Она дышала неглубоко и постаралась успокоиться. Ей о многом нужно подумать, во многом разобраться. Подумать только, ведь она прилетела из Женевы только сегодня. Ах нет, уже вчера…
– Линка! – Мама махала рукой и смеялась. – Да вот же мы!
Галина оглянулась и не сумела скрыть удивления, она не смогла узнать собственную мать. Мама удивительно помолодела и похорошела. Она и раньше, до смерти отца, выглядела отлично, упорно и целеустремленно занимаясь своей внешностью и здоровьем, словно надеялась победить само время. Однако Галина помнила ее, подурневшую от горя, с трясущимися губами, с мешками под глазами. Лицо ее казалось мертвенно-бледным на фоне черной вдовьей одежды. А ведь раньше маме так шло черное…
Все это было на похоронах отца.
И вот, прошло всего два месяца, а мама выглядит отлично. Причем сразу ясно, что это не результат вмешательства пластических хирургов и косметологов. Мама просто светится и полна энергии. Глаза ее сияют. И, похоже, вовсе не от радости видеть дочь.
Галина подошла ближе и попала в мамины объятия.
– Дорогая, я соскучилась! – бормотала мама. – Молодец, что приехала, что там тебе в этой Швейцарии, почаще надо дома бывать. Здесь тебе всегда рады…
Галина уткнулась маме в плечо, чтобы спрятать лицо – мама еще не знает, что она приехала насовсем, что больше она в Швейцарию не вернется. Но об этом после.
– Дай же на тебя посмотреть! – Мама отстранилась и завертела ее, затормошила. – Ой, похудела чуть не вполовину, щеки ввалились, глаза так смотрят серьезно… Нужно тебе откормиться, отдохнуть, привести себя в порядок…
– Домой хочу, – вздохнула Галина, – как сейчас хорошо, наверно, дома…
Свежий ветер дует с моря, принося соленые брызги, можно спуститься по крутой дорожке прямо к воде и наблюдать. Или смотреть на море с балкона и считать, как в детстве, волны – первая, вторая… а вот и девятый вал, и, когда он действительно получался выше, чем остальные, маленькая Галя радовалась и хлопала в ладоши, и отец смеялся тоже, глядя на ее радость.
Галина вздрогнула, когда она вспомнила отца, привычно заныло сердце. Как же ей его не хватает!
– А мы уж думали, что не успеем тебя встретить! – Мама ничего не заметила. – Такие пробки всюду!
А Галина наконец осознала, кого она имеет в виду, когда говорит «мы».
Рядом с мамой стоял Сергей Михайлович Груздев, управляющий банком отца. Галина не очень хорошо его знала, потому что работал он у отца года три, а она все это время училась в Швейцарии, в Высшей финансовой школе.
Отец хотел, чтобы она получила первоклассное образование, в первую очередь хорошо изучила финансы, чтобы потом, говорил он, когда дело перейдет к ней, она вела его твердой рукой. Галина тогда отмахивалась и закрывала ему рот ладонью.
«Папочка, я никогда не поверю, что ты способен отойти от дел, ты же трудоголик, ты не сможешь жить без работы!»
На что отец однажды посмотрел очень серьезно и хотел было что-то сказать, но передумал. Как сейчас понимает Галина, он думал о неприятном, о самом неприятном, как чувствовал, что скоро умрет. Ох, папа, папа, ну как же ты так…
Вроде бы отец был новым управляющим доволен, толковый, говорил, человек, хороший управляющий, квалифицированный и ответственный, можно на него дела оставить, отдохнуть поехать или в командировку. Мама радовалась, что отец с ней больше времени проводить стал, а то, говорила, Линка уехала, так в этом большом доме одной хоть волком вой.
Отец назвал единственную дочку Галиной в честь своей матери. Маме это имя не нравилось, хоть со свекровью своей она не сталкивалась – та умерла раньше их свадьбы. Отец всего добивался самостоятельно, никто ему не помогал.
Отец звал ее Галкой, а мама – Линой.
– Линка, ты что, не узнала Сергея Михайловича? – Мама с улыбкой повернулась к управляющему.
– Узнала, конечно. – Галина посмотрела на мать и улыбнулась. – Здравствуйте.
– Рад вас видеть, – Галина… Леонидовна.
– Да вы что? – начала было мама со смехом, но тут же осеклась. – Да пойдемте же скорее, там, наверно, багаж уже привезли!
Смотря им вслед, Галина невольно отметила, что идут они слишком близко друг к другу, так что касаются изредка то плечом, то рукой, заметила и легкую заминку управляющего перед тем, как он назвал ее отчество, и смех мамы – хотела она предложить, чтобы он звал дочку просто по имени, да вовремя опомнилась, а скорее всего, он ей какой-то знак незаметный подал.
И вообще, с чего это он притащился ее встречать? Мама вполне могла приехать с водителем, а у него что – дел, что ли, мало? Отец, помнится, с утра до вечера трудился – то у него летучка, то начальников отделов принимает, то в Комитете по финансам заседание, то в мэрии деловые переговоры, то секретарю письма диктует. Даже в машине он обычно бумаги просматривал или новости деловые слушал. А этот, вишь, встречать ее явился. Хотя его и не просили.
Галине очень не понравился такой расклад – что-то слишком много этот Сергей Михайлович на себя берет, это не входит в его обязанности. Мама писала, что он очень поддержал ее после смерти отца и, вообще, управляющий отличный, все дела взял на себя, можно совершенно о них не беспокоиться.
Но все же Галине очень не понравился мамин слишком счастливый, сияющий вид. И одета она как-то легкомысленно, по-молодому – брючки узенькие, курточка стильная, коротенькая. Всего два месяца прошло со смерти отца.
Галина опомнилась, осознав, что рассуждает, как старуха – что люди скажут и все такое прочее. Но все же… сколько матери лет… так, ей самой двадцать четыре, а маме, значит, сорок семь. Выглядит она, конечно, на сорок, а может, и меньше. А этому Сергею Михайловичу, надо думать, года сорок два, самое большее сорок три.
Интересный мужчина – среднего роста, мускулистый, загорелый, ни намека на брюшко. Лицо, в общем, тоже ничего себе, немного портит его слишком поднятая левая бровь, как будто он глядит на тебя с недоверием или сомнением, но это не всегда заметно, только когда смотришь ему в лицо. А так свежий, подтянутый, костюм сидит отлично. В зал, наверно, ходит, в бассейне плавает, за собой следит, в общем.
Не зная человека, нечего на него напраслину возводить. Но все же… если бы не мамин слишком счастливый вид, Галина бы ничего и не подумала.
«Неладно что-то в датском королевстве!» – говорил бывало в таких случаях отец.
Что ж, она с этим разберется со временем.
– Ты идешь? –