– Давай! Давай! Давай! – стали выкрикивать со всех сторон.
Зубастый подошел ко мне, опустился на колени, положил руку на грудь и прорычал обещание:
– Я пройду испытание, иначе я недостоин Пернатой!
Медвежья морда на голове жениха смотрела с хитрым прищуром, а от самого мужчины исходила повальная волна уверенности в себе. До дрожи! Самый сильный Лесной не сомневался, что пройдет испытание невесты и одержит очередную победу.
– Живой так живой! – нареченный воткнул кинжал в землю, обещая, что возьмет обелиску голыми руками. Лесные возликовали! Воины клана поддержали рычанием и громким топотом.
Темные, как ночь, глаза блеснули в предвкушении. Жесткая линия рта изогнулась в плотоядной улыбке.
– Пернатая, скоро будешь моей! – прошептал Зубастый. Но я услышала!
Один мой вдох, и медвежья шкура скрылась в темно-изумрудной зелени. Ветви качнулись и замерли, словно никого и не было.
Жених с таким рвением бросился на поиски обелиски, что я запаниковала: неужели поймает? Просто на чистом упорстве? Что если подвернется случай?
Затаив дыхание посмотрела на заходящее солнце, что полыхало оранжевым заревом, и прислушалась к себе. Предчувствие молчало, словно рыбка в лесной реке.
Будет ли Зубастому сегодня сопутствовать удача?
– Пернатая, теперь все решит Великий Янус, – положил мне руку на плечо отец.
– Зачем Зубастый отправился на ночь глядя? Птицы спят… – это беспокоило меня больше всего.
Я поняла, что всегда охотилась на озорную пичужку с рассвета и до заката, но ночью -никогда. Когда на лес опускалась влажность, все закрывались в своих домах, животные прятались в норах, а птицы – в гнездах. По негласному закону жизни никто никого не тревожил , давая передышку в вечной суете.
Что, если нареченный найдет убежище обелиски? Что, если легко схватит ее?
Какой позор мне и счастье ему! Столько преследований против одной ночи!
– Я год за ней гонялась, – прошептала я, нервно теребя серьгу-перышко. – Обелиска юркая, как заяц, и хитрая, как лиса. Неуловима, словно лесной дух. Она же ему не дастся?
– Ты говоришь это с надеждой, дочь моя, – недовольно нахмурился отец. Вождь не одобрял моей строптивости и желания свободы. – Довольно порхать, как твои птицы, нужно осесть и свить гнездо!
– По легендам в обелиске живет дух лесной девы. Ты видишь суть, Пернатая! – за спиной раздался сухой голос Ведуньи, и я вздрогнула от неожиданного вмешательства.
– Готовься к свадьбе, – громко заявил отец.
– Дикий, не торопись! – подняла руку Ведунья. – Испытание никто не отменял!
– Зубастый принес нам победу над Полевками! Птица отважному не помеха, я уверен! Иначе он и дочери моей не достоин! – вождь развернулся на пятках, звякнули амулеты на шее, зазвенели металлические диски на поясе.
– Янус рассудит, – Ведунья задрала голову вверх и закрыла глаза.
Лесные расходились. Я прислушалась к разговорам и ничуть не удивилась, что все верили в успех Зубастого и обсуждали нашу с ним свадьбу, как нечто предопределенное. Пускали слюну на будущие яства праздничного стола, предполагали цвет и покрой моего платья на обряде и спорили, какие цветы будут в венке.
Волнение захлестывало меня с головой даже тогда, когда на лес опустилась глубокая ночь. Я сидела на оконной раме в нашем с отцом домике на дереве и смотрела в тишину леса.
– Пернатая, закрой ставни! Пускаешь влажность! – сурово приказал отец, постучавшись кулаком в дверь.
Кажется, отец понимал, что мне не до сна сегодня, да и не требовал ложиться. Поэтому я скрипнула затвором, закрыла ставни и села на кровать.
Вот бы сейчас хоть с кем-то поговорить! Поделиться тревогами!
Но Вупи сегодня даже не показался, маленький хулиган! Где пропадает?!
И вести от раненого не принес! Вчера торговец все еще боролся с пламенной горячкой, а влажный климат леса совсем не способствовал выздоровлению. Что же сейчас с ним? Дышит ли?
Очнулась от стука в дверь и чуть кубарем не скатилась с кровати. Я заснула калачиком в неудобной позе и теперь все мышцы сводило, ноги подгибались.
– Пернатая, вставай! – по голосу отца сложно понять, что случилось.
Я рывком открыла дверь:
– Поймал?! – и даже не знаю, что больше было в этом вопросе: разочарования или радости.
С одной стороны нужно было отплатить за снадобье Травнице, иначе она возьмет еще дороже – неоплаченные долги у этой женщины страшны. С другой стороны, если Зубастый поймает обелиску, то скоро настанет день моей свадьбы, конец моей свободы. И конец надеждам найти настоящую любовь!
Отец уверял, что я полюблю Зубастого со временем, что важно в мужчине другое, но я была не согласна! Он мне как брат, друг, но никак не возлюбленный!
Вожак стоял в полном ритуальном облачении, а это значило только одно – испытание пройдено.
Я отступила на шаг, держась за стену, и смотрела вперед невидящим взглядом.
– Пернатая, – обратился Дикий.Я услышала, как в голосе звенел гнев. – Ты все-таки спасла чужака?!
Что? Чужака? – я встряхнула головой, прогоняя обездвиживающий туман. – Отец говорит о торговце?
– Откуда… – прошептала я одними губами, смотря на раздувающиеся ноздри вождя. Отец был готов рвать и метать.
– Откуда? – Дикий стукнул концом посоха по полу, рвано выдыхая: – А оттуда, что именно чужак поймал обелиску! Что будешь делать?!
Я отступила еще на шаг, не веря своим ушам. Нет, я ослышалась! Как может раненый поймать пернатую егозу?
– Этого не может быть! – замотала я головой.
– Может! Зубастый собственными глазами видел! И двое свидетелей тоже!
Свидетели не могли врать! Два члена клана обязаны были следить за чистотой испытания и неотступно следовать за нареченным!
– Но. как? – у меня не укладывалось в голове подобное. Неужели, обелиска удрала из леса, гонимая женихом? И прямо на опушку, в руки чужаку? Бред какой -то! Как мог полуживой поймать лесного духа?
– Великий Янус всему судья! – пророкотал вождь. – Согласно законам, теперь мы обязаны устроить пир в честь исполнителя желания, а твоя свадьба отменена. Вот только,
Пернатая, как же нам накрыть столы, если мы не можем пустить чужака на территорию?! И как теперь быть Зубастому? Он бродит, как околдованный, места себе не находит! И все из-за тебя! Спасла чужака? Теперь расхлебывай!
К Зубастому не подходил даже Дикий. Энергетика разозленного проигрышем жениха сквозила в воздухе, черными тучами летала над кланом. Все были ошеломлены, казалось, даже дети старались играть тише, а взрослые – говорить только шепотом.
Я осторожно пробралась через кусты малинника к двум свидетелям и встала рядом, подслушивая.
– Он бы убил чужака, если бы не мы, – задумчиво ковырял палкой в земле Горбатый.
– Говорил тебе, надо было задержаться! Тогда мы смогли бы с чистой совестью сказать, что ничего не видели, а Зубастый бы вернулся с птицей! – сетовал Лохматый.
– Ведунья бы нас прокляла за лживый язык! Ты хочешь, как Быстрая, нарваться на ее гнев? Помнишь, как она мучилась кошмарами двенадцать полных лун подряд? -Горбатый так выпучил глаза, что они стали походить на два круглых черных камешка.
– И не