А потом я стану взрослой, стану какой-то особенной для него, и он будет гордиться тем, что он был у меня первым. Не только в постели, а вообще и во всем. В нашей спальне не будет видеокамер и он сможет целовать меня по-настоящему, а не в подбородок и я признаюсь, что это первый поцелуй в моей жизни.
В номер постучали и я, затаив дыхание, набросила белый шелковый халатик и открыла дверь. Разочарованно выдохнула — это была официантка с подносом, на котором красовалось шампанское, фрукты и два бокала.
Я посмотрела на часы и тяжело вздохнула. Уже одиннадцать вечера. Гости начали разъезжаться по домам. Почему он не оставит их всех и не придет ко мне?
— Скажите… а там в низу в ресторане уже все закончилось?
Официантка улыбнулась мне и поставила бокалы на столик, украсила их белыми цветами.
— Не знаю. Но музыка еще играет.
Наверное, он не может уйти, там эти телевизионщики чертовы. Как же они надоели. Интересно отвезли ли тетю домой? Я взяла сотовый и набрала маму Свету.
— Ты уже дома?
— А чего это ты мне звонишь? Разве у тебя сейчас не брачная ночь с твоим супругом?
— Гости еще не уехали, и он пока с ними.
— А ты одна? Где ты?
Х- Я уже в номере.
— Не пойму, что может быть дороже прекрасной, любимой новобрачной?
— Тетяяя! Павлик не герой твоих любовных романов. Сейчас все по-другому. Там телевидение, журналисты. Он ведь Звездаааа. Я вышла замуж не за обыкновенного мужчину.
— Ну и правильно. Сняли бы, как он уносит свою невесту в номер. Вы когда уезжаете в путешествие?
— Должны завтра рано утром. — подумала о том, что мы отправимся на яхте плавать по океану и радостная дрожь пробежала по всему телу.
— Ясно. Ты мне хоть позванивай… Ох, что-то неспокойно мне совсем.
— Ну что ты, мама Света. Все хорошо будет вот увидишь. Ты не представляешь какая я счастливая.
— Ладно. Не буду себя накручивать. Конечно все хорошо. Поздравляю тебя еще раз, моя девочка. Мама была бы в восторге… как жалко, что она не видит какая ты у меня красивая и умная малышка. — ее голос дрогнул и я, на секунду представила ее лицо в этот момент. Представила слезы на ее глазах и сама расстроилась.
— Не плачь! Ты мне обещала!
— Не буду… не буду. Вот молитву прочту вам в дорогу, валерианки выпью и попробую уснуть. Неспокойной тебе ночи.
— Тетя! — щеки зарделись, но она уже отключила звонок….Если бы я тогда знала, что слышу ее голос в последний раз и что через несколько минут начнется мой персональный ад… я, наверное. Говорила бы с ней со всем по-другому. Я бы хотя бы попрощалась.
Походила по номеру туда-сюда и набрала Павлика сама. Он не ответил. А после третьего раза сбросил звонок. А вдруг что-то случилось? Позвонила администрации отеля.
— Простите, что беспокою… ааа… а в ресторане уже закончился праздник? Это невеста… я хотела спросить не видели ли вы жениха?
— Они сейчас в казино. Хотите что-то передать?
Я прислонила трубку к груди и разочарованно выдохнула.
— Нет… ничего. Спасибо.
Казино? Вместо того, чтобы прийти ко мне? Но почему? Может его заставили телевизионщики и так надо по программе? Тогда почему он мне не отвечает? Хорошо… я не буду расстраиваться я просто его подожду. Он обязательно скоро придет. Павлик любит меня. Я это чувствую. Он ведь сам меня выбрал. Так сказал ведущий. И когда мы были на свидании он сжимал мою руку и гладил мои пальцы. Но чувство обиды подступало издалека и в горле слегка першило от разочарования. Совсем не так я представляла себе эту ночь… И в глазах уже пощипывали слезы.
Я сняла халатик и подошла к зеркалу снова… Потянула шпильки с прически, позволяя волосам рассыпаться по плечам и по спине до самых ягодиц. Тетя гордилась моей косой, любовно ее расчесывала и заплетала на ночь и когда я предлагала ее обрезать она кричала, что проклянет меня, а я смеялась, но волосы не трогала.
— Как можно отрезать это золото? У меня рука не поднимается. Твои волосы ослепительны, Верочка. Они — это и есть ты сама. Никогда не трогай их. Они твоя гордость.
Я провела рукой по волосам и отбросила их назад, тряхнула всей копной и в эту секунду услышала мужской голос у себя за спиной:
— Сними эти белые тряпки! Мне они не нравятся.
Обернулась и вздрогнула от ужаса. Это был не мой Павлик, а тот жуткий человек с раскосыми черными глазами.
Он стоял возле двери, прислонившись к ней спиной и сложив руки на мощной груди, покрытой черной порослью вверху и татуировками, переходящими на плечи. Голый по пояс, в шелковых штанах с низкой посадкой, открывающих его плоский живот почти до самого паха. Ниже опустить взгляд я не решилась, стало нечем дышать. Огромный, как скала. Весь словно отлитый из темной бронзы. Широченные плечи, сильная бычья шея и рельефные накачанные мышцы, перекатывающиеся под лоснящейся темной кожей, как бугрящиеся канаты. Казалось мужчина занял собой все пространство гостиничного номера. Он может переломать меня пополам одной рукой без особых усилий или свернуть мне шею. И этот страшный взгляд из-под густых черных бровей, который пронизывал меня насквозь еще там на церемонии бракосочетания и потом в зале полной гостей, заставляя покрыться мурашками. Лицо, скрытое до половины бородой, внушало суеверный ужас. Мне никогда не нравились бородатые.
Не знаю, как он проник в комнату. Я ведь закрылась изнутри, а ключи от номера были только у моего жениха.
— Как вы вошли? Убирайтесь немедленно! Кто вы такой?!
Схватила халатик, лихорадочно пытаясь натянуть на себя и прикрыться. Жуткий гость осклабился, сверкая белоснежными зубами и сделал шаг ко мне, прокручивая между пальцами карточку-ключ. Я все еще думала это какая-то шутка или ошибка. Может быть Паша решил так пошутить в нашу первую брачную ночь и сейчас выскочит из-за двери, улыбаясь своей умопомрачительной звездной улыбкой и размахивая смартфоном. Он любил все снимать и тут же выставлять в соцсеть.
— Кто я? — страшная ухмылочка, — Ты будешь называть меня Хан, Птичка.
Тяжело дыша осмотрелась по сторонам и попятилась к балкону.
— Я закричу, позову охрану. Сейчас сюда зайдет Паша и …и вышвырнет вас! Убирайтесь из моего номера! Вон!
Подошел ко мне и выдернул из моих рук халатик, разодрал его у меня на глазах и отшвырнул в сторону. В