Я взяла пластиковый стаканчик, в который Джуд налил дешевое игристое вино, и сделала глоток. Пятидолларовое вино из супермаркета радовало меня не меньше самого дорогого шампанского.
– Нет, ну какие мы бедные? Но и не процветающие. – Джуд схватил мою ладонь и положил себе на колено. – Ты права: счастливее, чем сейчас, деньги нас не сделают. – Он улыбнулся так широко, что даже шрам на щеке сморщился. – Но они помогут мне избавиться от говнотачки и купить крутого черного монстра с движком на триста пятьдесят лошадей.
Я закатила глаза и ткнула его в бок.
– А твою тачку мы заменим на кабриолет, – продолжал Джуд.
– Мне нравится моя «мазда», – пробормотала я, отщипнув виноградину и отправив ее в рот.
– Мы сможем купить дом, где комнат больше, чем дней в году, а слуг столько, что тебе делать ничего не придется, если только свежевыжатого сока просить.
Джуд явно вошел в раж – слова лились потоком, глаза блестели. Я, прищурившись, наблюдала за ним и чувствовала, как у меня сосет под ложечкой.
– Деньги меняют людей, Джуд, – прошептала я, глядя в стаканчик.
Он не ответил. Воцарилась тишина.
– Ты этого боишься? – тихо спросил Джуд. – Боишься, что деньги тебя изменят?
Я покачала головой, наблюдая, как в стакане поднимаются пузырьки.
– Нет, – проговорила я и заглянула ему в глаза. – Я боюсь, что они изменят тебя.
На миг глаза Джуда сузились, а потом в них появилось понимание. Он обнял меня за шею и притянул к себе.
– Иди сюда! – шепнул он мне на ухо и свободной рукой обнял за спину. – Изменить меня можешь только ты, Люси, – сказал он. – Ты, и больше ничто на свете. Горы денег в том числе. – В голосе Джуда послышалась улыбка. – Что бы ни случилось завтра, сколько бы миллионов мне ни предложили, я останусь таким, как сейчас. – Джуд стал гладить мне спину, медленно вычерчивая на ней круги. – Я просто буду приезжать за тобой на тачке, в которую не стыдно сесть.
– Я никогда тебя не стыдилась, – заявила я, позволив ему подбородком упереться мне в голову. – Даже на этой жуткой колымаге.
– Здорово, Люси! – заржал Джуд. – Это очень здорово.
3
– ТЫ ЧТО, совсем не волнуешься? – шепотом спросила я Джуда, который как ни в чем не бывало прислонился к стене.
Первый вечер отбора. Мы с ним стояли в печально известном зеленом зале.
Подняв плечо, Джуд потянулся к моей руке.
– Тренеры уже решили, кого выбрать. Сейчас я изменить уже ничего не смогу.
Я взяла его за руку, и Джуд притянул меня к себе.
– Зато начинаю волноваться, что ты вот-вот упадешь в обморок.
Джуд не сильно преувеличивал: я даже дышать забывала.
– Ты только обнимай меня. Тогда я если и упаду, то хоть голову не разобью.
Джуд обнял меня еще крепче и закачался в такт воображаемой музыке.
– Ты танцуешь перед сотнями незнакомых людей, и хоть бы хны, – проговорил Джуд. Ритмичные движения успокаивали меня. – А когда твой жених ждет звонка с сообщением, в какой город ему ехать, чтобы надрать задницы именитым футболистам, ты, видишь ли, сознание теряешь. – Джуд поцеловал меня в висок и, легонько качнув головой, прижался ко мне лбом. – А я думал, что уже разобрался в тебе, Люси Ларсон.
Я захохотала как сумасшедшая, наверное, потому, что именно так себя чувствовала.
– Нужно же как-то держать тебя в тонусе.
Я почувствовала, как Джуд нахмурил брови.
– Люси, ты на это мастер.
Опять этот тон. Опять какой-то намек. За последние месяцы этих намеков стало что-то слишком много.
– То есть? – Я подняла брови так же, как и Джуд, и напомнила себе, что мы не одни, что вокруг лучшие игроки колледжа, их родные и близкие. Для перепалки сейчас не время и не место.
– То есть если бы ты не держала меня в тонусе двадцать четыре часа в сутки, то уже стала бы моей женой, – отозвался Джуд, и я мигом все поняла: он злится из-за того, что до сих пор не сделал меня босой и беременной.
Ладно, «босой и беременной» – преувеличение, но Джуд не сомневался: раз я согласилась за него выйти, то должна тотчас стать его женой. «Не сейчас», – твердила я в ответ. Джуд просил, умолял, даже канючил, а в последнее время начал дуться.
Дело не в моем нежелании выходить за него. В один прекрасный день Джуд станет моим мужем, а я – миссис Райдер. Но я не готова к тому, чтобы «один прекрасный день» настал уже сегодня. Или завтра, если уж на то пошло. Я хотела получить диплом, пару лет проработать профессиональной танцовщицей, а уж потом замуж. Я не желала становиться единственной девушкой двадцать первого века, фактически получающей диплом жены. Поэтому я и отвечала: «Не сейчас».
Не сейчас, а потом.
Джуда такой ответ не устраивал. И я, вместо того чтобы аргументировать отсрочку свадьбы вескими причинами, просто меняла тему. Я стала мастером перевода стрелок.
– Если бы я не держала тебя в тонусе последние три года, ты не стал бы кандидатом в профессиональную команду и не готовился бы продать жизнь за кучу денег, – парировала я его же словами.
– Да ладно тебе, Люси! Твои переводы стрелок начинают напрягать, – заявил Джуд. Он смотрел на меня сверху вниз, но из объятий не выпускал. – Замужество еще не конец света.
– Тогда зачем превращать в конец света мое нежелание выйти замуж завтра?
– Потому что конец света – это твои вечные «не сейчас», – ответил Джуд, пряча улыбку. – Ну, детка, выходи за меня! – не предложил, а скорее потребовал Джуд.
Я не ответила. Время шло.
– Выходи за меня, а? – взмолился наконец Джуд, и у меня сердце екнуло, как всегда, когда я слышала этот умоляющий тон.
– Выйду, – пообещала я.
– Когда? – спросил Джуд с ухмылкой.
– Скоро, – с ухмылкой же ответила я.
– А можно письменный ответ? С датой, временем и местом? Ну, чтобы я не упустил момент, когда тебя посетит свадебное настроение? – Джуд отвел взгляд. Беззаботности его как не бывало.
Черт! Теперь Джуд не просто расстроен, а обижен по полной программе. Мне это совершенно не нравится, а поддаваться нельзя. Нельзя выходить замуж из чувства вины. Такое замужество обречено на провал, а «я согласна» в такой ситуации равносильно сделке.
– Джуд Райдер! – позвала я и, взяв его за подбородок, повернула его голову так, чтобы он посмотрел на меня. – У тебя приступ неуверенности? Я думала, с тобой такого не бывает. – Я попыталась улыбнуться, но не получилось. – Волнуешься, что я за тебя не выйду?
Мой беззаботный тон казался фальшивым, неправдоподобно приторным.
Прислонившись затылком к стене, Джуд воздел глаза к потолку. На меня смотреть он