Сейчас она сидела на кровати, накинув на плечи смятую простыню, и смотрела, как удивительнейший мужчина уходит из её жизни навсегда. Есть время труду, есть время сказке… её сказка закончилась.
— Я найду тебя, Надья.
— Не надо, не говори так.
— Почему? Я найду тебя, Надья.
— Хорошо, — она изобразила подобие улыбки, — удачно добраться домой, — поправляя волосы.
— И тебе, — он вышел за дверь, но не успела она закрыться, как открылась снова, и Рой стоял на пороге и внимательно смотрел на женщину перед ним. Одним движением он расстегнул кнопки на рубашке, одним движением подошёл к постели и одним движением прижал обнажённую Надю к себе. Это было не три, а одно движение, стремительное и плавное, как у его героя.
— Я найду тебя, — он целовал её долго, несмотря на то, что дважды звонил телефон — диспетчер такси, — найду.
— Хорошо, — Надя просто улыбалась, вдруг поверя, что найдёт.
Потом она ещё сидела какое-то время в ожидании, что сейчас откроется дверь, войдёт Рой, но этого не произошло. Трель телефона заставил поёжиться, Надя юркнула под одеяла и ответила на звонок сестры.
— Я переспала с ним!
— С Рексом Фростом? — после продолжительной паузы.
— Каким Рексом? — словно он не значил так много в её жизни ещё пару месяцев назад. — С Роем Флемингом…
— Ой, — сестра помолчала, — с тем самым Роем Флемингом? Тем, самым-самым?
— Я знаю только одного… верней, я не знала, кто он, понимаешь? Как в кино или книжке. Я сижу, и тут он идёт со стаканчиками кофе, у него телефон играет мелодию… такую, знаешь, — Надежда с воодушевлением и под смех сестры напела мелодию, ни у кого в этой семье не было слуха, но это не помешала сёстрам понять друг друга. — И я ему говорю, давайте, стаканчик подержу…
И Надя рассказывала и рассказывала, пока краем глаза она не столько смотрела сериал, сколько любовалась главным героем, её Роем Флемингом, пока на чём-то не задержался её взгляд. На знакомом. Жесте. Взгляде. Повороте головы.
— Я найду тебя, найду, — сказал хрипло, с долей отчаяния и острой влюблённости главный герой, а потом одним движением, плавным, но сильным, прижал к себе героиню.
Глава 3
Надя не сразу проснулась и поняла в чём дело, когда среди ночи её разбудила мелодия сотового телефона. Кое-как нащупав аппарат, она ответила:
— Алё.
— Надья, — услышала в ответ. Знакомое, до желания поморщиться.
— Рой? Сейчас ночь!
— Ночь? Прости, я не подумал о часовых поясах.
— Ничего. Что ты хотел, Рой?
— Надья, почему ты не добавляешь меня в контакты?
— Какие контакты?
— Я сказал, что найду тебя… посмотри инстаграм, твиттер и…
— Ты представляешь, сколько рекламы или спама приходит ежедневно?
— Надья, я, — и он назвал свой ник.
— Кого смотреть?
Рой ещё раз продиктовал.
Они обменялись контактами, и Надя даже набрала соответствующий набор букв — но не стала нажимать «добавить» или «подписаться».
Это показалось лишним. Спустя несколько недель она сознательно забыла эти буквы.
— Откуда ты звонишь? — Наде стало интересно, и было невероятно приятно от голоса на том конце «провода» — связь давно беспроводная. Роя было слышно так, словно он был рядом, на этом же разложенном диване, на соседней подушке.
— Штаты. Лос-Анжелес.
— О, ты живёшь там? Читала, что…
— Нет, по работе, мой дом в Европе, но я настолько часто перемещаюсь по миру, что начинаю забывать, где мой дом.
— Тяжела и неказиста, — сказала на русском, усмехнувшись.
— Что ты сказала?
— Спросила, какая погода в Лос-Анжелесе.
— Тепло, здесь тепло.
— Ясно, — Надежда перевела взгляд на окно, на стекающие капли дождя и срывающиеся под порывами ветра листья. Золотая осень в этом году решила обойти центральную полосу России.
Надежда лениво перекатилась на широком диване и провела пальцами по дорожке волос на мужском теле, убегающей под бязь простыней.
— Ты собралась?
— Да, конечно, я, как пионер — всегда готова.
— Это я с тобой всегда готов, — легко обнял, — ох, Надежда, у нас будет время побыть вдвоём, ты рада?
— Конечно, — оглядев своего любовника, — почему я должна быть не рада?
— Ты немного отстранённая в последнее время.
— Не выдумывай.
— Я выдумываю?
— Уфу…
— Мне не о чем волноваться? — смотря внимательно.
— Ну… повод для волнения всегда можно найти, а если не найти, так придумать, но в твоём случае это не только нерационально, но и глупо. Поволнуйся о своей жене… что ли.
— Не вижу причин волноваться о ней.
— А ну как… пока ты тут, со мной… — полушутливо.
— Не выдумывай, — отрезал.
— Или она узнает о нас.
— Не узнает. Я не позволю.
— Может, я скажу…
— Наадь, — совсем не «Надья», — ничего ты не скажешь. Не посмеешь.
— Грозный. Прям Иван. Испугалась, сил нет, — ныряя под простынь с головой, — ооо, а чёй-та мы такие смоооорщенные? Страааашно, да?
— Нет, не страшно, ты же знаешь, что я могу сделать с тобой, твоей репутацией и…
— Перестань угрожать, это выставляет тебя не в лучшем свете, — смеясь, — к тому же, твоя жена совсем не дура, хотя тебе приятно так думать о ней, уверена, она всё знает.
— Что она может знать? — небрежно, отчего Надежда поморщилась.
— Всё. О тебе, обо мне, о нас, о той, что была до меня, и что будет после…
— Не было у меня никого.
— Мне не ври, — отрезала, — я в этом не нуждаюсь, как и в твоих угрозах. Я молчу, потому что меня всё устраивает, перестанет устраивать — отправлю тебя дальше, чем Макар телят гонял, а угрозами своими практиканток пугай, которые на тебя маслеными глазами смотрят.
— Всегда по существу… Надежда, — усмехаясь, видимо решив не будить лихо, пока оно тихо.
— Да.
— Раз да, то давай-ка встань к добру молодцу задом.
— Тебе уходить надо.
— Задержусь, давай-давай, не зажимайся.
— Хамливый ты.
— Тебя заводит, — смеясь.
— Да как скажешь, — ехидно.
Уже в дверях.
— До встречи в аэропорту.
— Пока.
Вена встретила проливным дождём, с градом. Удивительно было то, что самолёту разрешили посадку. Номер в гостинице был просторным, светлым, с прекрасным видом, смотреть на который не возникало желания.
— Может, пройдёшься по магазинам? — протягивая пластиковую карту. — Сделай себе приятно, купи что-нибудь, лимит ты свой знаешь.
Надежда взяла карту и отложила, слегка морщась, на тумбу, рядом с большим зеркалом, в котором отражалось её, немного уставшее, лицо.
Рейс сначала задержали на вылете, потом Вена какое-то время не давала посадку, Надежду уже порядком тошнило, она чувствовала головокружение и слабость, когда они наконец-то заселились — каждый в своём номере. Железное правило — каждому свой номер, — было установлено Сергеем, но полностью устраивало и Надежду. Ей нравилось побыть одной, в тишине, почитать новости или книгу, посмотреть телеканалы местного телевидения, не терпела она присутствия Сергея и когда одевалась