На лице Фордайса появилось беспокойство.
– Мои друзья, от которых ты воротишь нос, всегда были рядом со мной, поддерживали и, бывало, защищали. Они, не ты! Моя семья не знает ни меня, ни моей жизни, желая меня изменить, сломать. Как и ты! Вас, кроме ваших целей, ничего не интересует. Уж точно не я. И не смей больше прикрываться моим отцом! Слышишь меня?
– Настя… – нерешительно шагнул ко мне творец.
– Ты ничего не знаешь обо мне и переступил границы дозволенного. Так что можешь быть спокоен, я вспомню про свое происхождение и воспользуюсь этим для встречи с императором, чтобы оградить себя от тебя. И я добьюсь своего, можешь мне поверить, – цедила я слова.
– Настя… – Фордайс подошел ко мне и протянул руку, но я отбросила ее.
– Что же касается денег, то встретимся в суде. С тобой свяжется мой адвокат.
Развернувшись и не обращая внимания на окрик, я направилась прочь из офиса корпорации.
«Ненавижу, как же я его ненавижу!» – кричала я про себя, сжимая кулаки.
Сев на мотоцикл, я поехала за город, на трассу, где мы с ребятами обычно катались. В голове проносились обрывки разговора с творцом, немногие воспоминания об отце, что сохранились. Скорость все увеличивалась, и мысли мелькали все быстрее и быстрее.
Гибель отца… Фордайс, который пришел сообщить об этом… Его слова сегодня…
Не вписавшись в поворот, я резко ударила по тормозам, но было поздно: мотоцикл, упав на землю, начал вращаться, а затем влетел в бетонную стену.
Боль пронзила все тело. Я даже слышала, как ломается позвоночник. После этого свет померк и сознание уплыло в небытие.
Вот и все.
В себя я приходила медленно, тело продолжало болеть, хотя и не так сильно, как при аварии. Открыв глаза, я посмотрела по сторонам. Кругом была темнота. Судя по всему, сейчас глубокая ночь. Сколько я так пролежала? Двенадцать часов? Больше суток?
Встав и стараясь не обращать внимания на боль, я с удивлением осознала, что у меня даже ничего не сломано. Как такое возможно?
Бросив взгляд на искореженный мотоцикл, я похромала в сторону дороги. В кармане были деньги, и если повезет, то я встречу попутку, которая довезет меня до города.
* * *Выйдя из машины и расплатившись с водителем, я поковыляла к своему подъезду и тут увидела бледного Фордайса и еще двоих мужчин, которые с ужасом в глазах рассматривали меня.
– Настя, где ты была?! От тебя больше суток не было вестей. Ни родители, ни бабушка ничего не знают. И что произошло? – обеспокоенно спросил творец, следуя за мной.
Я, проигнорировав все вопросы, зашла в подъезд и, взявшись за перила, начала подниматься по лестнице. Сильные мужские руки подхватили меня и понесли наверх. От творца исходил аромат дорогого одеколона и сигарет.
– Ты куришь? – не сдержавшись, спросила я.
Голова работала плохо.
– Нет. Но пока тебя не было, я такого страха натерпелся, все передумал. Может, я и был неправ, перегнув палку, но если мы…
– Никаких «мы», – отрезала я, скатываясь с рук и доставая ключи.
– Пригласишь войти?
– Нет.
– Настя, не глупи. Ты еле держишься на ногах. Тебе требуется помощь.
– Нет.
– Настя…
Но я, не слушая, захлопнула дверь.
Кровать, где моя кровать? Буквально ползком добравшись до нее, я, не раздеваясь, заснула словно убитая.
Второй раз я пришла в себя, когда часы показывали пять вечера. Долго проспала. Повернув голову, увидела сидевшего на стуле Фордайса.
– Что ты здесь делаешь? И как вошел?
– Вынес дверь.
– Ого! Брат императора занимается хулиганством?
Я попробовала встать, но это удалось с трудом, а вот творец легко поднялся и, подойдя, потрогал мой лоб.
– У тебя температура.
Покачиваясь, я встала.
– Все нормально. У меня ушибы, и, наверное, из-за этого поднялся жар. Я упала.
– Нашел я то место, где ты «упала». Ты разбилась, и, судя по следам и мотоциклу, насмерть.
– Тогда кто я? Зомби? – усмехнулась я, направляясь в ванную.
– Нет, творец.
Повернувшись к князю, я увидела, что он совершенно серьезен.
– Ты бредишь.
– Нет. Послушай, ты должна находиться рядом со мной: я помогу. В любой момент ты прыгнешь в прошлое или в будущее.
– Ты болен, – изменила я свое мнение, заходя в ванную и закрывая дверь.
– Настя!
– Ваше сиятельство, набиваться принять душ с незамужней девушкой – это моветон. Да и с замужней тоже, если подумать. Если она не ваша жена, конечно. Вы женаты?
– Нет, – раздался голос из-за двери. – Но это не имеет отношения к делу.
– Еще как имеет, – пробормотала я, рассматривая себя в зеркале.
Понятно, почему творец так всполошился. Лицо все в запекшейся крови, как и тело. Но если есть кровь, то где же раны?
Решив провести более тщательный осмотр после душа, я скинула с себя одежду и, несмотря на жар, ясно говорящий, что у меня температура, встала под струи теплой воды.
Когда я уже была готова выбраться из ванны, почувствовала в животе тянущее ощущение, похожее на то, когда качаешься на качелях или взлетаешь. После этого мир вокруг меня расплылся, и я выпала из ванны на пол.
Но шокировало меня не это, а то, что на меня, совершенно голую, круглыми глазами смотрел Фордайс, который мылся под душем. Он не отрывал от меня взгляда, и моей пылающей коже стало еще жарче.
Какое у него тело! Не говоря уж о том, что ниже…
– Как ты здесь очутилась?.. – начал творец, а потом заметил мои синяки. – Твой первый прыжок…
Схватив полотенце и обернувшись им, он вылез из ванны и подхватил меня, шокированную его видом, с пола.
– Настя, слушай. Посмотри на меня.
Фордайс обхватил мое лицо ладонями и, окинув взглядом мое тело, прикрыл глаза, словно ему больно.
– Сосредоточься. Слышишь? И пожелай вернуться обратно.
– Что? Как?
Смысл его слов не доходил до меня, голова была занята другим.
– Желай немедленно, – рыкнул он, не открывая глаз.
Я тоже закрыла глаза и, сосредоточившись, вновь открыла. Теперь я в ванной была одна. Однако тело заболело еще сильнее, кожа горела.
Поднявшись и стащив с крючка полотенце, я прикрылась и, заплакав, простонала:
– Редклиф, помоги, пожалуйста.
Последнее, что помню, – это сорванный с двери ванной шпингалет и подхватившие меня уже знакомые руки.
* * *В голове стоял гул, но тело уже не ломило, в нем чувствовалась лишь сильная усталость. Мысли путались, я вспоминала, что произошло. Скандал, авария, и, кажется, я перенеслась в будущее. Вот приснится же такое, когда болеешь.
Едва я открыла глаза, мой взгляд наткнулся на Фордайса, который склонился надо мной.
– За что мне это? – вздохнула я, поворачиваясь на бок и чувствуя, как полотенце сползает с меня.
Вскочив и застонав от боли, пронзившей голову, я снова завернулась в махровую ткань.
– Неужели все, что я помню, было правдой…
– Да.
– А кто это там сверлит?..
– Рабочие. Меняют сломанную дверь на новую.
– Ты высадил дверь? – Я удивленно посмотрела на Фордайса.
– Выбора не было, – мрачно ответил он. – Когда