Вызвали «скорую», подложили под даму одеяло. Лола и сама замерзла стоять на хоть и легком, но все же морозе. Одному Пу И было весело и тепло. Он считал, что день прожит не зря.
И в это время появился, наконец, Леня. Он прибежал пешком, потому что в парк машины не пускали. Чтобы сократить дорогу, Леня пробирался по целине, мимо заснеженных кустов, и вывалялся в снегу по колено. Увидев патрульную машину, он нахмурился. Леня Маркиз утверждал, что чтит Уголовный кодекс, и гордился тем, что никогда не имел никаких отношений с полицией. Тем не менее он сделал озабоченное лицо и подошел к изрядно окоченевшей тете.
– В чем дело? – строго спросил он.
– А вы кто? – набычился первый патрульный.
– Я – адвокат вот ее. – Леня кивнул на Лолу и показал красивую визитную карточку.
На солидной, с золотым обрезом карточке было написано: «Член коллегии адвокатов Леонид Маркони».
– Уже и адвоката вызвала! – Муж толстой тетки снова нехорошо сверкнул глазами. – Да хоть сто адвокатов, мы все равно такую компенсацию выставим! Шутка ли дело – позвоночник сломан. Да она, может, теперь вообще никогда ходить не будет!
Его жена внизу взвыла нечеловеческим голосом.
– Лежите? – подошел к ней Маркиз, отодвинув мужа плечом. – Ну и как, больно?
– Холодно… – стуча зубами, ответила тетя.
Леня обошел ее вокруг и вдруг незаметно, но сильно ущипнул за бок.
– Ой! – Тетя дернулась и чуть откатилась в сторону.
Леня приблизился и ущипнул с другой стороны.
– Ой, что вы делаете! – Тетя встала на четвереньки и попыталась отползти в сторону.
– Сонечка! – встрепенулся муж. – Тебе ни в коем случае нельзя двигаться!
Но Леня довольно бесцеремонно оттер его в сторону и ущипнул тетю за необъятный оттопыренный зад.
– Да что же это такое! – Тетя попыталась лягнуть его ногой, затем оттолкнулась руками и встала.
– Сонечка, ложись! – закричал муж.
– Да отстань ты! – рявкнула она. – Надоел уже со своим позвоночником! Из-за тебя все себе отморозила!
– Ну, если претензий ни у кого нету, мы тогда поедем, мы вообще-то на работе находимся, – сказал первый патрульный, – а вы «скорую» ждите и сами с ней объясняйтесь.
– Из-за тебя теперь придется мерзнуть! – набросилась жена на своего беспокойного мужа, а Леня потянул Лолу в кусты.
Они быстро выбрались на параллельную аллею и пошли к выходу из парка.
– Ну, ты даешь! – укоризненно сказал Леня. – Сама, что ли, не могла с ними разобраться?
– А чего они про Пу И все врут… – обиженно сопела Лола.
– Ладно, пошли домой чай пить, а то и правда холодно. – Леня обнял свою боевую подругу за плечи и наклонился к Пу И. Песик тут же лизнул его теплым язычком в нос.
После чая Леня оставил Лолу нежничать с песиком, а сам тихонько выскользнул из дома.
Наивный человек, он думал, что Лола ничего не заметит. Где же ему было знать, что Лола, едва поглядев в парке на его озабоченное лицо, сразу поняла, что что-то случилось. Причем не мелкая неприятность типа потерянной перчатки или поцарапанной машины, а что-то серьезное. То есть Ленька опять взял без ее ведома заказ.
И мало того, заказ какой-то мутный, в противном случае Леня не был бы так озабочен.
Когда ее компаньон озабочен делом, он хмурит брови. И на переносице у него появляется крошечная морщинка, которая не разглаживается, даже когда он думает о другом.
Вот и вся премудрость.
Но Лола решила пока не форсировать события и не задавать компаньону никаких вопросов. Когда нужно, Ленька сам все расскажет. Куда он без нее денется!
Леня припарковал машину неподалеку от расположенного в полуподвале заведения с незамысловатой вывеской «Общепит». Спустившись по скрипучей лесенке, он оказался в длинном полутемном помещении со сводчатыми потолками. Здесь располагалось новое заведение, которое было рассчитано на многочисленных людей, ностальгирующих по подобным заведениям общественного питания советских времен.
Заведение было оформлено в соответствующем духе – пластиковые столы, не слишком чистые, алюминиевые вилки, некоторые из них с погнутыми зубцами, хлипкие стулья, в общем, помесь столовой и рюмочной. По стенам висели плакаты давно ушедших времен: «Болтун – находка для шпиона», «Трезвость – норма жизни», «Храните деньги в сберегательной кассе», «Летайте самолетами Аэрофлота» и прочее в таком же духе. Особенно гордился дизайнер бумажными салфетками, которые стояли на столах в граненых стаканах. Салфетки эти были нарезаны из желтоватой оберточной бумаги и были такими жесткими, что ими запросто можно было порезаться.
Обслуживали заведение специально подобранные официантки – полные пергидрольные блондинки с крутым перманентом и таким выражением лица, как будто клиент только что украл у них кошелек с трудовыми сбережениями.
В меню присутствовали тоже исключительно советские блюда – голубцы ленивые, пельмени сибирские, азу по-татарски, макароны по-флотски, щи суточные, рубленый бифштекс с яйцом и прочая забытая экзотика.
Но Леня Маркиз приходил сюда не ради ностальгической кухни и своеобразного интерьера. Даже не ради уникальных официанток.
Он посещал этот подвал много лет, задолго до того, как здесь обосновалось ностальгическое заведение.
Когда-то это помещение занимала бильярдная «Касабланка», куда Леня приходил поиграть в бильярд, а в большей степени – поговорить с одним из здешних завсегдатаев.
Человека этого звали Иван Игнатьевич, это был старичок весьма благообразного вида, которого вполне можно было принять за ушедшего на покой профессора, дирижера или даже академика. На самом же деле он был в далеком прошлом известным вором-домушником.
В нашем городе и даже далеко за его пределами об Иване Игнатьевиче рассказывали легенды, которые, впрочем, по большей части соответствовали действительности.
Например, именно он в восьмидесятых годах прошлого века организовал ограбление квартиры одного из крупных дельцов теневой экономики.
Когда того не было дома, в квартиру, где тогда находилась его жена, доставили огромную коробку, в которой якобы был роскошный финский холодильник.
Жена дельца, или, как их тогда называли, цеховика, была женщина избалованная. Она и не подумала открыть коробку, оставив это до возвращения мужа. Расписавшись за холодильник, она отправилась в универмаг «Пассаж», где для нее были отложены замечательные австрийские сапоги.
Едва хозяйка покинула квартиру, финская коробка открылась и из нее выбрался напарник Ивана Игнатьевича, ловкий и подвижный молодой человек.
Он открыл изнутри дверь квартиры и впустил в нее своего шефа, после чего они освободили незадачливого цеховика от многих ценных вещей.
И таких историй о подвигах Ивана Игнатьевича рассказывали множество.
Несмотря на такие замечательные способности и высокую квалификацию, к тому времени, когда возраст и состояние здоровья вынудили Ивана Игнатьевича отойти от дел, он с грустью понял, что не скопил достаточно средств для поддержания привычного, комфортного и безбедного образа жизни.
Должно быть, сказались его дорогие привычки, а также экономические трудности, обрушившиеся на страну в начале девяностых годов. Пенсии же при его трудной и нервной работе, как ни странно, не полагается, поэтому Иван Игнатьевич был вынужден подрабатывать