— Для кого именно?
— Прежде всего для тебя, ну и для меня тоже. Я вроде как поручился, что ты будешь молчать!
— А если не буду, что тогда? Опять шантажировать начнёте? — с вызовом спросила девушка, вспомнив, с чего началось их знакомство.
— Не хотелось бы, — честно признался Арбенин, тоже заглянув в прошлое. — Просто у нас с тобой будут большие неприятности, но я, пожалуй, выкручусь, а вот насчёт тебя не уверен.
Ангелина отвернулась, прижав холодные ладони, к пылающим щекам и сделала несколько шагов туда и обратно.
— Господи, откуда вы вообще взялись?!
— Я здесь работаю.
— Боюсь даже спрашивать кем! — в синих глазах вспыхнули золотистые искорки гнева. — Следователь называется! Как вы можете покрывать преступление?! Полицию нужно вызывать сейчас, потом будет поздно!
— Я — бывший следователь, разницу чувствуешь? А насчёт…
— Май, ты здесь? — в двери просунулся взлохмаченный Цыблин. — Что делать будем, Воропаев сказал — ты теперь за главного.
В голосе начальника охраны отчётливо прозвучала досада, и Май невольно усмехнулся:
— Только в том, что касается расследования, а ваша должность, Михаил Борисович, по-прежнему при вас.
— А это кто? — Цыблин насторожено мотнул головой в сторону продолжающей хмуриться Ангелины.
— Свидетельница.
— Чего видела?
— Как и полагается образцовому свидетелю — ничего. Чёрный ход проверяли?
— Да, сам же знаешь — он запирается изнутри вручную, так какая-то круглая хреновина защёлкивается, а с улицы дверь достаточно захлопнуть и она будет заперта. Так вот она заперта, а выходил через неё кто-то или нет — неизвестно.
— Кто из охраны у нас был на этом секторе?
— Иван Лешаков, я с ним уже говорил — он ничего подозрительного не заметил.
— Значит, скорее всего, убийца уже покинул здание, но осмотреться всё же стоит.
Арбенин вышел в коридор, где всё ещё по стойке смирно стоял официант и, проинструктировав Цыблина как себя вести и на что обращать внимание в большом зале, повернулся к молодому человеку.
— Ну что, — он бросил быстрый взгляд на бейдж с именем, — Алексей, Алёшенька, сынок, вот и до тебя очередь дошла.
— А я что?! Я ничего не видел! Совсем ничего! — испуганно затараторил парнишка. — Я напитки разносил, заглянул, а она там вся в крови! Вот и всё!
— Вот об этом и поговорим, проходи! — Май завёл парнишку в соседнюю гримёрную и, увидев Ангелину, говорящую по телефону, чертыхаясь, бросился к ней и отнял мобильник.
— Эй! Вы что себе позволяете?! — возмутилась оскорблённая девушка, тщетно пытаясь забрать телефон.
— Кому звонила? В милицию?! Я ведь тебя предупреждал!
— Отдайте, вы не имеете права отнимать частную собственность!
Май, отмахнувшись, проверил последний исходящий номер и нахмурился:
— С Холмсом беседовала, ну и что ты ему рассказала?
— Правду! — с вызовом ответила девушка. — Он сейчас приедет!
— Ну, Скворцова! Кто тебя просил, зачем?!
— Затем, чтобы здесь был хоть один беспристрастный и неподкупный человек, — тихо проворчала девушка, невольно съёжившись под тяжёлым взглядом Арбенина.
— А я уже и забыл, какой ты можешь быть язвой! — мрачно заметил Май. — Ещё раз чётко и подробно — что ты сказала Холмсу?
— Да ничего! Сначала у него было занято, а когда дозвонилась, успела только поздороваться. — Ангелина, наконец, забрала у него телефон. — И не надо на меня так смотреть, лучше расследованием займитесь, полчаса ругаемся, а вы даже не спросили, что я видела!
— А что ты видела? — заинтересовался Арбенин.
— Ничего, я пошла домой примерно в начале десятого, а Лена осталась, она собиралась переодеться и остаться на презентации.
— Так я и думал, спасибо за ценные сведения, — съязвил Арбенин и повернулся к молчаливому Алексею.
— Итак, помнится, мы с тобой остановились на напитках. Их кто-то заказал?
— Да, музыканты из их группы, — парень кивнул на Ангелину. — Они были в гримёрке напротив. Я принёс пиво и колы, получил чаевые. Потом парни ушли: кто-то домой, кто-то в общий зал, а я решил спросить, не нужно ли чего, ну и постучал к ним, — снова кивок в сторону Скворцовой.
— Дальше.
— Мне никто не ответил, тогда я решил посмотреть нет ли грязной посуды ну и увидел её, ту, другую…
— Лена, её звали Лена, — сдавленно всхлипнув, напомнила Ангелина. Май перевёл взгляд на неё:
— Получается, ты последняя кто видел её живой.
— Получается…
— Ладно, Алексей, ты пока погуляй, позже с тобой поговорят представители нашей доблестной полиции, ты помнишь, как должен отвечать? Когда обнаружил тело?
— В половине двенадцатого!
— Молодец! Скворцова, тебя это тоже касается, повтори!
Девушка смерила его осуждающим взглядом и молча отвернулась к окну.
— Я могу идти? — с надеждой проблеял официант.
— Да, иди уже, иди. Скворцова, ты тоже свободна, с ментами завтра побеседуешь — от них не убудет.
— А вы что будете делать?
— Работать, для начала осмотрю ещё раз место преступления и…
— Я с вами! — решительно заявила Ангелина.
— Зачем? — удивился Май. — Ты там что-то забыла?
— Нет, хочу убедиться, что вы больше не будете прятать улики! — не смущаясь, заявила девушка.
Тёмные брови Арбенина грозно сошлись на переносице, а в голосе зазвучал металл:
— Ты забываешься, девочка! Не думай, что на правах нашего мимолётного знакомства, я закрою глаза на оскорбление!
Ангелина вспыхнула: мимолётное знакомство — вот значит как! И те, как ей казалось, нежные объятия, и её неуклюжие, заставляющие сгорать от смущения и неловкости, безуспешные попытки назначить ему свидание: всё это для него не более чем мимолётное знакомство?! Что ж, ладно, пусть тогда тоже на снисхождение не рассчитывает!
— С каких пор правда стала оскорблением? Я сама видела, как вы сегодня уже спрятали какую-то вещь, а потом показывали её тому мужчине!
Арбенин удивлённо захлопал длинными ресницами, невольно позабавив девушку как когда-то летом, сходством с куклой Барби.
— Скворцова, ты была в предобморочном состоянии и не могла ничего такого видеть! — по-детски возмутился он.
— Ну, извините, так уж получилось! Так кто из нас забывается? Разве сокрытие улик — не уголовно-наказуемое деяние?
Арбенин скривился:
— О! Какие мы теперь словечки знаем! Откуда, интересно, ты же детективы не читаешь?! — Он шагнул к ней, наклонился так близко, что девушка почувствовала его дыхание на своей щеке и, понизив голос, жёстко сказал: — Ты даже не представляешь, во что вляпалась, я имею ввиду не убийство, но раз уж так получилось — забудь всё что видела и слышала, молчи в тряпочку, сиди тише воды ниже травы. И тогда, может быть, больших неприятностей удастся избежать!
— Моя самая большая неприятность — это вы! — с горечью призналась уязвлённая Ангелина. — И не надо меня запугивать!
— Я ещё и не начинал, просто предупредил!
Ангелина вдруг перестала возмущаться и, глядя ему прямо в глаза, тихо спросила:
— Этот человек он…вы что связались с мафией?!
— А ты «Спрута» насмотрелась! — вяло возмутился Арбенин, не зная какую тактику убеждения избрать. Он уже успел позабыть, какие залежи упрямства скрыты в этой с виду хрупкой особе. Зато, вероятно, полностью отсутствует инстинкт самосохранения: говорить такое в этом здании! Нужно заставить её замолчать и как можно скорее!
— Тогда почему я должна молчать