Агроном подтвердил сведения о хорошем урожае куропаток. Надо спешить. Вот-вот выпадет снег, и охота с легавой собакой прощай до августа будущего года. Птичные собаки никогда не видят зимнего поля, охотник никогда не видел стойки на снегу.
Тучи пошли низко, ветер юго-западный. И мы бухнулись в постели в надежде на серенькое утро. В такую погоду запахи хорошо держатся на жнивье. Запахи боятся солнечного утра и суховея. Тогда они испаряются.
Коля лежал на постели рядом со мной. Мне слышно было его сонное дыхание. Фингал, наверно, тоже спал - он залез под нашу кровать, когда свет ещё
не был погашен. В эту ночь я не мог сомкнуть глаз, так всегда случалось со мной перед охотой.
Моё воображение рисовало чудесные картины Фингаловых стоек, я слышал резкие сухие звуки взлёта куропачьих стай и громовые выстрелы.
В томительном ожидании рассвета я три раза вставал с постели и подходил к окну. Рассвет не наступал.
Но вот я стал замечать посветление в окне:
- Пожалуй, пора!
Я спрыгнул с кровати и подбежал к окну:
- Батюшки, светы! Снег!
Не веря глазам, я выбежал во двор:
- Да, снег, почти по колено.
Ветер брякает мёрзлыми ветвями берёзок и свистит бесприютно.
Около забора мелькает что-то белое, трудно различимое на белом снегу.
Я хотел позвать:
- Фингал!..
Но медлил… Может быть, это ветер кружит снег?
Так и метёт, так и метёт… Так и метелит.
Но это действительно был Фингал. Я не заметил, как он вслед за мной выбежал во двор.
Я позвал собаку в дом.
- Будем спать спокойно до полного дня.
Днём тоже буранило, и ветер как будто даже усилился.
Самое благоразумное было - выйти на шоссе, до которого не больше километра, и по накатанной дороге возвратиться домой. Каких-нибудь пару часов, и мы - в городе. Но молодость не скупится на трату сил.
Коля предложил:
- Пойдёмте напрямик, по свежевыпавшему снегу.
Я молчал, раздумывая, какое принять решение. Фингал стоял, опустив хвост, и ждал приказания.
Молодой охотник уговаривал:
- Куропатки никуда не подевались. Где-нибудь спят в снегу. Может, наткнёмся - стрелять будем.
Я ещё колебался и не отвечал.
Но Коля уверенно подбирался к моему сердцу:
- Леночка просила поискать перепёлку с красной завязочкой. Она в тёплые края не знает пути - не летала туда. Ну, прикажите Фингалу отправиться на розыски.
Я взмахнул рукой и сказал Фингалу самое приятное слово:
- Вперёд!
Пёс стал носиться взад и вперёд, и вправо и влево, всё время пересекая линию нашего движения.
Мы возвращались в город через неезженое снежное поле. Сыроватый тяжёлый снег согнул голые ветви берёз и посадил белые пятна на густой зелени боровой сосновой молоди.
Коля рассчитывал наткнуться на заячий след и выследить косого. Поймать на мушку, а то - ив объектив фотоаппарата. Я отгонял от себя малейшую надежду на выстрел. Единственно, чем могли мы себя вознаградить, это хорошей прогулкой.
До города не менее десяти километров. Снег почти по колено, а местность изрезанная, ложистая. И хотя охотники привычны к трудным переходам, сегодня мы останавливались отдыхать особенно часто. Это потому, что глазу было невесело, глазу не на чем задержаться: ни следа - ни птичьего, ни звериного. Переставший идти утром снег снова повалил хлопьями. Они били наискосок под напором расшумевшегося, расходившегося ветра.
Коля брёл по снегу, как по белой воде, в сотне метров от меня. Взобравшись на высокий холм, он любовался логами - их изломанными линиями.
А за ними по белизне поля протянулась тёмная лента шоссе - оно узнавалось по движению машин; за лентой дороги лежал наш город.
Спускаясь с холма, Коля случайно набрёл на заячью лёжку, устроенную в высоком жнивье ржаного поля. Серый, ещё не вылинявший косой чувствовал, что побурелое от непогод жнивьё будет ему защитным цветом. Вспугнутый Колей, он побежал вниз под гору. Казалось, кто-то приподнял свежевыбеленный холст за углы, чтобы по нему покатился вниз серый немного продолговатый комок.
Молодой охотник бросился со всех ног в погоню.
Однако условия соревнования были неравные, расстояние между бегущими быстро нарастало.
Косой не попал в объектив.
Коля остановился, поглядел вслед убегающему зайцу и направился ко мне. Потом подал знак рукой и крикнул:
- Смотрите! Фингал.
Ни мне, да и никому на свете не могла прийти в голову мысль о возможности стойки в зимнюю пору.
Я искал глазами нашего белого товарища и не мог найти.
Коля указал рукою и крикнул так громко против ветра, что я ясно услышал:
- Фингал встал на стойку!
Может быть, за всю историю охоты Фингал первым держал стойку на снегу! Но как держал! Он был похож на изваяние. И только раздуваемые порывистым ветром шерстинки показывали, что это живой пёс, а не скульптура.
- Коля, - говорил я шёпотом, - Коля, наводи аппарат быстрей. Фотографируй! Прошу, щёлкай! Щёлкай на всю плёнку!
Когда фотографирование было закончено, мы приготовились к выстрелам, я скомандовал негромко:
- Вперёд!
Это означало: подай, сгони дичь, пусть вылетает тетерев или куропатка - кто там есть.
Не слушает Фингал, не подаёт.
- Неужели он нас обманул? - усомнился Коля.
- Вперёд! - приказал я твёрдо.
Пёс покачнулся, вытащил одну лапу из снега и так удержал её приподнятой, а вперёд не подался.
Отыскивая подозрительные места, откуда могли бы идти запахи, я заметил под самым носом Фингала два стволика полыни. Возле каждого стволика небольшое отверстие, проделанное его колебанием, покачиванием при ветре, отверстие, достаточное разве только для того, чтобы в него мог шмыгнуть самый молодой мышонок.
Фингал не хотел ослушаться и всё же не мог двинуться вперёд. Тонкая влажная кожа кончика его носа заметно подёргивалась. Её колебала струйка запаха, бьющая из-под снега в отверстия возле стволов полыни.
Я начал разрывать ногами снег, и у меня из-под сапог с тревожным чириканьем вылетела пара перепёлок.
Пёс позволил себе единственное движение - это движение зрачков в сторону полёта самых маленьких курочек на свете.
Ветер глушил все голоса, и нашим выстрелам не откликнулось даже слабое эхо. Ни одного малого пёрышка, ни одной лёгкой пушинки не добыли наши дуплеты.
После выстрела Фингал должен был лежать, хотя и не совсем приятно с непривычки растянуться на холодном снегу. Но этого требовали строгие правила поведения. И Фингал лежал. Зарядив ружьё, я скомандовал:
- Фингал, вперёд!
Пёс помчался на новые поиски. И мы побрели. Я повесил ружьё на плечо концами стволов вверх и услышал, как в дульной части моей бескурковки заунывно засвистел ветер.
- Хорошо! - сказал я
И Коля подтвердил:
- Хорошо!
- Ты это о чём, Коля?
- Хорошо, что мы промазали… А вы о чём?
- И я о том же.
Мои размышления были прерваны словами моего молодого товарища.
- Опять стойка! - Коля указал мне на высокие травины, над которыми стоял Фингал.
Какие смышлёные птички! Ещё в первые минуты снегопада перепёлки нашли эти высокие стволики, прижались к