Она даже аресту обрадовалась. То, что к нему прилагался еще и допрос, было неприятно, но терпимо. На допросе Мусорка сказала, что вроде бы ранее девушку не видела, и все же лицо девушки вызывало в ее памяти неопределенные ассоциации, а память на лица у Мусорки была натренированная. Так она сказала капитану Стерникову, так же ответила и полковнику Гурову. До того, как обратиться к «вольной жизни», как называла свое бомжевание Мусорка, она была художницей, и не просто художницей, а портретистом. Запоминать лица входило в ее профессиональные обязанности.
Гуров вытребовал с Мусорки слово, что если вдруг она вспомнит, где и когда видела девушку, то непременно придет к нему на Петровку и сообщит о том, что вспомнила. Бомжиха немного поторговалась, выясняя, что получит взамен, но в конечном итоге согласилась. Гуров, с его вежливой манерой общения, ей понравился, и она искренне желала ему помочь. Еще больше желала помочь бедной девушке, которую какой-то негодяй бросил помирать на улице. Никто не должен умирать в одиночестве, так считала Мусорка и мечтала о том, что ее подобная участь минует, несмотря на то что живет она, как дворовый пес.
Друг Стебы, Крайчик, оказался весьма полезным. Он не только предоставил Гурову данные по номеру уворованной Стебой карты, он еще сумел вскрыть банковскую систему и получил все, вплоть до паспортных данных девушки и наименования организации, производившей перечисления на ее счет. Та легкость, с которой Крайчик обошел все степени банковской защиты, заставила Гурова понервничать, но результат был хорош, информация исчерпывающей, а сам Крайчик вполне дружелюбен. Его пальцы порхали по клавишам, а язык работал без остановки.
В те десять минут, что ушли на работу, он успел двадцать раз заверить полковника в том, что он никогда не использует данные умения в криминальных целях. Ну или почти никогда. К тому же ответственность за взлом банковского счета в этом случае ложится исключительно на банк, а это значит, что простой обыватель от таких действий финансовых потерь не несет. А банк? На то он и банк, чтобы деньгами делиться. И вообще эти банкиры – сущие кровопийцы, достаточно взглянуть на процентные ставки по кредитам. Разве простому человеку это по карману? И все же банкиров это обстоятельство не беспокоит. Почему же его, Крайчика, должно беспокоить благосостояние банкиров? Будь он парнем более амбициозным, назвал бы себя Робин Гудом нового поколения, который отбирает золото у богатых и отдает его бедным. О том, кто выступает в роли оделенных золотом бедняков, Крайчик предпочел умолчать, а Гуров – предусмотрительно пропустить это высказывание мимо ушей. Он вообще старался не слушать Крайчика, так как помнил, что за оказанную услугу обещал не вмешиваться в дела Крайчика и свое обещание собирался сдержать.
Когда дело было сделано, у Гурова на руках оказалось все, что нужно для продолжения расследования. Девушку из парка звали Светлана Волоцкая, ей было полных двадцать девять лет. Работодателем Волоцкой значился довольно популярный в столичных кругах магазин женской одежды под названием «Королева». В самой Москве сеть этих магазинов насчитывала порядка десяти единиц. Лев не стал тратить время на объезд филиалов, а отправился прямиком в головной офис. Там он предъявил удостоверение смазливой девице, изображающей стража у дверей офиса, и потребовал немедленной встречи с начальством. Девица связалась с кем-то по селектору внутренней связи и озвучила проблему.
Несколько минут ее переводили с одного администратора на другого, пока Гурову не надоело ожидание. Он отобрал трубку у девицы и грозно рявкнул, что, если через пять минут перед ним не появится директор этой богадельни, он вызовет ГБРовцев и парализует работу офиса на долгие часы. Угроза возымела действие: уже через минуту Гурова проводили в кабинет исполнительного директора.
Директором оказался молодой, чуть старше двадцати пяти лет, парень. Он буквально раздувался от важности занимаемой должности и наслаждения властью. Ровно до тех пор, пока не услышал о том, что привело Гурова в его офис. Известие о мертвой сотруднице заставило его сдуться в одно мгновение. Голос потерял внушительность, и он превратился в того, кем и являлся: в безусого юнца без власти и привилегий. Добрых пять минут директор только и мог твердить о том, что в данном случае лично он ничего не решает, никаких действий производить не может и вообще никакого отношения к филиалам компании не имеет. Ему, мол, необходимо связаться с юристами компании, и только после этого он сможет дать ответ. Вопрос, заданный Гуровым, был настолько прост, что дожидаться ответа юристов он не собирался. Все, что ему нужно было узнать, – в каком из филиалов работала Светлана Волоцкая. Пришлось снова применить испытанный ранее способ и пригрозить вызовом ГБР.
Только тогда исполнительный директор взял в руки телефон и начал обзванивать филиалы в поисках места работы Волоцкой. Уже четвертый звонок оказался успешным: руководитель филиала, расположенного на Цветном бульваре, сообщила, что у них имеется такая работница, но сегодня на рабочем месте она отсутствует.
Перед тем как уйти, Лев строго-настрого запретил директору говорить кому-либо о том, что случилось с Волоцкой. Страх в глазах парня лучше слов заверил его в том, что он будет молчать.
Тогда Гуров поехал на Цветной бульвар. Обстановка в бутике располагала к общению. Уютное помещение, приятный запах новой ткани и дорогих духов, миловидные, улыбающиеся девушки, достаточно взрослые для того, чтобы с ними было о чем поговорить, но не настолько, чтобы на них стало неприятно смотреть. Прежде чем зайти в магазин, Гуров провел краткий инструктаж с лейтенантом Зубаревым. Он решил, что, работая параллельно, можно будет добиться лучшего результата. К тому же Зубарев был куда моложе Гурова, и с молоденьким лейтенантом девушки будут вести себя более открыто.
Так и вышло. Пока Лев беседовал с одной из сотрудниц магазина, Зубарев не стоял на месте. С видом знатока он рассматривал юбочки и жакетики в подростковом размерном ряду. Поведение Зубарева привлекло внимание сразу нескольких продавщиц. Они окружили лейтенанта, некоторое время оживленно обсуждали что-то, а потом принялись наперебой предлагать эксклюзивные вещицы. А спустя еще пять минут девицы напрочь забыли о необходимости повышения продаж, отложили в сторону вешалки с юбочками и жакетиками, но от Зубарева не ушли. Он задавал вопросы, а девицы охотно на них отвечали.
Итог стратегии Зубарева оказался весьма продуктивным. Он узнал адрес девушки, имена людей, с которыми она общалась на работе и вне ее, сколько она зарабатывала, на что тратила заработанное и многое другое. Гурову же не удалось выяснить и половины того, о чем узнал Зубарев. Вот когда он