Высокий мужчина в просторном балахоне при моем приближении сухо поинтересовался:
— Куда желаете отправиться?
— Грион, — быстро назвала нужный город, сдерживая накатывающую волнами тошноту. Казалось, что сам воздух здесь давит и душит.
Без лишних вопросов маг протянул руку к арке. Синхронизация и настройка портала заняли несколько секунд. Для меня очень долгих и мучительных секунд!
В арку едва не вбежала, чувствуя, что еще немного — и покажу всем вчерашний ужин. Слава богам, обошлось. Правда, прежде чем покинуть здание грионского вокзала, пришлось все-таки отойти к стеночке, где располагались для самых слабых «пассажиров» лавочки и колонка с водой.
Дождавшись, когда самочувствие улучшится, я вышла на улицу и поплелась к очередному рейсоходу. А спустя два часа болтанки по городу и предместьям, проклиная всех и вся, наконец добралась до дома.
Эх, когда ж я смогу полететь на своей метелке! Хоть и не в комфорте, но зато без этой мерзкой тряски.
Полускрытый за кованой оградой и пышным кустарником небольшой трехэтажный особняк, который принадлежал моей семье, по аристократическим меркам считался достаточно скромным. Однако предки по отцовской линии сплошь военными были, а потому излишней вычурности и лепнины не терпели.
Я миновала небольшую подъездную дорожку и уже поднималась по крыльцу, когда навстречу вышла наша экономка Маргарет. Женщина средних лет, в строгом черном платье поприветствовала меня книксеном.
— С прибытием, леди Лиана. Позвольте вашу сумку.
— Спасибо, Маргарет, — благодарно откликнулась я, передавая оную и надеясь, что моя улыбка не выглядит слишком уж вымученной.
Экономка закрыла за мной дверь и отправилась с ношей к лестнице. Да, обычно этим занималась прислуга статусом пониже, но в нашем доме штат персонала ограничивался необходимым минимумом: поваром, садовником, парой горничных и экономкой.
За время моего отсутствия в холле родного дома ничего не изменилось. Тот же мраморный пол, лаконичная в теплых персиковых тонах отделка и массивная мебель. Здесь царили уют и спокойствие. Даже дышать стало как-то легче. Волнение и тревога отступили, а взамен пришла уверенность в том, что все обязательно будет хорошо. Иначе и быть не может.
Пока я оглядывалась, послышался быстрый приближающийся топот, и из дальнего коридора выскочил Аарон — мой младший брат. Судя по тому, как запыхался семилетний мальчишка, он очень спешил. Правда, даже одышка не помешала ему принять степенный вид и подойти более спокойно, как самому настоящему наследнику рода.
Брат был очень похож на нашего отца, светловолосый, с ярко-синими глазами, легкие сполохи в которых указывали на наличие магического дара. Так же как и папа, Аарон мечтал стать военным.
— Рад твоему приезду, Лиана, — немного торопливо проговорил он и поцеловал мою руку.
В ответ очень захотелось, как раньше, обнять брата и расцеловать. Но еще в прошлом году он категорично мне заявил: «Наследника рода тискать и сюсюкать не положено!» Так что приходилось действовать обходным путем.
— И я рада, — улыбнулась в ответ и с наигранной серьезностью спросила: — А поцелуй сестре и объятья положены?
— Только если ты посмотришь, как я марширую, и поможешь расставить войска! — с тем же серьезным видом заявил брат.
— Не смогу такое пропустить, но объятья требую вперед.
Аарон просиял, как золотая монетка, и порывисто бросился обнимать. Все-таки он был еще маленьким ребенком.
— Но прежде чем играть в войну, полководцу стоит помыть руки и пообедать, — раздался строгий голос матери.
— Поиграем попозже, — быстро проговорил Аарон и, отвесив спешный поклон, убежал на второй этаж.
Я же обернулась к маме. Изумрудное платье удачно подчеркивало медный цвет ее волос, всего лишь на пару оттенков темнее, чем у меня. В нашем роду по женской линии все были рыжеволосыми. И все были ведьмами. В основном нейтральными, но изредка, как, например, старшая сестра моей бабушки или я, встречались и темные.
Мама была нейтральной ведьмой. Правда, дар свой не развивала, а после замужества и вовсе предпочла посвятить себя дому и семье, используя магию лишь на кухне. Несмотря на дворянский титул, она любила иногда что-нибудь приготовить. В остальном Камилла Тиррель являлась стопроцентной леди, с безупречными выдержкой, вкусом и манерами. Мама даже на метле предпочитала не летать, а в город выезжала в комфортабельном вироходе с водителем. От безделья ее фамильяр — кот Пижон — обленился настолько, что дрых целыми днями и растолстел до крайней степени.
Пока была жива бабушка, она с мамой по этому поводу часто ругалась. Говорила, что ведьмовской дар нельзя забрасывать, требовала хоть изредка практиковаться. Но три года назад ее не стало, и мама окончательно забросила это дело. Теперь о ее ведьмовском даре напоминал лишь вредный и дотошный домовой.
Кстати!
Я быстро постучала пятками туфель друг о друга, активируя магию самоочистки. На улице, конечно, было сухо, но очень уж не хотелось получить очередную нотацию, а то и подзатыльник от ворчливой летающей ложки — мамин домовой когда-то предпочел вселиться именно в нее.
— Ты как раз к обеду, — обнимая меня, тем временем проговорила родительница.
От одной мысли о еде к горлу вновь подкатил комок тошноты.
— Мам!
— Ах да. Прости. Забыла.
Угу, в который уже раз. Но в этом вся моя мама. Каждый раз, когда я приезжаю, она пытается меня накормить, начисто забывая, что после рейсохода даже думать о еде не хочется.
— Надо было тебе на вокзале остаться и Герберта подождать. Он бы после того, как отвез твоего отца на работу, на обратном пути тебя захватил.
— Долго, — отмахнулась я. — Это еще лишний час терять пришлось бы. Вокзал на другом конце города.
— Зато доехала бы с комфортом и не отказывалась от обеда, — отметила мама укоризненно.
— Поем попозже, какое дело, — я поморщилась и перешла к истинной причине своей спешки. — Мам, я хотела поговорить о помолвке. Точнее, о том, как ее можно разорвать.
Легкая улыбка с губ мамы мгновенно испарилась. Она нахмурилась и отрицательно качнула головой.
— Мне жаль, дорогая, но, как я уже сказала, никак. Разрыв помолвки с нашей стороны приведет к последствиям… очень нехорошим последствиям для всей семьи.
— Каким?!
— Это долгий и серьезный разговор, — мама отвела взгляд. — Давай дождемся возвращения Уильяма и…
— Да что там такого, что без папы сказать нельзя?!
— Дорогая…
— Мама!
— Мам, я помыл руки! — раздался крик Аарона, и брат с топотом сбежал по лестнице.
— Вот и замечательно, — моментально переключилась на него родительница. — Иди в столовую, я сейчас.
Честное слово, я услышала в голосе матери явное облегчение! Она действительно не хотела сама говорить мне о кахоровой причине этой ультимативной помолвки. Даже сейчас!
Да что