вполне слушались и подчинялись, несмотря на года. Но сравнивать себя с ними я даже не думал. Да и осталось еще из прошлой жизни понятие, что совершеннолетним мужчиной я стану в восемнадцать лет. И до этого срока о партии даже не мечтал.

– Разве у нас есть закон, ограничивающий вступление в партию по возрасту? – подколол меня Иосиф Виссарионович.

Я на это промолчал.

– В партию вступают по поручительству трех действующих членов либо, если есть стаж работы в ВЛКСМ, – продолжил товарищ Сталин. – Есть мнение, что вы обладаете и тем и другим. Поэтому не вижу препятствий. Или вы желаете остаться беспартийным?

И никакого осуждения или угрозы я в этом вопросе не заметил. Иосифу Виссарионовичу просто было интересно, хочу ли я в партию или нет. Во всяком случае, мне так показалось. За несколько встреч уже успел немного изучить его мимику и интонации в голосе.

– Нет, я собираюсь вступить в партию.

Удовлетворившись моим ответом, товарищ Сталин все же перешел к моим наметкам по коллективизации.

– Значит, крестьяне по вашему мнению не смогут в ближайшее время повысить свою производительность?

– Дело даже не в единоличных хозяйствах, а в том, что у них для этого материальной базы не хватает, – сказал я. – Какой толк от того, что имеющееся зерно они посеют не раздельно, как раньше, а все вместе? Больше его от этого не станет. Единственное, чем мы можем им помочь – вернуть лошадей из армии, хотя бы часть, да механизировать их труд.