Цветущая гибкая лоза, оплетала обезвоженные до капли тушки животных. Невероятный контраст жизни и смерти, от которого становилось не по себе.
Я боялась этого места!
– Расплата за спасение чужака высока, очень высока!
– Насколько? – плохое предчувствие змеей обвило шею.
– О-о-очень дорого! – старуха повернулась ко мне и заглянула в лицо. Ясные и яркие зеленые глаза так противоречили глубоким бороздам морщин, что казались позаимствованными. – Ты готова?
– Я хочу знать, что это! – ноги так и норовили сбежать, мыски уже развернулись в сторону выхода, но я силой заставила себя стоять ровно. Язык прилипал к небу.
– Ты заплатишь полную цену только после полного спасения чужака. А пока… – старуха посмотрела на природу через вырубленное в стене окно без ставней и сказала: – приноси мне ежемесячно по редкой птице.
– Но.
– Не согласна? Тогда выметайся отсюда! – старуха махнула скрюченной левой рукой в сторону открытой настежь двери. А правой, без единой морщинки, взялась за банку с травами. – Брысь!
Я не спрашивала, откуда она знает о чужаке. Так же, как не задавала вопросов несколько лет назад, когда отца лихорадило. В тот раз Травница молча кинула в меня пузырьком с зельем, едва я ступила на первую ступень крыльца, и сказала:
– Это мой должок твоей матери.
Тогда я голову ломала от мыслей, что бы это значило? Но расспрашивать духу не хватило. Моя мама умерла от лихорадки, когда мне было всего пять. Тогда Травница отказалась помочь, из-за чего отец чуть не выгнал ее из клана.
После слов старухи я задумалась о том, почему та не помогла, и пришла к двум вариантам: либо старуха недолюбливала Смелую – мою мать, либо мама ценой своей жизни спасла моего отца в будущем.
Невероятно? С Травницей не было ничего невозможного!
– Цена настолько высокая? – я вспомнила прошлое. Моя расплата тоже будет такой страшной? Всего лишь за жизнь чужака?
Старуха взяла высушенную тыкву, открыла крышку и понюхала снадобье:
– Годное! – потом повернулась ко мне и сказала: – Уверена, что сможешь избежать судьбы?
– Вы меня пугаете! Я что, должна заплатить своей жизнью за его?
– Нет, – удивила меня старуха. – Нисколько.
Она медленно подошла ко мне и ткнула пальцем в грудь:
– Твое сокровенное желание сбудется!
– Тогда какая это плата? Птиц жалко, конечно, но принесу… – пробормотала я.
– Так ты согласна?
Цела останусь в итоге, сокровенное желание тоже сбудется. Птиц только надо приносить старухе да потом еще что-то попросит. Ну, так ладно, справлюсь, достану!
Тыква легла в мою руку, а Травница заглянула в глаза:
– Берешь?
– Беру! – кивнула я с готовностью, а потом спросила: – Когда принести первую птицу и какую?
– Принеси. – старуха посмотрела в окно, – обелиску.
Нет! Только не она! Вот же, ведьма, знает, что просить!
– Не согласна? – Травница протянула руку к тыковке.
– Нет! Согласна! – я сжала сосуд со снадобьем в руке. – Что с этим делать?
– Дай выпить. А рану мажь вот этим, – Травница провела рукой над головой, словно выбирая, какой пучок травы сорвать. Сдернув один, добавила в котелок с бурлящей смесью, что стоял на огне. Размещала палкой, которая растворилась в жидкости, загребла половиной тыквы получившееся зелье и перелила в банку.
– Вот этим. Дай остыть, затвердеть и мажь.
– Хорошо, благодарю.
– Благодарю? – хрипло засмеялась над моими словами старуха. – Ну-ну, Пернатая, лети! Принеси мне обелиску как можно быстрее!
Я выскочила из дома и понеслась в сторону опушки, словно за мной гнались волки. Прижимая к груди снадобье и мазь, я старалась как можно быстрее убежать от этого давящего ощущения капкана.
«Чужак, как ты там? Держись, только продержись еще немного!» – сосредоточилась я на другом, чтобы побыстрее забыть визит к Травнице.
Я чуть не пробежала мимо раненого торговца и, запыхавшись, опустилась около него на колени.
– Что же ты такой бледный! – я наклонилась над ним, чтобы послушать, дышит ли чужак.
– Это ты… – прошептал он пересохшими губами. Веки дернулись, и он приоткрыл глаза: -Ты пришла.
Внутри все скрутилось в клубок. В этих отрывистых словах я услышала, что он уже и не надеялся на помощь. И не будет винить, если ничего не выйдет.
– Я не дам тебе умереть! Ты выживешь! – сейчас все зависело только от меня.
Я должна спасти торговца! Это тоже жизнь! Ничуть не хуже, чем жизнь одного из Лесных! Почему Зубастый так противится?!
Я села на подстилку, приподняла голову мужчины и осторожно положила себе на колени. Чужак скривился от боли. Нож все еще торчал в груди мужчины, но вытаскивать его было нельзя, пока мазь не остынет.
Я открыла снадобье и аккуратно приложила к губам чужака. С трудом, но он сделал мелкий глоток. Потом еще немного, и еще, словно через боль.
Такие мужественные черты лица! Такие необычные! Не зря говорят, что горцы самые красивые мужчины! И кожа бледнее нашей, и черты лица другие!
« О чем я думаю?!» – я сбилась и сильно наклонила тыкву так, что поток усилился и торговец закашлялся.
– Воды, – прохрипел он.
– Точно! – я мысленно застонала. – Конечно же, воды!
Я убедилась, что он допил снадобье, и посмотрела на его лицо. Торговец то ли потерял сознание, то ли уснул от бессилия и дышал тихо -тихо.
– Я не могу оставить тебя на земле. Ночью здесь ужасная влажность, поэтому все дома Лесных на деревьях. – а про себя добавила, что все, кроме одной старухи, которой все нипочем!
Чужак уже крепко спал и не услышал мои слова. Надеюсь, это снадобье отправило его в исцеляющий сон.
Что же делать? Оставлять на земле нельзя, тащить в клан тоже.
Телега!
Я из последних сил подволокла раненого обратно к телеге и посмотрела на ящики. Великий Янус, еще их стаскивать! Ну что за день!
Посмотрела на раненого, на его пропитанную кровью одежду, и дотронулась до банки с мазью – еще не остыла.
Я разгрузила телегу, сделала из ящиков что-то вроде ступенек, и нашла широкую доску. Смогу по ней затащить такого крупного мужчину на повозку? От одной мысли, как это будет трудно, кружилась голова.
Мазь остыла…
Я опустилась на колени рядом с чужаком и рывком вытащила нож Полевок. Затем разрезала пропитанную кровью рубаху торговца. Из раны сочилась кровь.
Обычные раны мы всегда промывали кипяченой водой, обрабатывали, прикладывали плотные куски ткани, пропитанные лекарственными травами, перевязывали. Но здесь я не могла развести огонь, чтобы вскипятить воду – сразу привлеку внимание Лесных.
Промывать рану речной водой тоже не стоит – точно занесу заразу!
Мазь должна сделать все! Не зря цена лекарствам Травницы так высока! По крайней мере, я очень надеюсь, что мы избежим заражения!
Я старалась сделать все как можно быстрее: наложила толстый слой мази, перевязала мягкой чистой тканью, что нашла в одном из ящиков, и только потом выдохнула с облегчением.
Мужчина не просыпался, только стонал во сне и вертел головой, словно ему снился кошмар. Бормотал что-то неразборчивое.
Пока я затащила его на телегу – стемнело.