– Что ты думаешь? – спросил Макс.
– Не знаю.
– Выходные отверстия большие, – информировал меня Макс – Задние части черепов снесены. Как видишь, и входные отверстия велики. Полагаю, это 45-й калибр. Мы пока не нашли пуль. Они, вероятно, в заливе.
Я промолчал.
Макс показал на стеклянную дверь.
– Раздвижная дверь, – продолжал он, – была взломана, и в доме все перерыто. Но крупные вещи – телевизор, компьютер, проигрыватель и все такое – на месте. Пропасть могли драгоценности, какие-либо мелочи.
Я на мгновение задумался. Гордоны, как и большинство яйцеголовых, живущих на государственную зарплату, не могли иметь много драгоценностей, предметов искусства и тому подобного. А грабитель схватил бы дорогостоящую электронику и унес ноги.
– Вот что я думаю, – сказал Макс. – Грабитель или грабители занимались своим делом. Он, она или они увидели приближающихся Гордонов через стеклянную дверь, он, она или они выскочили на помост, выстрелили и убежали. Правильно?
– Ну, если ты так считаешь.
– Я так считаю.
– Понятно. Звучит проще, чем ограбление дома ученых из суперсекретной лаборатории по работе с биологическим оружием, плюс убийство этих ученых.
– А что думаешь ты, Джон? Можешь восстановить картину происшедшего?
– Ну что ж. Ты, конечно, понимаешь, что преступник не мог стрелять из-за этой стеклянной двери. Он стоял лицом к лицу с жертвами. Дверь, которую ты обнаружил открытой, была закрыта, и Гордоны, приближаясь к дому, не заметили ничего необычного. Стрелок мог сидеть в одном из этих кресел, он мог подъехать на катере, чтобы никто не видел припаркованной машины. Кто-то мог подвезти его к дому. В любом случае Гордоны либо знали его, либо совсем не были встревожены его появлением на своем заднем дворике. Возможно, это была женщина, милая и хорошенькая, Гордоны двинулись к ней навстречу, а она к ним. Может быть, они обменялись парой слов, а затем очень скоро убийца вытащил пистолет и угробил Гордонов.
Макс кивнул.
– И еще, Макс, – продолжил я, – мне приходилось быть свидетелем, когда неопытные и подвыпившие грабители убивали хозяев, но ничего не уносили. Когда ребятишки под кайфом, о логике нет и речи.
Я опустился на колени перед телами, ближе к Джуди. Ее глаза были открыты, открыты широко, и в них застыло удивление. Глаза Тома тоже были открыты, но выглядел он не так настороженно, как жена. Мухи почувствовали кровь, я хотел их прогнать, но разве это имеет какое-либо значение...
Оглядел тела. Внимательно, но так, чтобы ничто не помешало работе медицинских экспертов. Осмотрел волосы, ногти, кожу, одежду, обувь. Закончив, погладил щеку Джуди и встал.
– Они были твоими хорошими друзьями? – спросил Макс.
– Недавними друзьями.
– И когда познакомились?
– Где-то в июне.
– Ты бывал в их доме?
– Да. Собираешься задать другие вопросы?
– Знаешь... Я должен спросить... Где ты был около пяти тридцати?
– Развлекался с твоей подружкой.
Он улыбнулся, но явно не развеселился.
– А ты хорошо знал их? – спросил я в свою очередь.
– Так, встречался только в свободное время, – ответил он после минуты колебания. – Моя подружка таскала меня на дегустации вин и все такое прочее.
– Вот как. А откуда ты узнал, что я с ними знаком?
– Они говорили, что встречались с полицейским из Нью-Йорка, который здесь долечивается. Я заметил, что знаком с тобой.
– Как тесен мир.
Он промолчал.
Я осмотрел двор. На восточной стороне расположился дом. На запад протянулась густая линия живой изгороди, за ней – дом Эдгара Мэрфи, который нашел тела. На север от дома протянулась на несколько сотен ярдов болотистая местность, следующий дом был едва виден. К западу настил спускался тремя уровнями до самого залива. На сотню ярдов в более глубокие воды протянулся причал. В конце причала – катер Гордонов – лощеный белый быстроход из фибергласа, кажется, это "Формула-3" или что-то подобное. Назвали катер "Спирохетой", которая, как мы знаем из начальной биологии, весьма противное существо, одаривающее сифилисом. Гордоны обладали чувством юмора.
– Эдгар Мэрфи рассказал, что Гордоны иногда использовали свой катер, добираясь до Плама. Паромом они пользовались в плохую погоду и в зимнее время.
Зная об этом, я ответил кивком.
– Хочу позвонить на остров и узнать, когда они его покинули, – продолжал Макс. – Море спокойное, прилив, ветер с востока, за какое же время они могли добраться сюда с острова?
– Я не моряк.
– Но я-то моряк. Они могли добраться с острова всего за час, хотя обычно это занимает часа полтора, а то и два. Мэрфи слышали катер Гордонов около пяти тридцати, и если мы узнаем, когда они отплыли от острова, то сможем с большей определенностью говорить, что около пяти тридцати Мэрфи слышали шум именно их катера.
Я продолжал оглядывать обычный дворик с летней мебелью – стол, кресла, бар на свежем воздухе, зонтики от солнца. Маленькие кустики и трава пробивались сквозь щели настила, но не было ничего такого, где бы кто-то мог спрятаться и напасть из засады.
– Так Что же ты еще обнаружил? – спросил я Макса.
– Когда я приехал сюда, моторы катера были теплыми, как и эти тела. И кое-что еще. Швартовые концы не были привязаны к кнехтам причала, их просто набросили вон на те высокие шесты, торчащие из воды. Мне кажется, что они снова собирались выйти в море.
– Хороший глаз.
– Ну и что? Какие у тебя по этому поводу идеи?
– Никаких.
Я взглянул на тела. Женщина в легком желтоватом костюме очерчивала фигуру Джуди мелом. То же самое делали в Нью-Йорке специалисты по "мокрым" делам, и я заключил, что если и стоит помогать Максу, то дело надо иметь именно с этой женщиной.
Когда я смотрю на тела убитых, то могу углядеть то, чего не заметят люди не моей профессии. Макс потрогал двигатели катера и тела, определил, что они еще теплые, разглядел, как пришвартован катер и дюжину других мелких деталей, которые не заметил бы простой смертный. Но Макс не был истинным детективом и действовал на более низком уровне, чем тот, который требуется для