С Сашей мы встречались полгода. Он единственный мужчина, который обратил на меня внимание. Слегка полноватый, но всегда гладко выбритый программист. Он был моим единственным поклонником, поэтому, немного посомневавшись, я отважилась на свидание. Затем на еще одно, второе, третье… и неожиданно привязалась к нему. Стало привычно и тепло оттого, что у меня теперь есть «парень». Первый поцелуй вышел мокрым, но терпимым, а вот на первый сексуальный опыт я так и не решилась.
И вот сейчас, сняв наушники, я с содроганием сердца услышала доносящиеся из машины неприличные звуки. Даже на всякий случай проверила номер – Сашин, тогда почему я смотрю через лобовое стекло на соитие парочки и не верю, что в качестве «самца» выступает мой парень? Жгучие слезы заструились по щекам, настроение, и так не самое радужное, опустилось ниже плинтуса. Было обидно и больно. Меня предали.
Но я не я, если бы так просто ушла. Оглянувшись по сторонам, я увидела тележку для продуктов. Хмыкнув, перекинула сумку через плечо, чтобы не мешала, и подошла к тележке, слегка покачала ее, дабы придать ей нужное ускорение, после чего со всей силы толкнула на автомобиль. Тележка отскочила от металла, но оставила там заметные царапины. Неприличные звуки в автомобиле прекратились, теперь оттуда доносились маты.
Но на этом я не остановилась. Вновь подойдя ближе, я взяла тележку в руки и всякий раз, когда дверь пытались открыть, толкала ее на машину, из-за чего водитель ругался еще больше и с яростью смотрел на меня через боковое стекло. К сожалению, на его стороне была физическая сила, и вскоре он выбрался из салона, сжимая кулаки и пронзая меня гневным взглядом.
– С ума сошла, дура чокнутая?!
– О, простите, у меня просто проблемы со зрением! Конкретные такие проблемы, раз я не только не заметила твой гребаный автомобиль, но и такого кобелину рядом все эти полгода!
Он замолчал, отвел взгляд и упер руки в бока. Рубашка на нем была расстегнута, да и джинсы держались лишь на одной пуговице. Да как им вообще не стыдно было заниматься такими вещами посреди белого дня в салоне автомобиля!
– Ну чего ты стоишь и смотришь на меня? – совладав с собственным бешенством, прошипел Саша. – Мало стыда испытала? Иди уже, а?
– Это мне должно быть стыдно? Боюсь, что не я сейчас изменяла своему парню! Впрочем, ты прав. Не имеет смысла тратить свое время на такого урода, как ты. Бай-бай!
Со всей силы наступив каблуком на ступню бывшего парня, я развернулась и уверенным шагом направилась в сторону офиса маминой работы. И, как назло, в этот момент подвернула ногу, но вскоре выпрямилась и ускорила шаг. По щекам потекли слезы, хотя в груди клокотала ярость.
Да что со мной не так?! С моей внешностью меня никто не замечает, живу обособленно, единственный парень появился – и тот изменил! Хотя в этом была и моя вина, я не чувствовала к нему никакого влечения, а разве мужчины любят холодных королев?
Я брела по дворам, размазывая слезы по щекам и пугая прохожих, но в этот момент на все было наплевать, ведь я была преисполнена жалостью к себе. И чего пошла в этот торговый центр? Лучше бы отправилась на пары! В голове звучали строки:
Все блеф, все ложь, и жизнь моя ничто,Судьба моя теряет краски.И позади меня – пустое полотно,Я – серое ничтожество без маски.В этом мире все носили маски, прикрываясь ими, чтобы их заметили. И те, кто больше кричит, что на нем-то маски нет, обладают самым лучшим и лживым гримом.
Мне не хотелось приходить к маме в офис зареванной, поэтому я петляла по дворам кругами, пытаясь успокоиться. В конце концов, что такого трагического произошло? Я ведь не была влюблена в него, хотя и чувствовала определенное влечение. Как бы больно и обидно не было, но это лишь одно из многих событий в моей жизни.
И будто вторя моим слезам, с неба хлынул дождь. Я запрокинула голову, позволяя прохладным каплям дождя стечь по моему лицу и промочить белоснежное платье. Город вокруг ускорил свой бег, испуганные горожане поспешили спрятаться под навесами или достать зонтики, но я стояла посреди бескрайнего мегаполиса, начиная новую жизнь. В груди теплилось убеждение, что уже скоро все изменится.
Громыхнул гром, засверкала молния, и дождь усилился. Я вздрогнула и подумала, что зря не послушалась маму, когда она настаивала порвать отношения с Сашей. Она вообще на редкость мудрая женщина, только одинокая. И это с ее-то внешностью, когда ей дашь максимум тридцать, и то если она после тяжелого рабочего дня устала. Наверное, на нас какое-то проклятие. Другого объяснения я найти не могу.
Шмыгнув носом и наплевав на все, я побежала к маме на работу. Идти было недалеко, поэтому я двинулась в сторону офиса, глядя, как на подол белоснежного платья попадают брызги грязи. Было жутко одиноко. Надоело! Сейчас заберу торт, и домой, там – в ванну, чтобы согреться. А потом возьму фэнтезийно-романтическую книгу, чтобы просто уйти в другой мир – в мир, где главная героиня обязательно кому-то нужна, за нее сражаются, о ней заботятся и любят…
Все, хватит слез! Еще чего! Не хватало реветь из-за этого кобеля! Да у меня еще столько парней будет, столько будет… Вот будут и начнут сразу в штабеля укладываться!
Я невольно улыбнулась своим мыслям, вспомнив один из любимейших маминых фильмов, и остановилась перед витриной магазина. Оттуда на меня смотрела вполне хорошенькая блондинка, только теперь мокрая и еще больше похожая на серую мышь.
Дождь прекратился так же внезапно, как и начался, оставив после себя сырость, грязь и холод. Я промокла насквозь и непрестанно ежилась от капель, сбегавших по спине. Шмыгнув носом и помахав своему отражению на прощанье рукой, побежала к офису. Я чувствовала душевное умиротворение, словно какая-то часть меня умерла, а родилась совершенно новая, спокойная и уравновешенная.
И вдруг до моего слуха донеслись крики. И, к своему ужасу, я узнала голос мамы. Не помня себя, обогнула девятиэтажное здание и увидела пугающую картину. Хрупкую женщину держали двое мужиков в длинных фиолетовых плащах, а рядом стоял дедок в белом балахоне и с посохом, которым он стучал по земле, второй же рукой выводил какие-то фигуры в воздухе. Страх подступил к горлу и скрутил внутренности.
– Мама… – прошептала я и бросилась вперед. – Мамочка!
– Ника? Нет! Беги отсюда, Леоника, беги!
Но не тут-то было. Я так просто не остановлюсь, когда вижу испуг моей матери! Да любая дочь не выдержит, у любой сорвет крышу. Вот и я бросилась вперед, проигнорировав истошные вопли инстинкта самосохранения.
– Отпустите ее!
Я взяла сумку за ручку, собираясь использовать ее как оружие, и бросилась на нападавших. Седовласый в балахоне отшатнулся, а вот