На улице минус двенадцать по Цельсию и глубокая темень. А этот прикатил сюда в тоненькой лайкре и весь неоново сиял, напоминая силуэтом… силиконовый хрен.
Я наблюдала из окна за своим кавалером, мчащимся ко мне на горном велосипеде. Увы, в кафе «Леон» нет спасительного запасного выхода, поэтому бежать надо было сразу. Но я с упавшим сердцем, словно завороженная, смотрела, как он пристраивает на велостоянке свое транспортное средство. Минут пять прилаживал три замка: на раму и на каждое колесо. И дважды проверил запоры, прежде чем отойти. Потом вернулся и осмотрел их еще раз.
Понятно было, что даже если Грэхем окажется чудесным парнем, в которого нельзя не влюбиться, я буду потом постоянно ревновать его к Их Велосипедному Величеству. Удостоверившись наконец, что украсть его стального друга нереально, Грэхем вошел в кофейню. Вернее, первыми вошли его мужские причиндалы. Никогда не видела, чтобы мужчина с таким апломбом предъявлял миру главное свое достоинство, причем без тени иронии. Кто-то полагается на свой ум, кто-то — на крепкие ноги. Грэхем был ведом по жизни своим главным достоинством.
Какой-нибудь мальчуган, может быть, и чувствовал бы себя неловко в фосфоресцирующих шортах в обтяжку, но Грэхема это ничуть не смущало.
Войдя в кафе, он обвел взглядом немногих посетителей, потягивавших кофе, и увидел меня. Сразу понял, кто это. Что было несложно, поскольку я одна была без спутника. Широко улыбнувшись, он направился к моему столику.
— Приветик! Вы, конечно, Лора!
Кричащим оказался не только костюмчик. Сам парень тоже криклив.
— Да, это я. А вы… Грэхем? — несколько напряженным голосом спросила я. В душе еще теплилась надежда, что Мистер Фаллос — не Грэхем, и ему нужна другая Лора, которая просто опаздывает…
— Он самый!
Ч-черт.
Грэхем сел, невероятно широко расставив ноги, чтобы все вокруг могли полюбоваться его отливающими серебряным блеском гениталиями. Я старалась не смотреть, но… смогли бы вы, если на вас направить дуло пистолета, не смотреть в него.
Я ждала, когда он снимет свой ярко-оранжевый шлем. А он и не собирался.
— Прости, что немного опоздал! — гаркнул он. — Десять миль проехал, заблудился в самом себе.
Это что-то новенькое…
Я заблудилась как-то в Гастингсе, в Милтон-Кинсе тоже было дело. И во Флориде. Но чтобы в самой себе? Или это незнакомый мне эвфемизм рукоблудия? Если так, то как же он крутил при этом педали?
— Ничего, я только что пришла, — ответила я, разглядывая его украдкой. Наверное, у парня что-то с головой, иначе не сидел бы враскорячку, будто перетрудил свое достоинство с горячей телкой.
— Ну и че ты хочешь, Лора?
— Если можно, кофе с молоком, и пусть туда добавят порцию эспрессо.
Я встала в пять утра, и не мешало взбодриться.
— Понято! — крикнул он и, сложив пальцы пистолетом, наставил «дуло» на меня. Вот такой весельчак… то есть полный придурок. Спасибо и на том, что не заорал на все кафе: «Пиф-паф!»
Фаллос поднялся со стула и повел своего владельца к стойке кофевара.
Не скажу, что умею с первого взгляда понять, с кем имею дело. Но в данном случае мне все стало ясно сразу. Жертва здорового образа жизни. Наверняка летал на параплане, взбирался на скалы, спускался в пещеры, мотался по крутым горным дорогам на своем крутом горном велосипеде. Строго соблюдает диету и регулярно проверяет собственные какашки — смотрит, достаточно ли там грубых волокон.
Жить таким фанатам не просто. Они каждый день за что-нибудь и с чем-нибудь сражаются. Стоя перед зеркалом, он говорит себе: «Ты воин, парень!» и только потом натягивает на свой лепной торс кошмарную лайкру. Мне не было слышно, что он там себе заказывает. Но наверняка что-то с добавкой сои.
Я спорт не-на-ви-жу. Двадцать первый век на дворе, черт возьми, и я нормальная женщина. Конечно, если зеркало и весы покажут прибавку четырех фунтов, пойду в качалку. По мне так все эти спортивные «радости» несравнимы с шоколадками, телесериалами и любовными интрижками. А Грэхем по первому зову умчался бы к вершине горы Бен-Невис даже при ветре в девять баллов. Неунывающий член направит его точно к цели, куда съезжаются такие же любители драйва. Уверена, он не пропускает ни одной передачи Гриллса «Выжить любой ценой». И считает, что можно прекрасно обойтись без цивильного унитаза. Если ты, конечно, не гомик.
Эти раздумья были прерваны появлением фаллоса, который привел назад Грэхема с двумя кружками. Мой кофе выглядел восхитительно. А его латте был каким-то анемичным.
— Держи, Лора! — прогрохотал он. — Сплошной кофеин, учти. Ты с этим ядом осторожней, дозируй. Кофеин противопоказан желудочно-кишечному тракту.
Неужели? Отличная тема для обмена репликами в «Твиттере».
— Да… спасибо за заботу, — отозвалась я и с невинным видом спросила: — А как тебе латте с соевым молоком без кофеина?
— Самое оно!
Ха-ха!
Грэхем стал шумно прихлебывать. Б-р-р, вот бы мой кофеин подействовал сразу, чтобы я могла скончаться без мук.
— Стефания сказала, у тебя давно уже нет парня! — на все кафе проорал Грэхем.
— Гм… полгода примерно… да.
— Иди ты! У меня столько же. То работа, то колеса кручу — нет времени перепихнуться! В смысле, с телкой.
— А сейчас что-то изменилось? — все же было интересно. Неужели парнишка разочаровался в перепихоне со своим горным великом и надумал вернуться к традиционному партнерству?
— В принципе нет. Но Стеф рассказала мне про тебя и фотку показала. Выглядишь клево, с такой классной киской можно бы и замутить!
Боже-ты-мой!
— Гм… спасибо, конечно. Жаль только, что она почти ничего не говорила про тебя, — сказала я, слегка стукнувшись зубами о край чашки.
— Живу на полную катушку, тебе понравится.
— Наверное, часто ездишь по горам? На велосипеде?
— Только на нем! Собираюсь на ежегодный велопробег по пересеченной местности «Сто миль вокруг озера».
Велопробег у него…
Я почувствовала, что меня охватывает знакомое отчаяние. Отчаяние безнадеги.
— Наверное, это будет тяжело.
— Крутой жесткач! Офигенная проба на прочность, но я уже полгода тренируюсь. Я и сюда к тебе прямо с горы. Нельзя выбиваться из графика тренировок ради свиданки! Понимаешь?
— Еще как понимаю! Что у тебя не было времени переодеться во что-то более приличное, — с глумливым сочувствием ответила я. Но до него не доехало, что я издеваюсь.
— Во-во! Значит, просекла, в чем фишка! — Грэхем отпил своего блеклого безвредного кофе. — А ты, я смотрю, тоже любишь экстрим. Наш человек!
Это я-то люблю экстрим?
— А ты часто гоняешь, Лора?
Я не стала уточнять кого. Сообразила, что на велосипеде.
— Вообще-то он у меня есть. Розовый.
— Помногу накручиваешь-то?
— В последнее время не очень.
Грэхем вскочил на ноги.
— Идем!
— Что-что?
— Хватит тут торчать. На моем прокатишься!
Он был настроен решительно. Я глянула в окно: темень и холодрыга. Может быть, это розыгрыш?
— Прямо сейчас?
— А че тянуть-то?
Потому что я не чокнутая, вот почему, ходячий ты фаллоимитатор…
— Ну-у…