Бесит, как же она меня своим нравоучением бесит!
А я правда верила, что он на мне женится. Не просто верила, рисовала любовь в его глазах. Дышала им. Взлетала на вершины счастья от одного взгляда. Не испытывала никаких сомнений во взаимности. Плавилась в горячих объятиях снежными безвременными ночами. Растворялась в нежных поцелуях. Тонула всем сердцем и душой в его чувствах. В его обмане.
Все было ложью.
Все наши отношения оказались придуманы мною, созданы в моем творческом иллюзорном мире. И теперь они осыпались прахом. Были отданы другой, положены у ее ног.
Я взглядом скользила по стойке.
«Что бы попросить у Кайди, чтобы покрепче подругу душевную приложить?» Вместо этого взгляд соскользнул на экран спектра у стены за стойкой, где вырисовывались картины местного канала. Почти двенадцать ночи, время суточных новостей. На весь цветной экран строгое лицо высшего нарршари, президента Айсхолдинга — Арршира Наараха. Тонкие губы, четкий профиль, кристальные глаза с отражением в них леденящего холода.
Его картинку сменила серьезная дикторша. Строгий, едва слышный женский голос вещал о последних сплетнях.
Отвергнута очередная претендентка в невесты.
«Интересно, чем не угодила? Дочь кристального магната северного континента. Богатая и вызывающе красивая. Их несколько раз показывали вместе — то в дорогом ресторане, то входящими в здание театра. И вот же снова… Очередная брошенная невеста.
Если так пойдет дальше, то Арршир Наарах скоро станет известным не столько своим продвижением ледяного континента, сколько списком несостоявшихся супружниц. Мне жаль несчастную. От всей души. Уж кто — кто, а я понимаю, каково это — стать брошенной невестой».
Я отвернулась от спектра и направилась к выходу. Тошно. Или, может, я просто перепила?
— Удачи в поиске работы! — донеслось мне в спину язвительным голосом Акиры.
У меня от злости вскипела кровь. Я сжала ладони в кулаки. Повернулась.
— Да уж не прогадаю. В конце концов, я профессионал!
Акира сидела на моем месте, грациозно закинув ногу на ногу и покачивая носком лакированного сапога.
— Кому нужен профессионал без лицензии.
Мой взгляд ненароком снова соскользнул на экран спектра. Картинка там уже сменилась. Зато мой воспаленный алкоголем и обидой мозг работал очень быстро.
— Айсхолдинг! — заявила я. — Я устроюсь в Айсхолдинг.
Акира ногой покачивать перестала. В серебристых глазах мелькнул интерес.
— Официально! С лицензией!
— Легко!
Она пружинисто спрыгнула со стульчика, продефилировала ко мне.
— А что? — улыбнулась. — Это идея! И даже поддержу тебя. Не зря же я твоя подруга.
Я разве что зубами не скрипнула.
— Заключим пари? — Продолжила Акира, не сводя с меня глаз. — Если устроишься официально, с лицензией… В течение месяца, то… — Она помолчала. На лице отразился мыслительный процесс. Потом насмешка. — Я отдам тебе «Ледяного койота». Перепишу в полное пользование. Если же нет, ты никогда не заявишь права на клуб. Ни-ко-гда!
Я решительно сжала протянутую мне ладонь.
— Кайд, разбей! — пропела новая невеста моего бывшего.
— Секунду. — Вместо того чтобы разбить скрепленные в пари ладони, бармен вытащил ручку и лист обычной бумаги. Положил их на стойку. — Я слишком хорошо тебя знаю, Акира. Только письменно. С твоей подписью и подтверждением свидетелей.
Махнул рукой, подзывая диджея. Тот бросил аппаратуру и рванул к стойке.
Акира нервно усмехнулась, раздраженно посмотрела на бармена.
— Ты что, правда веришь, что Таша сможет устроиться в Айсхолдинг?
— Отчего же нет, — пробубнил Кайд, записывая условия пари.
У Акиры передернулось лицо.
Она зло направилась к стойке, вырвала из рук бармена листок и поставила на нем размашистую подпись.
— Не надейся, — прошипела в лицо Кайду. — Ее даже поломойкой не возьмут без лицензии.
Бармен никак не отреагировал на выпад еще не вошедшей в права хозяйки. Он протянул бумагу мне. Потом Ли.
Уже положив заверенный лист на планшет, отправляя копию в нотариальную контору, довольно произнес, смотря на Акиру:
— В случае если Таша выиграет, я собственноручно выпровожу тебя из «Койота»!
* * *Вышла в ночь. Белую. Блестящую от мороза.
— Буря нагрянет, — вслед мне произнес Дик, молодой охранник. — Сьера Рахи, вы бы лучше на такси домой ехали.
Такси! Я усмехнулась. Хотя, может, он и прав.
— Я могу вызвать… — предложил сочувственно.
Я махнула рукой.
За поворотом стоят, как обычно, свободные эйры. Здесь идти пару десятков шагов.
Прикрыла за собой дверь. Поежилась на холоде.
Вот и все!
Я ушла.
Процокали каблуки по вычищенному асфальту. Свернула за угол.
«Да восстанут повелители!» — выругалась про себя. На остановке напротив не было ни одного такси.
Оглянулась.
Вернуться, попросить Дика, он вызовет мне эйр.
Посмотрела на пустую улицу. Если ее пересечь, поворот и остановка, еще поворот, а там стоянка. На ней точка таксистов. Идя по нижней трассе, можно не бояться, что тебя собьют лихие водители. Мало кто опускается так низко. В основном скоростные эйры и одиночные флипы стараются уходить выше, на третий, четвертый уровень. Там и свет прожекторов, скользящий с самых вершин высоток, ярче, и вид красивее. Между сверкающих зеркалом стекол домов, уходящих шпилями в небо, можно заметить блеск ледяных горных вершин. Они ловят свет прожекторов и двух лун, и, словно играясь, посылают искристые отблески: «Посмотрите, какие мы!» Величественные и прекрасные.
С земли их не видно. На земле только метель. Срывающаяся диким волком, с тем же воем и яростью, и вдруг внезапно затихающая, будто ушедшая в спячку на день, два, неделю. В такие дни снег становится похожим на хрусталь. Тонкие снежинки переливаются в свете лун бликами афиш и витрин. Сине — розово — красные, или пурпурно — оранжево — лиловые. Цветной снег. Красиво.
Но не сегодня.
Я снова оглянулась. Над вывеской клуба мерцали радужные разноцветные огни.
«Возвращаться — плохая примета», — пробурчала про себя и пошла по улице.
«Здесь идти — то всего ничего», — поежилась. Белая куртка была не приспособлена к дальним переходам. Каблуки нестойко держали не совсем трезвую хозяйку. У поворота остановилась: если срезать через ближайший двор, то можно не тащиться до перехода. Посмотрела на сугробы, разделяющие тропинку и магистраль. И уверено шагнула. Высокие сапоги ушли в сугроб по колено. Нормально, идти можно. Покрепче натянула белую шапочку и шарфик на лицо, одни глаза остались.
Снег начал валить гуще. Вокруг мело и кружило. Пурга — она такая, налетает быстро, яростным зверем, покусывая за оголенные участки кожи