Марк

Когда моя жена спит, у неё всегда приоткрыт рот, а губки — припухшие ото сна. Обожаю целовать её сонную. Мне безумно нравится утренний секс. Я люблю будить ее таким образом. Сегодня выходной, так почему бы нам не провести его в постели, я соскучился по ее оргазмам. Последнее время все как с цепи сорвались и у меня был аврал с утра до ночи, иногда до поздней ночи, и Ника обижалась, что мало меня видит. Надо восполнять пробелы и отдавать супружеский долг. Как мне нравится отдавать эти долги и забирать у неё свои.

Вероника переворачивается на живот и закидывает на меня ножку, оголяя бедро и упругую попку. Ее комбинация сползает с плеча, открывая мне вид на грудь и персиковый сосок. Черт, мы вместе уже почти три года, а у меня всегда встает на нее как в первый раз. Моя хитрая Лисичка подсадила меня на себя как на самый сильный наркотик и стерла для меня всех остальных баб. Ну невозможно было не подсесть на эти лисьи сладкие губы, вздернутый носик и шикарные длинные волосы с медовым оттенком.

Веду пальцем по ее бедру, стягиваю одеяло, полностью обнажая мою жену. Ρoт наполняется слюной, скулы сводит, когда смотрю на ее пышную грудь.

— Доброе утро, Лисичка, — шепчу ей на ушко, и уже в наглую тискаю жену. Сжимаю бедра, поглаживаю попку, немного сползаю, ложусь боком и всасываю манящий сосочек, играя с ним языком. Моя вкусная девочка просыпается, прогибается и сонно стонет. Спускаюсь ещё ниже, переворачиваю Нику на спину, а она делает вид, что спит, хотя на губах играет легкая улыбка. Целую живот, веду языком ниже к гладенькому лобку, и резко развожу её ноги в стороны сгибая в коленях.

— Ммм, вот она моя вкусная девочка, — целую нежные складочки, лаская их языком, а Ника смеётся, пытаясь сжать ноги. Не позволяю ей это сделать, вновь раздвигаю ноги и немного покусываю клитор. — Сегодня я тебя всю съем, — всасываю клитор, обвожу двумя пальцами вход и медленно проскальзываю внутрь.

— А-а-а-а, Марк, — обхватывает мою голову, стонет, шире разводя ноги, ещё больше подставляя мне себя. Веду языком вверх-вниз, облизывая ее всю и вновь всасываю клитор, начиная двигать пальцами и чувствуя, как она сжимается и течет.

— Только ты можешь так искусно и умело просить прощения, — усмехается Вероника и вновь выгибается, немного содрогаясь, поскольку я снова прикусываю сладкую вершину.

— В смысле «только я так могу»? А что есть ещё с кем сравнить?! — рычу и вновь сильно всасываю клитор, начиная трахать мою жену пальцами. Я знаю, что я её единственный мужчина и она никогда меня не предаст, но все равно ревную. Безумно ревную, иногда до сумасшествия, к каждому косому взгляду, к каждому слову, сказанному в её сторону мужчинами, и ничего не могу с собой поделать. Сколько скандалов я устраивал моей Лисичке из ничего, только потому что она улыбнулась кому-то. А иногда мне кажется, что она делает это намеренно, провоцируя меня, выводя на эмоции и жесткий секс, где я самоутверждаюсь, доказывая, что она принадлежит мне.

Выхожу из душа и иду в кухню на запах свежего кофе, тостов и омлета. На часах уже полдень — мы задержались в постели. Я постарался полностью рассчитаться за почти недельный завал на работе. Моя жена раскладывает омлет по тарелкам и соблазнительно крутит попой под музыку из телевизора. Лисичка никогда не носит дома халатов или домашней одежды, только мои футболки, рубашки и это всегда заводит больше, чем кружевное белье. Не удерживаюсь, шлепаю по виляющей попке и сажусь за стол, отпивая свежего кофе со сливками.

— Может, все-таки сходим ненадолго на корпоратив? Неудобно, начальник уверен, что такие мероприятия сближают и делаю из его сотрудников сплоченную команду, — просит Ника, ставит передо мной омлет и садится напротив.

— Может, я не хочу, чтобы моя жена так тесно сближалась с коллективом, — злобно усмехаюсь. Мңе достаточно ее постоянных улыбочек начальнику-самодуру.

— Даже не начинай, если не хочешь опять извиняться, — Лисичка откусывает тост с медом и облизывает припухшие от моих поцелуев губы. — Мы давно никуда вместе не выходили. Корпоратив будет в клубе. Я хочу напиться и танцевать с тобой, — заявляет Ника, а я скептически усмехаюсь. Заскучала моя Лисичка, и ее можно понять, я старше на десять лет. Веронике всего двадцать четыре, девочка совсем, и ей хочется погулять. Беру пульт, прибавляю ритмичную музыку на телевизоре и подмигиваю жене.

— Танцуй! — шучу я, а на самом деле обдумываю программу на выходные. Если бы не дело Сурикова, по которому меня могут вызвать в любой момент, я бы, наверное, взял отпуск за свой счет и увез бы Веронику куда-нибудь отдыхать. Свожу ее сегодня по магазинам, в ресторан сходим, в кино, да куда она хочет, только не на сборище ее сослуживцев, иначе наши выходные закончатся скандалом. Я же психану от ревности, когда на нее будут смотреть голодными глазами, а я обещал ей больше не устраивать сцен на людях. С ней я чувствую себя истеричкой.

— Ну, Миронов, давай пойдём, я хочу, как в наше первое свидание. Помнишь? — игриво прикусывает пальчик, унося меня в ту сумасшедшую ночь, когда я влюбился. — Помнишь, как мы вместе отожгли и завели всю толпу?

— Это ты отжигала, радость моя, а я просто страховал тебя сзади, чтобы никто не пристроился.

— Ага, и пристроился сам, — смеется Лисичка. — Ну, Миронов, — кидает в меня салфеткой. — Умеешь ты испортить воспоминания.

— Ладно, будут тебе таңцы. Только мы пойдём в клуб к Назару. Там и потанцуем, — прищуриваю глаза, а сам планирую взять у Назара випку для привата с панорамным окном на зал и заставить мою Лисичку танцевать для меня. Черт, я только что трахал её в разных позах, а от этой мысли у меня вновь встает.

— Хорошо, — вздыхает Ника, — придётся позвонить начальнику и сказать, что заболела, иначе он не поймёт.

— Позвони, позвони, — я был бы рад, если б Веронику вообще уволили с этой работы. Не нравятся мне сальные взгляды ее начальника. Но моя жена борется за независимость, а я, как всегда, ни в чем не могу ей отказать. Кому скажи не поверят, что майор юстиции следственного отдела Миронов под каблуком у жены. Пусть ещё немного побудет «независимой» женщиной, самореализуется, а через годик я заделаю моей Лисичке сына и посажу дома, а потом дочку…

Все планы на день полетели к черту уже после обеда. Иногда я ненавижу свою работу и амбиции. Но и отказаться от карьеры не могу, иначе не смогу чувствовать себя состоявшимся мужиком.