— Так дело не пойдёт, — проговорил Хром. — Ты, конечно, парень крутой. Но мы тоже к себе уважение имеем. И не надо нас носом, как кутят слепых, тыкать.
— Никто вас не тычет. Просто я всегда всё делаю правильно. И не терплю в свой адрес никаких замечаний.
— Не до такой же степени.
— Тут уж как пойдёт, — и, внезапно рассмеявшись, добавил, — да ладно вам! Что вы кукситесь? Всё, проехали.
Напарники с удивлением смотрели на это опять улыбчивое и добродушное лицо. Будто и не было этой злобной гримасы ещё минуту назад.
— Что молчим? Лучше про Город расскажите побольше. Всё равно сидеть здесь.
— Да что рассказывать? — нехотя ответил Хром. — Город как Город.
— Не скажи. Вот, полтергейст, например. Что это такое?
— Да кто ж его знает? Там, где он обитает, никто не ходит.
— Он что, опасный такой?
— Ну, чтобы он человека убил, я такого не слышал. Но это ничего не значит. Может, это потому, что люди к нему не суются. А сунется кто, так и всё. Нет человека. Кто знает?
— Так с чего вы считаете его опасным?
— А в Городе любая непонятка может быть опасной.
— А как он хоть выглядит?
— Никто его ни разу не видел.
— Ну, хотя бы, в чём он проявляется?
— Возле нашего посёлка видел район частного сектора, который мы обошли?
— Ну.
— Вот там он резвится иногда. Смотришь, дома сминаются, как спичечные коробки. Такое впечатление, что кто-то огромный и невидимый наступает на дом и он в лепёшку. Бывает, на перекрёстках шалит. Машины переставляет. То с одного конца на другой переносит, то пирамиду из них делает. Ну, это буйный полтергейст.
— А что, бывают тихие?
— Бывают. Вот на территории автохозяйства машины стоят. Старые, ржавые, без резины уже. Колёсные диски наполовину в землю ушли. А каждый раз по-другому стоят. И никто не видел, как их передвигают. Да и следов волочения нет. Или улицы вдруг возникают в городе. Чистенькие такие, дома в свежей побелке, во всех окнах стёкла целые. Машины на обочинах — хоть сейчас садись и езжай.
— И что?
— А ничего. Дураков нет на такую улицу соваться.
— Почему?
— Потому, что так не может быть. А если есть, то это может быть смертельно опасно.
— Может, это просто хроноаномалия?
— Может быть. Только на своей шкуре проверять пока охотников нет.
Слепыши резвились до самого вечера, не собираясь никуда уходить. А куда торопиться, когда здесь настоящий рай. Пищи вдоволь. Чего ещё желать? Сталкеры сидели в квартире, наблюдая, как на Город ложатся сумерки и на чём свет костерили слепышей. По темноте идти было нельзя и, хочешь, не хочешь, пришлось организовывать ночёвку здесь. В дальней комнате развели небольшой костерок, подогрели консервные банки с кашей и сели ужинать под грызню слепышей за окном.
Утром, проснувшись, Пингвин увидел Хрома, что-то внимательно рассматривающего на карте.
— Доброе утро, — поздоровался щёголь.
— И тебе не хворать, — буркнул в ответ сталкер, не отрываясь от карты.
— А где Сержант?
— На разведку пошёл. Сейчас проверит, далеко ли слепые псы убежали, или где-то поблизости крутятся. Они обыкновение имеют часть пищи прятать. А потом возвращаются, чтобы ещё подкрепиться. Если всё нормально, пойдём. Так что давай быстрее завтракай и готовься.
— Как пойдём сегодня?
— Да вот, сижу, маршрут прикидываю. Там впереди детский сад будет. Если справа обходить, там прямой путь к перекрёстку. Не нравятся мне эти перекрёстки.
— А если слева?
— А слева мы через суд пройдём и мимо РОВД. А там, под крышей любят вороны сидеть.
— Да. Дилемма. И что решил?
— Слева обходим.
— А вороны?
— Они не всегда там. Это просто одно из их излюбленных мест. Может, повезёт.
— Ты там ходил уже?
— Нет. Отметки на карте. Она, правда, давно не обновлялась, но, в целом, неплохо информирует. Да ещё и по пути возле суда парочка старых аномалий. Может, ещё и арты обломятся.
В комнату ввалился довольный Сержант.
— Всё, убежали собачки. Путь свободен.
— Сейчас, позавтракает Пингвин и пойдём.
Вышли где-то через полчаса и Хром сразу задал довольно высокий темп передвижения. Прошли через двор, обошли детскую шведскую стенку, перекрученную мясорубкой, свернули за угол и упёрлись в детский сад. Забор, когда-то огораживающий территорию, почти весь растащили. Только неподалёку виднелась одна секция, на которой искрилась электра. Сержант проверил аномалию, но артефакта там не оказалось.
— А почему напрямую через детсад нельзя? — поинтересовался Пингвин.
— Дурное место. Говорят, во время войны по нему какой-то химией долбанули. Детей погибло много. С тех пор там детские голоса слышны. Я о нём давно уже слышал. Не ходит туда никто. Нам налево.
Вскоре показалось здание суда, прямо перед входом, в который, мелко над самой землёй подрагивала пыль. Хром сверился с детектором аномалий и осторожным шагом направился к ловушке.
— Заметил что-нибудь? — поинтересовался Сержант.
— Ага. Вон, в правом углу. Видишь?
— Ух ты! Ракушка! Живём!
— Подожди радоваться. Её ещё вытащить надо.
— Вытащим.
Хром подобрал палку и стал осторожно, сбоку, тянуться к артефакту.
— Эх! Неудобно. И не зайти отсюда.
— Дай я, у меня руки подлиннее.
— Держи. И осторожней.
Сержант уже почти добрался до арта, когда рука его слегка дрогнула, и мощный гравитационный удар вырвал из руки палку и зашвырнул её далеко в небо.
— Растяпа! Говорил же, осторожнее. Иди теперь, ищи новую палку.
Недовольно бурча что-то под нос, Сержант отошёл и вернулся с двумя палками. Отложив одну, он принялся второй тянуться к артефакту. На этот раз всё получилось и из аномалии выкатился пёстрый камешек, причудливо перекрученный на манер раковины моллюска.
— И что, хороший артефакт? — поинтересовался Пингвин.
— А то! — довольно сообщил Сержант, укладывая арт в контейнер.
— Что в нём такого?
— При активации создаёт гравитационные поля. Короче мини трамплин переносный. Повесишь у себя на поясе и ничто тебя коснуться не может. Ни нож, ни пуля, ни кулак. Всё на манер трамплина назад отбрасывает.
— Ого! Прямо бронежилет.
— Лучше. В бронике пулю словишь, всё тело болит. Синяк на половину груди или спины. Можно и перелом рёбер схлопотать. А здесь ты даже не почувствуешь.
— Вещь. А как активизируется?
— Лоза нужна. Арт бросовый, копеечный. А вот ракушку активирует.
— Что за лоза?
— Усик ядовитого плюща, долго находящийся в поле электры.
— А…
— Хватит время терять. Стоим тут как прыщи на заднице. Потом утолю твоё любопытство. Сержант, там за углом ещё одна аномалия. Тоже трамплин, только помоложе. Сходи глянь, может, слизняк будет.
— Погоди, так что же выдаёт трамплин, ракушку или слизняка?
— Молодая слизняка, а старая ракушку.
Сержант пошёл за угол, но вскоре вернулся с разочарованным видом и развёл руками. Ну, и то хлеб, как говорится. Хром опять встал в начало построения и зашагал к РОВД, держась поближе к забору и внимательно вглядываясь в очертания крыши. Вроде, ворон нет. По крайней мере, на коньке не сидит обычный в таких случаях наблюдатель. А наблюдателей вороны всегда выставляют.
Где сидел этот наблюдатель, Хром так и не понял. Но то, что