Не успела. Пашка очень уж быстро сгорел. Однажды он исчез из дома, вроде бы к друзьям пошел, а позвонила мне полиция. В общем, передоз. Обычное дело для наркомана со стажем. Я не особо горевала. Ну, какой из наркоши муж? А вот свекровь… Сын он ведь ей, единственный. Для себя родила. Святая женщина! Всю семью на своих плечах тащила: сына-наркомана, сноху-деревенщину, внучку.
Погибла она нелепо. Ступила на переход, не заметив, что «человечек» моргает, а на светофоре зеленый сменился желтым. Глаза застилали слезы.
А тут эта… «Яжемать». Везла дочку на бальные танцы. Торопилась очень. Сколько раз замечала: мужики-водители пропускают женщину на переходе. Матерятся, но притормаживают. А бабы не всегда. Вот и эта не притормозила. Вся в себе: занятая. Там же приз дожидается, да кавалер дочкин нервничает!
Свекровь умерла сразу, не мучилась. А я за неделю потеряла двух близких мне людей и почву под ногами. Потому что брак мы с Пашкой так и не зарегистрировали. Он редко бывал вменяемым, а уж вменяемым настолько, чтобы дойти до загса… В общем, я все тянула. Но кто ж знал? На свекровь надеялась, что завещание на внучку составит. К тому все и шло.
А дальше нагрянули родственники. О существовании которых я до этого дня и не подозревала. Когда мы нуждались в помощи, они делали вид, что Пашки моего не существует. А вот когда появилось наследство… Московская квартира! Да, старая пятиэтажка, но зато в хорошем районе. От метро близко, да и до центра – рукой подать.
Квартира в ЦАО! Отдать ее какой-то деревенщине?! Да Пашкин ли это ребенок? Она же гулящая, его гражданская жена! А он был наркоманом. Оправдания своему сволочизму всегда найдутся.
Короче, у свекрови обнаружился брат. Родной. А у брата – ушлая жена. С мужиком мы еще могли бы договориться. Увидев мою дочку, он сказал:
– Чего уж там. Живите.
Но вмешалась эта крашеная сучка. Денег много не бывает, сами знаете. И поперли аргументы: гулящая, наркоман. По документам все было чисто – квартира их, законных наследников. Возможно, я могла бы отсудить Пашкину часть. А деньги где на адвоката? И кто я такая? Москвичи, они ушлые, у них все схвачено. Вся Пашкина родня встала на сторону наследников, и они навалились на меня сообща, человек десять. Затравили. Запугали. Звонили постоянно. Оскорбляли.
В общем, мне велели выметаться. Мужика задвинули вместе с его добротой, а меня дружно дожали. Квартира на сдачу в ЦАО, да еще и у метро стоит дорого. Сейчас эту пятиэтажку, по-моему, снесли. По программе реновации. Я как-то мимо проходила, всплакнула. Вспомнила те годы моей жизни, которые казались такими тяжелыми, а на самом деле были счастливыми. У меня имелась семья и крыша над головой.
И вот почти в двадцать девять я очутилась на улице с маленьким ребенком на руках. Что было делать?
Я позвонила маме, потом подружкам. Мне предстояло все начать с нуля. Даже штампом о браке не разжилась. Да хоть бы о разводе. А так даже не разведенка. Гулящая с прицепом. Совсем уж безнадежный случай. А вы спрашиваете, как я оказалась на такой работе!
Оказалась.
А деньги растворились в воздухе
Начальнику угро Снегин позвонил тут же. Но ответили не сразу. Оно понятно: конец недели, поздний вечер, завтра пятница-развратница. Рабочий день должен заканчиваться на работе. Но телефон майор все-таки взял.
– Чего тебе, Снегин? – нелюбезно спросил он.
По тому, как тщательно начальство выговаривало слова, Снегин понял, что оно снимает стресс самым доступным и привычным способом. О котором лучше не думать. Потому что при одной только мысли о выпивке Снегина опять замутило. Почти неделя прошла, а тошнота не пропала! И в самом деле, аллергия.
– У меня это… Нашел я, короче.
– Миллион баксов? – сострил майор. – Поздравляю.
– Спасибо. Пока только след. Номер от машины, на которой преступники увезли деньги. Он мне на голову упал, номер этот.
Майор невольно задумался. И в конце концов решил, что перебрал, а звонок Снегина ему только снится. И в самом деле, сюр. Труп лицом в яично-рыбном салате, хамоватый бармен, упавший на голову незадачливому оперу номер от машины, на которой растворился в воздухе миллион зеленых. Не хватало только «белочки», и майор уставился в темный угол, отыскивая там напряженным взглядом рыжий хвост.
– Вы тут? – на всякий случай спросил Снегин, поскольку пауза затянулась.
– Тут – в смысле где?
– На телефоне. Это я, Снегин.
– Я знаю, что ты Снегин. Ты и в самом деле мне звонишь?
– Извините, что так поздно. Дело неотложное. Я этот номер случайно сфоткал. Другу скинул, он гаишник. Мне и сказали: срочно дуй на Петровку. Я вам и докладываю. Мне как, сразу туда или сначала к вам?
– Ко мне? Зачем ко мне? Если дело в главк передали, значит, важняк. Езжай сразу туда. Покажешь им фотку, – майор, похоже, начал трезветь. – Представляю себе их лица, этих великих сыщиков, – рассмеялся вдруг он. – Про салат сказать не забудь.
– Есть, – на автомате ответил Снегин. Салат-то им зачем? Дурацкие шутки. – Только и вы им скажите, что я приеду.
Начальство он в известность поставил. Пришла Алла, поужинала, чмокнула Снегина в щеку со словами «какой-то ты сегодня не такой». Но Алла так устала, что устраивать разбор полетов у нее уже не хватило сил. Да и Снегин помнил: о его работе – ни слова. Они поужинали, глядя каждый в свой гаджет, только Снегин в отличие от Аллы лишь делал вид, что читает. Мыслями он был в баре. Не в смысле выпивки, а пытался вспомнить подробности. Что еще кроме старого номерного знака показалось подозрительным?
Сон не шел. Поэтому Снегин заботливо укрыл одеялом сладко спящую Аллу и пошел на кухню пить молоко. А заодно подумать. После загула на свадьбе у Полины Снегина неудержимо тянуло на молочку. Желудок ворочался внутри, как голодный кот. Урчал и царапал невидимыми когтями. Молоко он принял с удовольствием, и Снегину стало легче. Хотя бы изжога прошла.
«Шампанское было лишним», – невольно вздохнул он и вспомнил почившего в салате айтишника. Аналогичный случай. Там тоже шампанское было лишним. Не надо мешать «разнокалиберные» спиртные напитки, эффект от этого убойный. А лучше вообще не пить.
Через час он понял, что, не узнав подробности, думать бесполезно – мысли все равно бегают по кругу. И вернулся в спальню, к Алле.
– Снегин, ты холодный, – сонно проворчала та, отпихивая его ногой. Но потом сжалилась и пустила к себе под одеяло.
Снегин согрелся и уснул. Снились ему деньги. Проснувшись, он даже подумал: к чему бы? Деньги к деньгам не снятся, это уж точно. А вот снятся ли деньги к отсутствию денег? Крупные покупки они с Аллой вроде не планируют. Сон был странный, не сказать, что приятный, хоть и про деньги. И Снегин решил, что это к большим проблемам.
Рано утром он поехал на Петровку, 38, заметно волнуясь. Предупредили о его визите или нет? А о находке? И что теперь? Опять включат в спецгруппу? Карма, видать. Вот он, сон! Не успеваешь притереться к одному начальству, как тебя будто футбольный мячик пасуют другому.
Встретил его начальник этой самой спецгруппы. Которую сформировали в виду особой важности возбужденного уголовного дела. Снегин жаждал узнать подробности.
– Покажи, – без предисловий велели ему.
– Вот, – Снегин, волнуясь, достал из кармана смартфон.
– Иди ты! – хлопнул руками по упитанным ляжкам румяный круглолицый подполковник. И обернулся к операм: – Мужики, а ну все сюда! Здесь у нас везучий капитан. Мы землю роем, а оно, оказывается, с неба падает. Счастье.
– С полки, – машинально поправил Снегин.
– Садись, рассказывай.
Выслушав его короткий рассказ, поскольку особо хвалиться Снегину было нечем – это и в самом деле был счастливый случай, подполковник задумчиво произнес:
– В баре, значит. Мы ведь до сих пор не нашли, откуда произошла утечка информации о деньгах, которые вез курьер. А теперь есть шанс, что именно из бара. Если грабитель работает в этом баре, раз криминальный номер там спрятал, то о миллионах в чемодане мог узнать либо от родственников, завязанных в бизнесе по перевозке нала через границу, либо от пьяного клиента, который проболтался. Ибо информация эта строго секретная. Всех родственников мы уже проверили, почти месяц по делу работаем. Но на бар, о котором ты говоришь, не вышли.
– Может, вы мне теперь расскажете? – взмолился Снегин.
– Хорошо. Слушай. Видимо, придется тебя включить в состав нашей спецгруппы, раз ты такой везучий. Мы-то на месте топчемся. И транспортная полиция все версии отработала. А вот «с земли» у нас никого нет. Бар на твоей территории?
– Да, – кивнул Снегин.
– Значит, мы тебя забираем. Будешь по-прежнему там работать. Но на нас. Искать следы исчезнувшей машины.
«За что?» – Снегин почувствовал, как взвыл желудок, несмотря на выпитое ночью молоко. Снегину обратно в бар не хотелось. Перед глазами встала армия бутылок: водка, джин, коньяк… Ощетинившись манящими этикетками, они воинственно смотрели с полок: а ну, иди сюда, голубчик!
– Повезло тебе, – ухмыльнулся подполковник.
– В смысле?
– Халява. Бар ведь.
– Я не пью!
– Закодированный,