свет божий извлекается свидетельство швейцарского доктора Йоханна-Георга фон Циммерманна, лечившего короля Фридриха в течение его последней болезни. Якобы сам Фридрих был убежден в том, что стал импотентом из-за венерического заболевания, которое подцепил у проститутки незадолго до своей женитьбы. Он обратился по совету отца к лекарю, который будто бы вылечил его, и после свадьбы он успешно делил ложе со своей супругой. Однако через полгода возник рецидив заболевания, причем такой сильный, что его жизнь оказалась в опасности. Единственным спасением была операция, которая повлекла за собой небольшую деформацию его детородных органов. Чисто психологическим последствием этой операции является то, что далее мужчина, несмотря на сохранение влечения, чувствует себя «ничтожным, боязливым, обманутым в своих надеждах и обозленным». Якобы Фридрих после этого отдалился от своей супруги и прикрыл это склонностью к особам мужского пола. Свидетельству доктора Циммерманна относительно «легкой деформации» полностью противоречит протокол посмертного осмотра тела короля хирургом Готтлибом Энгелем при подготовке похорон. Там черным по белому удостоверено, что детородные органы Фридриха являются «настолько совершенными и неповрежденными, как у любого другого здорового человека». Этот факт был подтвержден свидетельством трех санитарных офицеров, обмывавших труп короля. К тому же свидетельства Циммерманна полны неточностей, и он сам подтверждает, что все, хорошо знавшие Фридриха, придерживались мнения, что Фридрих имел склонность к так называемой «сократовой любви».

Быстрота, с которой Фридрих после кончины отца отринул супругу, лишь укрепляет сомнение в достоверности их супружеского счастья. Смерть Фридриха-Вильгельма 31 мая 1740 года положила конец 28 годам «египетского рабства», пришла пора самоутверждения молодого монарха, в котором центральную роль играла его сексуальность. Сразу же после обретения полной свободы он купил для своего камердинера Михеля-Габриэля Фредерсдорфа поместье Церников неподалеку от замка Райнсберг. Фаворит нового короля родился в 1708 году в маленьком городишке на Одере в семье городского музыканта. Судьба свела его с Фридрихом в 1730 году, когда он служил гобоистом в мушкетерском полку, дислоцированном в Кюстрине. Его командир граф Шверин представил молодого человека Фридриху во время заточения принца, дабы облегчить безрадостное существование узника тайным совместным музицированием. По окончании заключения Фридрих позаботился о том, чтобы освободить Фредерсдорфа от военной службы, и обеспечил ему сначала место лакея, а затем камердинера. Один из современников, посетивший замок Райнсберг, отметил: «Первый камердинер кронпринца, Фредерсдорф, рослый мужчина приятной наружности, умный и пронырливый, учтивый, тактичный, ловкий и легко приноравливающийся человек, который не упустит своей выгоды, но обладает широкой натурой. Полагаю, что в один прекрасный день он будет играть главенствующую роль».

Этот человек не ошибся, хотя Фредерсдорф и остается темной лошадкой. В 1740 году Фридрих назначил его тайным камергером и личным казначеем, и бывший музыкант занимал эту должность до своей отставки в 1757 году. Хотя на этой службе Фредерсдорф должен был заниматься личными денежными делами короля, но на самом деле, как отметил Вольтер, он стал чем-то вроде правой руки Фридриха. Пользовавшаяся столь высоким доверием персона занималась приобретением табакерок для нюхательного табака[12], предметов искусства и музыкальных инструментов, обеспечением личного провианта для короля во время походов; руководила украшением замков и садов, организацией праздников. Француз, посетивший двор Фридриха, весьма красноречиво заметил, что «там был канцлер, который никогда не раскрывал рот, егерь, у которого духу не хватало стрелять в перепелов, управляющий, который не знал, каков запас вина в погребе, шталмейстер, который не умел взнуздать лошадь, камердинер, который ни разу не выкладывал рубашку к надеванию, гардеробмейстер, не знавший имени придворного портного», – поскольку все эти обязанности взял на себя Фредерсдорф. Он всегда был окружен толпой пресмыкавшихся перед ним просителей: если человек хотел добиться чего-то при дворе короля, ему было не миновать Фредерсдорфа.

Граф Лендорф, камергер отринутой супругом королевы[13] Элизабет-Кристины, в своем дневнике задавал себе риторический вопрос – чему был обязан своим возвышением человек столь низкого звания с задворок королевства, и сам же дал на него ответ: «Своему красивому лику». Фредерсдорф был одним из тех шести человек, которых Фридрих в 1741 году назвал как тех, кого он в своей жизни «любил больше всего». Фаворит пользовался не только любовью, но и полным доверием короля. Мало сказать, что он был в курсе дел секретной службы, но еще и координировал ее работу. Во дворце Сансусси его комната располагалась рядом с опочивальней короля.

Фредерсдорфу лишь однажды угрожала потеря фавора, когда во время одного из походов Фридрих выгнал его из своей палатки ради некоего привлекательного гусара. Однако фортуна вновь повернулась к нему лицом после загадочного самоубийства соперника. Примечательно, что поместье, подаренное Фридрихом, было дворянским леном, и Фридрих вообще-то считал, что такое поместье не должно быть отдано недворянину. Но Фредерсдорф проявил себя толковым и предприимчивым хозяином, скупил земли вокруг имения и занялся разведением шелковичных червей. Он также приобрел плантацию в Нидерландской Гайане и торговое судно, регулярно курсировавшее по Балтийскому морю. Пиво из его пивоварен в Шпандау и Копёнике пользовалось в Берлине хорошей репутацией. Он также заинтересовался алхимией, оборудовал лабораторию и убедил весьма скептически настроенного Фридриха заключить договор с некой мадам Нотнагель, ибо та утверждала, что может превращать «поганые материи» в золото.

Переписка Фридриха с Фредерсдорфом носит весьма интимный характер, как по содержанию, так и по тону, будто послания написаны нежно любящими супругами. Фридрих обращается к адресату на «ты», хотя в обращении с челядью было принято употреблять безличное третье лицо единственного числа. В основном речь идет о здоровье, ибо оба регулярно страдали от проблем с анусом.

В 1753 году Фредерсдорф женился на дочери владельца оружейной фабрики и берлинского банкира Даума, который тайно ссужал Фридриха деньгами еще в бытность его кронпринцем (и за это впоследствии получал выгодные подряды на поставку ружей во время прусских войн). Супружеская пара вела весьма широкий образ жизни во дворце возле Бранденбургских ворот. В 1757 году Фредерсдорф попросил разрешения уйти в отставку под предлогом плохого здоровья и стремления вести спокойный образ жизни. Ходили также слухи о некотором количестве казенных денег, незаконно прилипшем к его рукам. Современники же считали основной причиной ревность к новому предмету привязанности Фридриха – молоденькому вестовому Кристиану-Фридриху Глазову. Некоторые воздавали Фредерсдорфу должное за его способность вовремя уйти со сцены – «подобно хорошенькой женщине, своевременно заметившей, что ее краса увядает».

Пехотинец Глазов привлек внимание короля в 1755 году, когда служил в одном из полков, дислоцированных в завоеванной Силезии. Фридрих приблизил молодого солдата к себе, сделав его вестовым. По отзыву одного из современников, Глазов был «камердинером, пользовавшимся у короля таким большим фавором, что получил право спать в его опочивальне». 20-летний вестовой якобы был подкуплен с целью отравить Фридриха, но в последний момент готовившееся злодеяние чисто случайно было раскрыто, несостоявшийся убийца арестован и заключен в Шпандау, где вскоре скончался. Существует и иная версия,