Скажем так: будь я эльфом на самом деле, и о таком позоре не узнал бы никто.
- Я, Фарва. Цел?
- В каком-то смысле. – Он приподнял левую руку и продемонстрировал замотанную уже давно нестерильным бинтом ладонь. – Серокожий подошёл слишком близко, я не заметил – и лишился пальцев.
- И… как?
- Пока переведусь в пехоту, потом, если удастся найти хорошего целителя, вновь возьму в руки лук. – Говорить о том, насколько призрачны шансы пережить войну у лучника, вдруг взявшего в руки меч, я не стал. Во-первых, смысла в переубеждении этого товарища я не видел. Во-вторых, конкретно сейчас моё влияние на окружение желательно было свести к минимуму, так как вряд ли кто-то будет присматриваться к рядовому солдату и искать у него реликвию. Тут, скорее, подозрение падёт на обладающих большой силой и властью офицеров и магов рода, прямо-таки жаждущих войти в ряды Драхн и встать над Советом.
- Ты здесь давно?
- С полчаса. Только и успел, что перевязать руку. – Лучник невесело ухмыльнулся. – Но даже так видно, что сражение далось нам очень тяжело. Три сотни мёртвых, пять сотен – раненых… Если орки смогут выставить вторую такую армию, то о новом доме нам придётся забыть.
- Отвратительная ситуация…
Мы ещё немного пообщались, всячески размусоливая тему дня, после чего были прерваны явлением царя народу. Или, говоря серьезно, обращением членов Совета к простым эльфам, только-только пережившим самое страшное сражение в своей жизни.
- Братья и сёстры! – Зычный, громкий голос нельзя было назвать приятным или хотя бы мелодичным при том, что принадлежал он эльфийке, на вид которой было лет сорок. При этом посох старейшины и мантия Драхна мягко намекала на то, что эту цифру можно множить минимум на сотню – не прогадаешь. – Войска орков, тварей, занявших причитающуюся нам по праву землю, разбиты, но и мы понесли большие потери! Почти четыре сотни наших доблестных воинов упокоились навеки, а семеро Драхн развеялись мудростью в кроне Древа! Да, мы отлучены от него, но это не значит, что мы вольны забыть о символе нашего народа…!
Я не был падок на воодушевляющие и восхваляющие речи, - тем более, что лично ни в каком сражении не участвовал, и из родного леса меня не выгоняли, - и потому слова эльфийки принимал с изрядной долей скепсиса. Да, разом погибла третья часть боеспособных эльфов рода, да, на том поле осталось восемь с лишним тысяч орков, да, защищаться им более было нечем… Но, что б вас, это не они пришли на землю эльфов с ничем не обоснованными претензиями! Не они развязали войну, почему-то будучи не в силах присмотреть себе другой «новый дом»! И потому сейчас слова старейшины о том, что мы, благородные эльфы, должны истребить покусившихся на наши жизни монстров меня только разозлили. Высокомерные и считающие себя высшими даже несмотря на то, что их с позором изгнали…
Почему даже в столь совершенной игре эльфов решили показать именно такими? Или это заскок именно проклятого подвида, как единственного обиженного? Не просто так ведь их изгнали, верно? Уж что-что, а родственные связи у эльфов должны быть много крепче, чем у короткоживущих, и для принятия такого решения, - изгнания целого рода, - должны быть более чем веские причины…
[Задание обновлено: Новый Дом]
Открыта линия: Сокрытая истина.
???
Три вопросика – это, похоже, намёк на то, что больше подсказок можно не ждать, и ответы придётся искать самостоятельно. Впрочем, уже одного только наличия линии задания было достаточно для того, чтобы начинать аккуратно копать в этом направлении. В запасе целый месяц, так что суетиться, повышая шансы на провал, не стоило. Для начала я вообще планировал переждать всю ту волну неуместного патриотизма, которую вызовет речь старейшины, а уже после этого начинать расспросы и поиски. Что до войны…
Отвертеться не получиться, но выжить – вполне, так как окружают меня какие-то наглухо отбитые фанатики вроде друга моего персонажа, с пылающим взором взирающего на разглагольствующую эльфийку и в нетерпении сжимающего уцелевшие пальцы. Не то, чтобы я был таким уж беспринципным, но таким товарищам умереть за себя я позволю без угрызений совести. Фанатики – они везде фанатики, им бесполезно пытаться что-то объяснить. А глубина промывки мозгов, судя по ситуации вокруг, была впечатляющей.
Чего стоят только радостные призывы прямо сейчас, - после схватки, в которой погибла половина нашей армии, ага, - броситься добивать орков? Когда раненых больше, чем здоровых? Пахнет чем угодно, но точно не разумным подходом к делу.
Тем временем эльфийка подошла, наконец, к самой сути своей речи, объявив дальнейший план наших действий.
- … Советом и выжившими Драхнами было принято решение через три дня продолжить наступление, включив в состав армии всех боеспособных солдат. Победа будет молниеносной, и сразу после неё мы отберём достойных занять места погибших Драхнов, одарив их Светочами. Помните: шанс есть у каждого из вас, братья и сёстры! Так проявите же себя в грядущих боях!
Пространство перед в спешке возведённым постаментом взорвалось одобрительными воплями, заставив меня выдохнуть и удрученно покачать головой. О потерянной Светочи не было сказано ни единого слова – Совет не стал выносить сор из избы, видимо, подозревая кого-то из своих.
Оставалось надеяться на то, что не у всех здесь фанатизм головного мозга…
***
Прошло три дня, и за это время я успел только максимально полно разобраться с устройством местного управления, найти и поверхностно познакомиться с новым командиром нашей изрядно поредевшей сотни, поболтать на предмет более глубокой информации о Драхнах, как о самой обсуждаемой теме в лагере, да помахать мечом на переоборудованной под хреновенький полигон поляне. Манекенов не было, так что, стоило только пропасть дебаффу от травмы, практиковаться мы начали друг с другом. Умирать не хотел никто, и это, пожалуй, было самым эффективным стимулом из всех возможных.
Мечом аки дубиной я и так не размахивал, а потому преследовал одну простую цель: привыкнуть к нему как к новому временному оружию, так как ничего, хоть сколь-нибудь напоминающего чокуто, у эльфов не нашлось.
Если же подвести краткий итог, то к моменту начала наступления я уже довольно-таки уверенно держался в спаррингах против своих товарищей-мечников, а Фарву выигрывал в девяти случаях из десяти. Такое себе достижение, но заняться всё равно было нечем – не