- Увидишь, - выдохнул Бес, кивнув головой Ажуру, - Завтра.
***
Двухэтажный особняк Бессонова, построенный в современном стиле из огромного количества металла, стекла и дерева, говорил, даже кричал о финансовом положении хозяина. Охраняемая территория, отсутствие соседей в радиусе нескольких километров, высоченные деревья, закрывающие огромные окна, но позволяющие солнечному свету проникать сквозь пуленепробиваемые стекла – полный набор, дающий возможность почувствовать себя в безопасности. Но сегодня Беса совершенно не радовали стены возведенной им крепости, хотя он и любил свой дом. Если понятие «любовь» можно применить к Бессонову.
Все время, необходимое для поездки до особняка, Харитон Сергеевич размышлял. Иногда он бросал долгие взгляды на девушку, сжавшуюся в комок, практически впечатавшуюся в дверь. Бесу хотелось схватить подругу Бека за шиворот, словно котенка и усадить нормально. Но он побоялся, что пассажирка банально грохнется в обморок.
- Как звать? – коротко обронил Бес.
Нужно отдать должное девчонке, но она даже не вздрогнула. Будто готовилась к вопросу.
- Мишель, - стрельнула взглядом в хмурого мужчину и вновь отвернулась к окну.
На этом разговор подошел к концу, да и, собственно, Бес не был любителем пустой болтовни. Однако тихий женский голос заставил мужчину дернуться.
- А вы - Бессонов Харитон Сергеевич? – девушка смотрела прямо на него, не юлила и не пыталась прятать взгляд. Смотрела и ждала, пусть и сама уже прекрасно знала ответ.
Коротко кивнув, Бессонов отвернулся. Усталость говорила в нем, заставляла раздражение брать верх над разумом. Входящее сообщение от Ажура отвлекло Беса. Степан уже вернулся в больницу и дежурил рядом с Беком, регулярно сообщая шефу о состоянии парня. Попутно Бессонов дал распоряжение разузнать всё о девчонке Бека. Чем живет, чем дышит. Бес сам не понял, на кой хрен ему информация о подружке бойца. Но привычка всегда и все держать под контролем взяла верх.
Дом встретил покоем и тишиной. Яркое солнце слепило глаза, отражаясь от стекол и белоснежной корки на земле. Бес любил зиму, морозный воздух всегда вносил порядок в его мысли. Вот и сейчас, вздохнув глубоко свежий морозный запах хвои и смолы, Бессонов взглянул на девушку. Та с любопытством изучала двухэтажное строение.
- Красиво, - выдохнула девчонка, а на лице Беса появилась кривоватая ухмылка.
- За периметр не заходи, - отчеканил мужчина, - Обед через полчаса. Твоя комната на втором этаже.
- Когда я могу увидеть Бека? – взгляд девчонки с редким именем Мишель был твердым. Возможно, присмотрись Бессонов лучше, он бы и разглядел в нем страх, замешательство или еще что-то. Но Бес предпочел отвернуться от девчонки. Ему требовался душ и спортзал.
- Завтра, - бросил Харитон Сергеевич и оставил Мишель в просторной гостиной на первом этаже. К ней тут же, практически бесшумно подошел один из парней, в чьи обязанности входила охрана дома и участка.
- Я покажу вашу комнату, - предложил он, тронув Мишель за локоть, - Меня Тимофеем зовут.
- Очень приятно, - улыбнулась гостья, - А я Мишель.
***
Бес прекрасно помнил, что в его доме, пусть и на короткий срок, будет жить девушка. А еще он знал, что Ажур сегодня не приедет. И получилось так, что в огромном доме он с девчонкой Бека остался практически наедине. Парни из личной охраны предпочитали не входить в дом без надобности. У ребят был свой небольшой коттедж, и всех, включая хозяина, это устраивало.
Но был и еще один житель уединенного дома, который парнями звался скромно «Батя», носил пышные усы, круглые очки, яркую бандану и был владельцем пивного животика. Сам мужчина роста был невысокого, однако на удивление ловко владел кухонным ножом и готовил изумительные десерты.
Вот и сейчас, мужчина, который числился в доме Бессонова поваром, управдомом и специалистом по всем домашним вопросам, колдовал над обедом. А рядом на высоком стуле скромно устроилась Мишель. Девушка с собранными на затылке волосами в хвост казалась еще младше, чем при первой встрече.
- Завтра я приготовлю для тебя лосося, - обещал Батя, подмигивая девушке, - И обязательно пирог из ревня. Шикарная вещь, это я тебе говорю! У него такая хрустящая корочка! Пальчики оближешь! А если сливки взбить – за уши не оттянешь. Харитоша не даст соврать!
- Я вам верю, Борис Андреевич, - проникновенно проговорила девчонка, будто поведала тайну вселенского масштаба.
Бес стоял на пороге просторной кухни. Батя сновал от стола к плите, разводя привычную бурную деятельность. А внимание Бессонова переключилось на девчонку. Вернее, на ее фигуру. Мишель сидела спиной к дверям и не видела Беса. Но мужчина не спешил давать знать о своем присутствии. Почему-то ему показалось вдруг любопытным присутствие девчонки в доме. Так он и стоял, скрестив руки на груди и хмуро следя за разговором парочки, беседовавшей так, словно они дружат, минимум, лет сто.
Уютная атмосфера и панибратское перешептывание взбесило Харитона. И именно поэтому мужчина, отлепившись от стены, четко проговорил:
- Пообедаю в кабинете.
И все. Коротко и ясно, не глядя на притихшую подружку Бека.
- Харитон Сергеевич, ты чего? – возмутился Батя, - Я уже здесь накрыл. Почти готово все.
- Я не четко выразился? – арктический холод в голосе Беса смазал улыбку с лица Бати, а девчонку заставил вжать голову в плечи.
Бес скрылся в кабинете, а Мишель взглянула на свои руки, обхватившие высокий стакан с апельсиновым соком. Пальцы почти до бела впились в прозрачное стекло, и девушка усилием воли заставила себя их расслабить.
***
Тишину небольшой больничной палаты нарушал размеренный и равномерный писк приборов. Молодой мужчина, перенесший операцию, все еще находился без сознания. Однако в отношении его здоровья врачи позволяли себе только положительные прогнозы. Благодаря хорошему физическому состоянию, парень, по мнению светил медицины, скоро поправится.
Осторожно, практически бесшумно, дверь палаты распахнулась и тут же с тихим щелчком закрылась. Фигура посетителя, избегавшего света, замерла в полуметре от постели больного. Бек не чувствовал ничего, но его руку на миг сжали длинные прохладные пальцы. И тут же отпустили, оставив в безвольном кулаке небольшую записку. Еще несколько минут ночной визитер стоял рядом с кроватью молодого человека, а потом так же бесшумно испарился из палаты, а, спустя несколько минут, и из больницы.
Утром, когда Бек пришел в себя, он увидел небольшой клочок бумаги в своей руке. Увидел и едва заметно улыбнулся.
Глава 3
Незнакомые, чужие помещения Мишель никогда не нравились. Она