— Смотри, — вдруг проговорила Анея, точно и не слыша насмешки былой наставницы. — Смотри, Верея Велиславна, вон он — зрячий-то! Не усидел в засаде, высунулся!..
Старуха вскинула голову, сощурилась.
— Ну да, высунулся. Эвон, в плаще чёрном, да в шляпе этакой смешной, как труба круглая.
— Силён, зараза, — прошипела Анея, сжимая кулаки. — Насквозь зрит! И холод в нём. Такой холод, что… — она не закончила, лишь потрясла головой.
— Нет, — ледяным тоном сказала Верея. — Плохо я тебя учила. Драла мало. Что значит «холод такой»? Истинная ведунья — она в корень зрит, в сердцевину, суть видит! Как ты чары сплетёшь, коль нужно будет по-настоящему кровь ему в гниль обратить? Со свету сжить? Чтобы занемог, чтобы не встать ему было? А ты что? «Холод такой» — и всё?
— Наставница… — обмерла Анея Вольховна. — Зачем?! Сама же знаешь, эти чары держи — не удержишь, вырвется лихоманка на волю, сколько людей с того помрёт! Болесть, она ведь не разбирает, где свои, где чужие, что войско вражье, где просто жители!
— Вот потому-то, — Верея внушительно откашлялась, — и отдали мне ребятишек учить, не тебе. Нет в тебе настоящей силы, Анея. Злость есть, да и та по верхам, а настоящей, глубинной ненависти, да и ярости чистой — нету. Вот только на злости мелкой далеко не уедешь, милая. Рановато ты от меня ушла, девонька. Ты на меня злилась только, а должна была уметь и возненавидеть по-настоящему. Тогда у наставницы с ученицей всё получается, когда чувства настоящие меж ними. И любовь, и ненависть. Всё вместе. Как в жизни.
Анея не ответила. Замерла, вглядываясь в уходящий из-под ног луг и реку с тёмной водой далеко внизу.
Кружит над руслом пустельга, затаился бобёр в речных зарослях. Всё хорошо. Силы вокруг много — и в воде, и в земле, и в ветрах. Как там Добронега делает, когда старается? «Локоть-ладонь-пальцы»? — Анея невольно фыркнула.
Безо всякой особенной магии, лишь сделав чуть более зорким собственный взгляд, она видела высокого подтянутого мужчину в странном и нелепом одеянии — длинном, ниже колен, чёрном сюртуке с белоснежной рубахой под ним, чёрным галстуком-бабочкой и в высоком цилиндре. Анея Вольховна успела достаточно узнать об имперцах — перед ней был один из «лордов», как их прозывали простые обитатели юга.
Лорду кланялись почтительно, даже подобострастно. Тот в ответ кивал коротко и отрывисто. Пузатый невысокий человечек в кожаной тужурке и высоких сапогах, с пачкой светлых листов в руке что-то
