— Их следующие цели, — мрачно говорит Инвиглион.
Тиель не сводит глаз с экрана.
— Провоксируй Фаддею. Мы выдвигаемся. Сейчас же.
Он чувствует вонь от костров прежде, чем видит сваленные кучей тела.
По крайней мере, на этот раз предатели сожгли покойников после того, как изувечили их. Инвиглион видит лишь еще одно оскорбление для этих несчастных душ и его уязвленной гордости. Его кулак так крепко сжимает болтер, что едва не крошит рукоятку.
— Мы снова опоздали.
Брахей встает у плеча Инвиглиона.
— Спокойно, брат.
Ветер меняет направление и омывает Ультрадесантников волнами смрадного дыма от горящей плоти. Инвиглион качает головой.
— Мы должны покончить с этой резней. Покончить с ними.
— Мы так и сделаем, — обещает ему Тиель. Сержант стоит на низком гребне, оглядывая картину разрушения с обломков сломанной мачты. Станции на Кворусе более не существует. Осталась только пылающая, опустевшая скорлупа. Наружная стена превращена в развалины, дорожки усеяны воронками от обстрела, а в воздухе висит густой дымный полог, скрывая за собою худшие пейзажи бойни.
Но тела по-прежнему здесь. Сотни. Иссохшие, обугленные останки, кости постепенно рассыпаются прахом.
Ни прощальной церемонии, ни ритуала, ни последней славной битвы. Только смерть. Это… была крошечная композиция со штучно созданной атмосферой. Генераторы все так же работают, однако живых, которые бы дышали тем воздухом, уже не осталось.
Венатор приседает к пропитанной кровью земле, осматривая чернеющий горизонт.
— У них была техника — полагаю, тяжелая. Словно цепным мечом рвать пергамент.
Тиель спускается к остальным.
— Они собирают оснащение. Оружие, взрывчатку… даже танки.
— И все прочее, — говорит Брахей. — Арсенал, брат-сержант.
Тиель кивает и поворачивается к Венатору.
— Итак, брат?
Венатор пробует пепел с одного из кострищ. Проходит несколько мгновений, а затем наступает миг соединения, проблеск чужих воспоминаний, что отмечается нервной дрожью под левым глазом легионера.
— Не так давно. Я чувствую свежую агонию.
Сержант отворачивается от ужасной сцены и, сняв шлем, направляется к «Громовому ястребу», лениво ждущему на разрушенной посадочной площадке позади них.
— Возвращаемся на корабль.
— А если они вооружаются? — произносит Инвиглион, заставляя Тиеля остановиться на полпути. — Мы к этому готовы?
К ним подходит Брахей.
— Нужно предупредить капитана Ликана. Пусть вышлет подкрепления.
— Я уже отправил запрос, — говорит Тиель, — но мы не знаем, когда тот достигнет его, и идут ли наши братья. Если того пожелает Трон, то они могут достичь Протуса раньше нас.
Дрений пожимает плечами.
— А если нет?
Тиель вздыхает, все еще стоя бронированной спиной к своим людям.
— Что скажешь ты, Петроний? Если мы столкнемся с цепным мечом, что разорвал этот пост, как мы поступим?
Петроний стискивает челюсть. В воине чувствуется лихорадочность, которой прежде не было, и это значит, что его гнев превращается в нечто полезное.
— Затупим его зубья.
Сержант Фаддей подозрительно оглядывает лабиринт бункеров и хранилищ снарядов. Протус не похож на другие посты прослушивания, которые он увидел на Тритусе и Кворусе. Он скорее напоминает склад вооружения.
Петроний закидывает тяжелую ракетную установку на наплечник и устанавливает ее в паз для стрельбы.
— Это место — та еще свалка, — бормочет он.
Фаддей игнорирует воинственного легионера.
— Вон там. На возвышенности.
Среди ангаров, переходов, сложенных ящиков и навесов для боеприпасов, находится широкая рампа, ведущая к еще более широкой круглой платформе. Там свалены еще ящики, а также бочки с топливом и припасами, привязанные к стальным паллетам.
Перегруженная посадочная площадка станет превосходным пунктом наблюдения для их тяжелой огневой поддержки.
Фаддей выводит отделение наружу и вызывает Тиеля. Как обычно, он немногословен, а тон граничит с непочтительностью.
— Идем на возвышенность. Провоксирую, когда возьмем улицу под контроль.
Не дожидаясь ответа, он выключает связь. Отделение поднимается на рампу по двое, перебрасывая ракетные установки на ремни или прижимая к плечам.
Пока они пробираются мимо ящиков и бочек, Фаддей замечает внизу движение. Он уже собирается крикнуть, когда видит, что бронированные фигуры — это Ультрадесантники.
Но не люди Тиеля или Дрения.
Он отвлекается всего на секунду, но на верхушке посадочной площадки относительно тесно — к тому времени, как второй отряд легионеров почти занял возвышенность перед ним, сержант оказывается напротив них.
Фаддей расслабляется, когда снова видит синие доспехи, и поднимает руку, когда его отделение начинает тянуться к личному оружию.
— Отбой. Ликан прислал подкрепления.
И только присмотревшись внимательнее, Фаддей осознает свою ошибку, и болтерные снаряды новоприбывших разрывают его на куски.
Как и было приказано, они, уже в красном, занимают центр управления Протуса. Это и боевая раскраска, и крещение — метка их нового братства и крови врагов.
Тиель приседает, всматриваясь сквозь огненный дым, что поднимается от взорванной пробивным зарядом двери.
— Сколько их?
Он все еще охрипший после взрыва башни, но это уже позади, и их ждет следующая цель: Протус, третий пост наблюдения за границами системы. И третий из тех, что умолкли. По крайней мере, теперь Ультрадесантники знают, почему.
Инвиглион стоит в двух шагах от него, вместе с Венатором наблюдая за коридором сзади.
— Двадцать восемь, — отзывается он. — Все мертвы.
На большинстве распростершихся перед ними покойников кобальтово-синие доспехи Ультрадесанта, хотя все, кроме двух, не из XIII легиона. На сей раз не только Несущие Слово — некоторые трупы имеют татуировки банд Нострамо или вооружены барбаранскими кукри.
Это не возобновленный Теневой крестовый поход — это что–то совершенно иное. Они — партизаны и боевики, раковая опухоль в сердце новой империи.
И теперь, диагностировав ее, Тиель намеревается ее вырезать.
— Враги! — кричит Петроний.
Болтерный огонь грохочет с обоих концов центра управления. Последние отступники укрываются за баррикадой, решив не умирать без боя.
Не будь они презренными предателями, Тиель мог бы даже восхититься ими. Однако вместо этого он подзывает Брахея.
— Сжечь их, легионер!
Переоснащенное и перевооруженное, их отделение стало более компактным и гибким. Брахей со смертоносным намерением поднимает огнемет, выступает из бреши и омывает все помещение раскаленным прометием.
Лишь один из отступников падает на колени, заживо варясь внутри силовых доспехов. Но огонь предназначается не для того, чтобы убить. Он должен подавить.
Когда Брахей возвращается обратно в укрытие, Тиель кричит снова.
— Вперед, вперед! Беглый огонь. Убить их!
Инвиглион, Петроний, Финий и Венатор открывают огонь, и Тиель присоединяется к ним. Болтерные снаряды с пылающим воем решетят зал и рвут на куски хлипкую баррикаду. Один из защитников пытается встать, но получает одновременно снаряды в шею, в грудь и в голову.
Венатор плавно перезаряжается и снимает второго врага метким выстрелом в глаз.
В ответ изменники начинают поливать все вокруг огнем, но их выстрелы скользящие. Остается два противника, и они укрываются, решив дождаться Петрония, который бездумно бросается вперед. Один из них вскакивает на ноги, сжимая в руке меч, но Финий мечет нож, который вонзается воину в горло.
Второй легионер бросается к Петронию