Его посетил странный сон. Он видел человека, стоящего в густом лесу. Но лес этот был совсем не похож на тот мрачный и сырой, что окружал Майка наяву. Деревья здесь были стройными, яркими, с золотыми кронами. В этом человеке спящий узнал себя. Он стоял неподвижно посреди живописного леса. До ушей доносилось приятное пение красивых птиц. Безобидные лесные зверюшки разгуливали прямо у ног героя сна, совершенно не страшась его. Вокруг росли дикие цветы необыкновенной красоты. Трава под ногами окрасилась в ярко-зеленый цвет, настолько яркий, что казалось, будто от тонких травинок исходит свет. Пение птиц разбавлялось приятным звуком журчащей воды: рядом протекал ручей. Вода в нем была кристально чистой, каждый камушек, лежащий на дне, был прекрасно виден. Тихие струи ниспадали с обросшего мхом валуна, образуя маленький водопад. Прозрачная водная лента искрилась, отражая все цвета этого неповторимого леса.
Человека, стоящего среди всех этих красот, охватило резкое желание напиться из ручья. Он хотел протянуть руки к изумрудной воде, но понял, что не может этого сделать. Руки его онемели, прижавшись к телу. Пытаясь сделать шаг, он осознал, что ноги также отказываются его слушать. Он стоял, будто вкопанный, и ни один мускул на его теле не мог пошевелиться. Лишь глаза бегали по светлым кронам деревьев.
И тут его взору показалось небо, до того не видимое за густой листвой. Лесные деревья будто расступились, открывая наблюдателю ярко-голубое пространство. Но вдруг солнце, сияющее высоко над землей, стало быстро смещаться в сторону. Спустя десяток секунд небесное светило и вовсе скрылось за большими кронами. В лесу потемнело, но минуло лишь несколько мгновений — и солнце вновь возникло в небесах, буквально вылетев из-за листвы с противоположной стороны. Деревья вокруг зашевелились. Листья мгновенно почернели и опали, оставив свои ветви голыми. Под ногами за считанные секунды сгнивала черная трава, смешанная с опавшей листвой. Вода в ручье помутнела и вышла из берегов, образовав топкое болото. Солнце за несколько мгновений поднималось из-за горизонта, проносилось по небу и скрывалось за стволами лысых деревьев. Майк все стоял, не двигаясь, и с ужасом в глазах наблюдал за происходящим. Иссохшие деревья валились наземь и в один миг сгнивали, а на их месте произрастали новые. Солнце, луна, звезды, облака настолько быстро проносились над головой, что такая картина стала неприятна взору; и он опустил глаза. Опустил… и с ужасом почувствовал, что лицо его покрывается морщинами, а волосы, растущие с невероятной скоростью, мгновенно окрашиваются в седину. Гниющая одежда безобразно обвисла на неподвижном теле. Кожа рук, которые удалось наконец протянуть перед собой, бледнела и разрезалась глубокими морщинами…
Вскоре Майк осознал, что его уже нет в этом странном месте, но он по-прежнему видел все, что здесь происходило. Молодые тонкие стволы сменились толстыми стволами огромных деревьев с могучими корнями, которые с бешеной скоростью переплетались на сырой земле. А солнце все носилось по бескрайнему небу…
Майк вздрогнул и мгновенно открыл глаза. Вместо крика из уст его донесся лишь слабый хрип. Волна холода пронеслась по его телу, когда он осознал, что снова находится в том самом лесу, сыром и мрачном. Дождь давно прошел, оставив после себя лишь глубокие грязные лужи, но над лесом по-прежнему царствовала ночь. Тяжело вдыхая воздух, Майк сидел под деревом, время от времени содрогаясь в порывах дикого кашля. Ветер все не утихал, продувая насквозь и без того продрогшее тело. Затаив дыхание, Майк вдруг почувствовал, что по его руке, неподвижно лежавшей на сырой земле, ползают какие-то насекомые. Он с трудом повернул голову и, обвеянный ужасом, вскрикнул, обнаружив на своем плече огромного тарантула, который бесшумно подкрадывался к самому лицу. В судорожном порыве Майк вскочил и, сделав несколько косых шагов, застыл, оставаясь на ногах. Его фигуру сильно качало, но он продолжал стоять. Пошатываясь, Майк медленно побрел в чащу. Шаг за шагом… вздох за вздохом…
Над мрачным лесом пролетело еще некоторое время. Обессиленный Майк медленно переставлял ноги, минуя все новые стволы. Он не знал, куда держит путь, если это жалкое передвижение можно было так назвать. Звезды были скрыты за плотным небесным покровом, поэтому определить стороны света в этом незнакомом лесу с необычными деревьями было практически невозможно. Да и появление звезд не гарантировало бы это: что, если в небе, покрывающем этот страшный мир, уже давно не осталось созвездий Большой и Малой медведицы, Ориона, знакомых звезд? Единственное, что на сей момент можно было разглядеть, подняв глаза, — это густые тучи, хранящие в себе яростные стрелы молнии и поистине ужасающий гром.
Гость из прошлого был в полном неведении того, куда лежит его путь. Он не знал, что ждет его в этом мрачном лесу и в этом незнакомом мире. Отдаваясь в руки судьбе, он не имел понятия, близок ли конец этому лесу или, напротив, его ждет глухая чаща. Но, кажется, теперь ему было все равно. Он чувствовал, что смерть рядом. Он обреченно шагал, минуя призрачные деревья, и уже ни на что не надеялся. И все же перед тем, как расстаться с жизнью, ему дико хотелось увидеть лицо, лицо человека из этого мира, если, конечно, земля здесь вообще населена людьми. На сей момент из живых существ Майк видел лишь гигантских насекомых, вселяющих ужас. А впереди одна лишь непроглядная тьма…
Но вдруг за спиной послышались шорохи. Майк замер. Медленно повернув голову, он взглядом уловил тень, промелькнувшую в ночи. Подняв с земли обломок мокрой ветки, сорванной с дерева ураганом, он насторожился. Спустя мгновение его слух уловил тихий и глухой хрип. Опустив взгляд, Майк ужаснулся: в пяти шагах от себя он увидел оскалившуюся волчью морду. Белые клыки светились в ночной тьме, а злые глаза нежданного гостя заставляли тело содрогаться. Впрочем, еще не ясно, кто в этом лесу гость.
Волк продолжал скалиться, медленно приближаясь к своей жертве. Майк понял: это конец. Поклявшись себе биться до конца, он крепко сжал в руке свое жалкое оружие и стал ждать нападения. Когда свирепый хищник бросился на слабого человека, они смешались в жестокой схватке. Взбешенное животное яростно разрывало плоть жертвы, а беспомощный примат наносил слабые удары острым концом никчемной палки. И