— Что настолько не хочется? — усмехнулся он.

— Не представляешь насколько.

— Тогда станцуем.

Он подошёл и поднял меня.

— Не хочу, говорю же.

Все стали кричать, подначивать нас, уговаривать меня, и я, не хотя, уступила.

Он прижал меня к себе, включилась названная им мелодия и мы стали двигаться. Костёр иногда был так близко, что опалял нам ноги. Мы делали те же движения, что и на занятиях, тот же танец, что давно уже разучивали. Он резко поднял меня, подкинул, схватил за ноги, перевернул, и я стремительно пролетела по окружности в его руках. Земля была в нескольких сантиметрах от моего лица, сбоку полыхал костёр, скорость была такая, что он мог искалечить меня. Я вся сжалась от страха, с трудом заставляя себя удерживать тело ровным, а он сделал это так уверенно! На репетициях Артём всегда ронял меня, никогда не делал это нормально, и мы отказались от этого элемента. А ведь за такой пирует нам могли бы дать хороший балл. Значит, он мог это сделать, но не хотел. Я злилась на него, и это оттолкнуло тот ужас, который я ощутила пролетая над землёй. Он поставил меня на ноги, я схватилась за него, гневно смотря ему в глаза. Он обогнул меня и встал сзади, провёл руками по талии, бедрам, и просунув свои руки между моими ногами, схватил мои протянутые руки и перевернул меня. Я легко сделала это движение и с размаху врезалась спиной в его грудь, он схватил меня и приподнял, отчего мы стали одного роста, я согнула ноги в коленях и завела за него слева, вскинула голову и мои волосы водопадом обрушились на его спину, я откинула голову на его плечо и растянула ноги в шпагате. Его ловкое сильное движение, и я уже совершаю следующий оборот, пластично изгибаясь, и легко приземляюсь на землю. Мы двигались в танце, быстро и привычно переставляя ноги, он прижал меня, я закинула на него ногу, он надавил на меня, заставляя прогнуться. Я запрокинула вторую ноги, крепко держась ими за его талию, и прогнулась ещё сильнее, ставя ладони на его кроссовки. Он взял меня по бокам, и я отпустила его ступни, согнула ноги и плавно перевела их на переднюю поверхность его тела, вытягивая вверх. Сейчас я полностью доверилась его рукам, впереди меня полыхал огонь, я могла упасть в него, если Артём не сделает всё, как нужно. Он сделал удобный захват, я закрыла глаза и полетела. Лишь на мгновение я почувствовала опасное жаркое дыхание огня и оказалась в руках Артёма. Только почувствовав стальной захват, я сделала вздох и поняла, насколько испугалась. Я изящно обвила его ногами и вытянула руки через голову к земле, до которой практически доставали мои волосы. Спина устала, я ждала, когда же он поднимет меня. Я так привыкла к некоторым элементам нашего танца, что и теперь практически чувствовала его руки у себя на пояснице. Но вместо этого я почувствовала его ладони на своём голом животе, замечая, что майка задралась практически до лифчика. Я удивлённо распахнула глаза и недовольно промычала, указывая на свою усталость и его ошибку. Но он сделал вид, что не услышал. Одна его рука провела по животу вверх, другая вниз, обжигая мою кожу. Он крепко схватил меня за пряжку ремня и прижал к себе ещё плотнее, а другой рукой добрался до края майки, чуть проникая под неё. Я снова издала недовольный стон, но сама удивилась тому, как он прозвучал. Мгновение и его руки скользнули мне на поясницу и подняли меня. Я стояла вплотную к нему, мы тяжело дышали и уничтожали друг друга взглядами. Он повёл меня в танце, делая спокойные элементы, давая нам восстановить дыхание, потом резко подбросил меня, схватил за ноги, и снова я помчалась вниз головой в свободном полёте, а потом по окружности, пролетая лицом в нескольких сантиметрах от земли. Я снова сжалась от страха, но постаралась сделать свой полёт как можно изящнее. Наши не заметят моей заминки, но жюри бы заметило.

Он поставил меня на ноги, я изогнулась, поднялась и обвила его руками, пальцы парня скользнули по моей фигуре, ставя точку в танце, но сейчас она была не такой, как всегда. Что-то неуловимое было в нашем объятии, отчего я дрожала и злилась. Мы замерли и услышали свист, аплодисменты и смех. Мы резко отстранились, оглядываясь. Я была зла, раздражена и недовольна, но смотря на улыбающиеся лица, немного пришла в себя. Всем понравилось. Всем, кроме нас.

Я села к Стасу.

— Знаешь, если бы это был не Артём, я бы приревновал.

Я удивлённо посмотрела на парня.

— Ты о чём вообще?

У меня всё никак не выходило из головы то, что он мог выполнить этот, самый сложный элемент, но просто издевался надо мной, ронял меня, заставлял думать, что я неповоротливая или тяжёлая. Мешал мне добиваться большего, получать высший балл. Он вредил мне, врал, а я верила. Он кидал меня на маты, добавляя мне синяков и ушибов, заставляя испытывать боль, а я это спокойно терпела. Какая же скотина!

— Твой полёт на троечку, ты же понимаешь.

Я подняла злые глаза на подошедшего Артёма.

— Я убью тебя, кретин. Не подходи ко мне.

— Значит, понимаешь, коза.

Самое обидное, что я действительно понимала. Он просто не давал мне возможности довериться ему, я привыкла подать, выполняя это движение, и теперь сделала это слабо, ожидая падения на твёрдую землю. А ведь он мог уронить меня!

— А если бы ты меня искалечил?!

— Не кипятись, трусиха, это можно не повторять.

Я вскочила на ноги и ударила его в грудь кулаком.

— Нет, придурок, ты это повторишь!

Он усмехнулся и заломал мне руку, заставляя пищать от боли.

— Повторяй за мной. Господин, я больше так не буду. — он смеялся надо мной.

Я готова была рыдать от боли, я буквально чувствовала, как кости выворачивает.

— Иди в..

Он зажал ещё сильнее и отпустил, когда я закричала на весь лес. Я сидела на земле у его ног, он присел ко мне и тихо проговорил:

— Ладно, не буду нарываться, а то вдруг Стас вспомнит, что он твой парень и побьёт меня.

Я зло посмотрела не него и обиженно на своего парня.

— Что? — удивился Стас.

Артём засмеялся и отошёл от нас.

— Ничего.

— Сами между собой разбирайтесь, он мой друг.

— Да хоть брат, мне всё равно. Тем более вы не друзья.

— Давай, я сам это решать буду. Не лезь. Кать, Кать, подожди, не обижайся. Прости.

Он схватил меня, когда я уже вскочила.

— Не обижайся. Просто я разозлился. Вы так танцуете, что просто глаза кровью наливаются. Извини. Я забыл, как вы не переносите друг