– И раз я оказался таким провидцем, давай уж и остальное угадаю. Например, как они на это отреагируют. – Он поднял глаза к небу, постучал пальцами по подбородку. – Мм… Тебе скажут, что от таких уродцев надо избавляться, как от плохих привычек, и велят отвести его туда, где взяла.
Я протяжно выдохнула:
– Может, и так.
В голове крутились возражения для родителей, но ни одно из них не казалось достаточно убедительным. Отец по умолчанию встанет на мою сторону, это я знала, но с мамой – совсем другая история. А папа еще несколько лет назад уяснил, какой неприятной может стать его жизнь, если он не пожелает плыть с мамой в одной родительско-воспитательной лодке.
– Так зачем ты это сделала? – спросил Джуд, по-прежнему не сводя взгляда с собаки, как будто это не пес, а головоломка какая-то. – Ты не производишь впечатления девушки, которая будет спорить с родителями.
– Я и не буду. Но недавно у нас в жизни произошли кое-какие изменения, и я просто не смогла отказаться.
Вот уже больше года я занималась реабилитацией брошенных собак. Меня знали все работники ближайших приютов, все волонтеры. Кроме того, в старой школе я была председателем группы «зеленых»; три года присматривала за тем, как развозят игрушки по детским домам; каждую неделю проводила уроки в начальной школе по соседству; наконец, руководила ежеквартальной распродажей выпечки, все вырученные деньги от которой шли семьям военных, служивших за границей. Вот-вот начнется новый учебный год в новой школе, и я не знала, чего ожидать, и даже не была уверена, что чего-то жду. Есть там вообще кружки, соответствующие моим интересам? А если есть, то примут ли они девчонку, которая перевелась к ним из дорогой частной школы?
– Изменения? – переспросил Джуд. – Не смогла отказаться? Ты, конечно, здорово меня удивила, когда умудрилась отшить. Но история с собакой меня совершенно поразила. – Он улыбнулся, и я могла бы поклясться, что от этой улыбки мой желудок рухнул в пятки. – И какие же изменения произошли в жизни девушки с такими огромными синими глазами?
Я воинственно – скорее из принципа, чем по необходимости – вновь надела солнечные очки. Если Джуд желает снизойти до моих глаз, то по крайней мере он не сможет в них заглянуть.
– Мы продали дом, в котором я росла, и переехали в особняк у озера, – начала я, стараясь, чтобы голос звучал беззаботно. – А там у них очень странные правила. Ну не смешно ли? Эти идиоты не позволяют на прогулке спускать собаку с поводка! – Я чувствовала, что завожусь от одной мысли об этом, и отчаянно жестикулировала. – У нас нет вольера. В доме я собаку держать не могу – у отца аллергия. А что касается поводка… Попробуй надеть его на этого зверя, и он превратится в дьявола. Даже если ему намекнуть, что его привяжут, он с катушек слетает.
– Я знаю, каково это, – отозвался Джуд, уже откровенно любуясь собакой, не сводившей с него подозрительного взгляда. В его глазах появилось какое-то новое выражение. – Товарищество и братство, да?
– Ну-ну. – Я потянулась за лимонадом, в котором давным-давно растаял весь лед. – Кое-кто недавно хвастался, что, типа, не из тех, кто привязывает себя к разным вещам, вроде подружек, например. Повторять не нужно, с первого раза поняла.
Пока я допивала воду с ежевичным сиропом, Джуд не отрывал от меня глаз. И взгляд его был слишком глубоким для парня с вроде бы мелким и пошлым характером.
– Вообще-то, я сказал только, что не привязываюсь к женщинам. Про другое я не говорил.
Мда, не ждала я такого приступа откровенности от парня, для которого секс на заднем сиденье машины – обязательное условие первого свидания. Положив на песок опустевший стакан, поинтересовалась:
– Не хочешь пояснить?
– Неа. – Он смотрел мимо меня, на воду. – Но спасибо, что спросила.
– Джуд! – окликнули его с дальнего конца пляжа.
Покосившись через плечо, Джуд махнул рукой пухлому мужчине средних лет.
– Иду, дядя Джо.
Мой взгляд заметался между этими двоими. Никакого сходства, кроме пола.
– Это твой дядя?
Джуд кивнул:
– Дядя Джо.
– А вон там, видимо, твои двоюродные братья? – Я разглядела в отдалении кучку мальчишек самого разного возраста, от детского сада до выпускников школы, и тоже не нашла ничего, что связывало бы их всех друг с другом.
Он снова кивнул и поднялся на ноги.
– У них что, у всех разные матери? – поинтересовалась я, не до конца понимая, то ли дразню его, то ли серьезно спрашиваю.
Смех Джуда я почувствовала всем телом, вплоть до пальцев на ногах.
– Возможно, ты и права.
Осознавая, что мы скоро расстанемся, я решила первой оборвать все концы.
– Ну, это было… – в голову не приходило ни одного верного слова, – это было нечто, Джуд. Всего тебе самого классного.
Улыбка парня искривилась.
– Тебе тоже… – пробормотал он. Брови снова сошлись к переносице, словно Джуд искал во мне что-то – и никак не мог найти.
– …Люси, – закончила я, сама не зная зачем. Я произносила свое имя миллион раз и в разных ситуациях, но почему-то сейчас мне это показалось невыносимо интимным.
– Люси, – повторил он, пробуя мое имя на вкус. А в следующую секунду, стрельнув в меня еще одной кривоватой улыбкой, пошел к племянникам – те уже уходили с пляжа.
– Господи, Люси, – пробормотала я себе под нос, плюхнувшись обратно на полотенце. – О чем ты только думала? Теперь тебя ждет жестокое разочарование.
Но, даже произнеся эти слова со всей возможной уверенностью, я не могла отвести глаза от Джуда – он бегом спускался по пляжу, и мяч крутился у него в ладонях.
Джуд вдруг остановился, обернулся – и снова заулыбался, когда понял, что я смотрю на него.
– Слушай, Люси, – проорал он, сунув мяч под мышку, – долго ты еще собираешься водить меня за нос? Может, дашь уже номер своего мобильного, а?
Какие бы подозрения ни крутились у меня в голове, какое бы разочарование ни ждало меня в будущем – все они приказали долго жить. Хотелось вскочить и броситься к Джуду, вопя от восторга.
Но какие-то остатки собственного достоинства во мне еще теплились – если не во имя себя, то во имя всех женщин я не могла позволить ему так легко всё заполучить.
– А как думаешь, далеко ли до края мира? – крикнула в ответ, перекатившись на бок.
Джуд, негромко посмеиваясь, покачал головой:
– Нравится играть в недотрогу, Люси?
– Нет, Джуд. – Я сдвинула солнечные очки на макушку. – Я и есть недотрога.
Ложь, откровеннейшая ложь, но он-то об этом не знает.
– Джуд! – снова рявкнул дядя Джо, на этот раз с отчетливой яростью в голосе. – Шевелись!
Джуд напрягся, улыбка на его лице угасла.
– Иду! – крикнул он через плечо и побежал – ко мне. Остановился рядом, опустился на колени