как только стал студентом. Наташа приходила сюда отдыхать. Влюбленный Антошин старательно ухаживал и заботился о ней. После их большой, пропитавшейся запахом лекарств и безнадежности квартиры это уютное гнездышко и предупредительный, готовый на все мужчина казались сказкой. Наташа здесь сбрасывала шкуру рабочей лошадки и превращалась в расслабленную красивую женщину. Она не любила Сергея Антошина, но понимала, что без его участия и его любви она уже давно бы не выдержала.
– Ну так ты выйдешь за меня замуж? – повторил Сергей, внимательно глядя на Наташу.
Она помолчала, а потом сказала:
– Можно, я тебе отвечу завтра?
– Конечно, – улыбнулся Антошин.
А завтра мимо их дома грохотали танки, люди строили баррикады и спорили до хрипоты, а потом вдруг испуганно затихали и расходились. Наташа, которая отработала на одной работе и успела помыть полы в другом офисе, примчалась домой. Бабушка была бодра и внимательно смотрела телевизор.
Наташа наспех приготовила обед и кинулась к Антошину.
– Что случилось? – испугался он, увидев ее лицо.
– Ничего. Я согласна!
Свадьбу они сыграли в сентябре, пригласив только самых близких людей…
– …Это сколько же мы вместе? – очнулась от воспоминаний, выбралась из-под пледа Северцева. – Ого! Что за глупости пишут про кризисы семейной жизни. Ни одного кризиса у нас не было! Так хорошо и спокойно жили. Зато сейчас…
Наталья вздохнула. Через минуту-другую секретарь придет ее будить. Она встала, поправила плед, прошла в ванную комнату