— Доброй охоты, брат-сержант.
— Я чувствую себя переродившимся. Выкованным заново.
— Говоришь прямо как ноктюрнианин, — смеется Тиель.
— Я — Ультрадесантник. Мы порвем ублюдков, а затем этими самими руками восстановим свою честь в глазах легиона.
Тиель уже бежит. Если диверсия Дрения достигла своей цели, ему необходимо сполна воспользоваться неизбежно последующим смятением.
Боевое построение Ультрадесантников разбивается на два крыла. Петронию, желание командовать и сдерживаемая агрессивность которого делают его превосходным наследником Фаддея, достается правый фланг и авангард. Тиель берет левый.
Они прорывают внешнюю оборону с беспощадной легкостью. Бойцы в мануфактории плохо вооружены и недисциплинированны. Многие бегут от одного лишь вида мстительных легионеров, несущихся прямо на них.
Над головами раздается гулкий рокот, и Тиель чует теплую смрадную волну машины, прежде чем видит, как «Дух Веридии» с ревом вылетает из бреши. Его участие в штурме на этом завершено.
Мостки и склады горят, в воздух валит дым от гибнущей техники, выстроившейся на сборной площади, по которой наступают Ультрадесантники. Стратегические ракетные удары разрушили большую часть бронетехники, доставленной сюда на ремонт и обслуживание.
Центр площади занимает высокая колонна, которая служит наблюдательным пунктом. В двух третьих ее высоты широкое обзорное кольцо, что протянулось по окружности башни. Тиель указывает на колонну клинком, на силуэты в доспехах, что движутся за тонированным бронестеклом.
— Туда.
Рампа-лабиринт и лестница ведут к противовзрывным дверям в пункт.
— Это наша цель. Чем бы ни был этот «Храм Ночи», ответы внутри.
Тиель обходит горящие обломки танков, за ним по пятам идут Инвиглион и Брахей.
Землю усеивают тела, привалившиеся к бронированным шкурам «Носорогов» или же валяющиеся кучками, спинами к месту сражения. Ни на одном нет военной брони легионера. Немногие смертные когда–либо осмеливались выйти на бой против тех, на ком она была.
По воксу раздается голос Петрония.
— Заходим справа.
Тиель укрывается, когда вокруг него взрываются трескотней болтеры.
— Понял тебя. Обходи колонну. Нам нужно расчистить местность, чтобы прорваться.
Задача ложится на Дрения. По тактическому каналу, бегущему по правой линзе Тиеля, он видит, что второй сержант остановился где–то впереди.
— Венатор, видишь Дрения?
— Отрицательно, — снайпер переместился на передовую позицию и занял возвышение. — Он углубился, и далеко за пунктом.
— Он жаждет крови… — вполголоса бормочет Инвиглион.
— Мы тоже, — отвечает Тиель, а затем коротким боевым жестом велит им выдвигаться.
Защитники движутся сквозь масляно-черные облака, разливающиеся над площадью с техникой. Сгусток горящего прометия накрывает их прежде, чем кто–либо успевает сделать хотя бы один выстрел в отместку.
— Чисто, — ухмыляется Брахей.
Тиель на ходу кивает ему.
— Вперед! Нас ничто не остановит. Мы победим или умрем!
Сержант бросает взгляд на Венатора, только что пометившего на тактическом канале еще восемь целей.
Когда Ультрадесантники снова укрываются, Инвиглион приседает возле Тиеля.
— Отступники близко. По меньшей мере два отделения.
— Мы знали, что их здесь будет немало, — Тиель глядит на них в промежутки между их спорадическим огнем. Несущие Слово и Гвардия Смерти. — Петроний, в бой. Мы движемся к главной цели.
В голосе Петрония чувствуется необузданное веселье.
— С радостью, сэр.
Брахей смеется.
— Хорошо, что мы не до конца окультурили его.
Тиель кивает на противовзрывные двери.
— Мне нужны ответы.
Позади колонны, Петроний схлестывается с отступниками. Перестрелка идет в упор, но в итоге им удается отогнать врагов. Путь чист.
— На прорыв!
Под напором ударной волны бронестекло взрывается наружу. Тиель ведет отделение в брешь, не тратя много времени на потрошение стража, который слишком медлителен, чтобы поднять клинок. Инвиглион с Венатором расстреливают остальных — еще двоих оглушенных Несущих Слово, тянущихся к своим болтерам.
Брахей удерживает разрушенные двери, пока Финий с ракетной установкой занимает позицию наверху лестницы.
В центре круглого зала сервитор пытается провести агрессивное инфовыскабливание логического устройства фабрики, заражая его мусорным кодом. Тиель разрубает напополам киборганический череп, обрывая машинную трескотню.
Но вместо этого сквозь поврежденную вокс-решетку он начинает сбивчиво стрекотать одну фразу, повторяя ее снова и снова.
— Х-Х-Храм Ночи. Храм Ночи. Х-Храм-Н-ночи. Хр…
Наконец, Венатор затыкает его болтерным снарядом.
Тиель снимает шлем, подходит к логическому устройству и начинает изымать из него все доступные сведения о «Храме Ночи». Он обнаруживает схемы, частично испорченные планы, списки кораблей и диспозиции войск.
Там много незнакомых Тиелю названий и имен. Малиг Лэстигон. «Яростная бездна». Янус Геллеспонт…
— Это прелюдия к вторжению. Заглушив аванпосты, враги обеспечили себе огромную слепую зону. Фрэтиус должен был стать их перевалочным пунктом.
— Вторжение куда? — спрашивает Инивглион.
— Куда еще? На Макрагг.
— Кровь Жиллимана…
— Да, она вполне может пролиться.
— Брат-сержант! — внезапно окрикивает их Венатор.
Тиель бросает взгляд на легионера, выглядывающего из разбитого обзорного кольца. Снайпер указывает рукой, и Тиель прослеживает за его взглядом.
Сержант Дрений появляется из дыма.
Он сражается с Харраконом Скурном внутри огненного ада. Пожиратель Миров столь же яростен, как тот воин, с которым прежде бился Тиель, и не менее неуравновешенный, но благодаря отточенному умению мастера-мечника Дрений ему не уступает.
Тиель не может не уважать сержанта — не за мастерство в обращении с клинком, но за его самообладание. Тот, кто лишил его чести и вверг в немилость, стоит перед ним, а Дрений спокоен, будто статуя.
Венатор прижимает болтер к краю расколотого кольца, но Тиель опускает на приклад руку.
— Я могу казнить этого психа, — настойчиво говорит легионер.
— Знаю. Но я поклялся Дрению. Скурн — его.
— Но что, если он умрет?
— Значит, он умрет с честью.
Поэтому им только остается наблюдать за тем, как цепные зубья искрят и скрежещут друг о друга. Дрений издает приглушенный вскрик, когда Пожиратель Миров пробивает его защиту и погружает клинок в плечо Ультрадесантника.
Впрочем, ответный удар такой же яростный. Даже наполовину разрубленный, Дрений вонзает острие цепного клинка в щерящуюся решетку шлема отступника. Оттуда вырывается кровь, забрызгивая клинок и быстро забивая мясом зубья.
Но оружие Пожирателя Миров продолжает двигаться, переключатель оружия зажат в мертвой хватке отступника. Цепные зубья пережевывают доспехи Дрения, разрывая плоть и кость.
Тиель кричит, браня самого себя.
— Стреляй! Черт тебя дери, Венатор — огонь!
Болты попадают Пожирателю Миров в грудь, разрывая торс, однако слишком поздно. Дрений оседает на колени, выдергивая ужасающий цепной клинок из груди, одновременно держась за собственное оружие, словно за трость. Истекающий кровью, вне их досягаемости, окруженный ревущим огнем, он приветствует Тиеля по воксу.
— Все кончено… брат.
Его дыхание и слова вырываются вздохами, но его голос умиротворенный.
— Мы доберемся до тебя, Дрений! — кричит в ответ Тиель.
Второй сержант качает головой.
— Мне… конец. Спасибо, Тиель. За мою… честь… За…
Соединение обрывается. Тиель закрывает глаза, а затем открывает канал отделения.
— Мы получили то, за чем пришли. Мы закончили на Фрэтиусе. Уходим. Сейчас же.
Он бросает последний взгляд на Дрения, стоящего на коленях, но непобедимого даже в смерти,