На вахту меня разбудил Иваныч.

– Серый, подъем, – тихо сказал он, приоткрыв дверь в каюту и просунув голову.

– Угу, – ответил я, встал и, одевшись, побрел на ют.

Умывшись, сходил на камбуз, «заправил» термос и поднялся на мостик, где, попыхивая трубкой, сидел в высоком штурманском кресле Иваныч.

– Иваныч, что такое куришь? – спросил я, закашлявшись.

– Самосад, на рынке в Лесном покупал.

– Жесть… Клопы точно не заведутся.

– Да нормальный самосад.

– Ладно, иди спать, я тут проветрю все, – сказал я и открыл оставшиеся четыре боковых иллюминатора и распахнул дверь, закрепив ее фиксатором.

Иваныч спустился с мостика, что-то бурча себе под нос, прошел по палубе, потом остановился у трапа и, повернувшись к мостику, сказал в рацию:

– Радар включай периодически, посматривай.

– А что такое?

– Тут течение есть, вахтенный в обед перевернутое судно в бинокль наблюдал, один киль торчал из воды, так и проплыл мимо, большая посудина. Да и на поверхности периодически пятна нефтепродуктов наблюдаются. Там в вахтенном журнале почитай.

– Понятно, почитаю.

Иваныч махнул рукой и спустился вниз. Ну, раз так, тогда пусть включен будет, я потянулся к панели и нажал кнопку питания на радаре. Прибор пискнул, ЖК-экран моргнул зеленым, побежали символы загрузки, и через пару секунд появилась картинка, шаг сетки был выставлен на пять километров. Вот, пусть этот «зеленый глаз» тоже побудет вахтенным. Налил себе пока еще горячий кофе и уселся в штурманское кресло, взял вахтенный журнал и отметил время своего дежурства.

Через два часа пискнул радар, подряд два раза, я даже вздрогнул. На экране, на самой границе сетки высвечивалась маленькая точка, я нажал на кнопку захвата, точка выделилась и рядом с ней появились меленькие цифры и символы, обозначающие скорость, курс и удаление. «И что мы тут имеем?» – подумал я, наклонившись ближе к экрану. Что-что… плывет что-то со скоростью в пол-узла параллельным нам курсом… удаление 24,8 кабельтов. Посчитал на полях журнала в столбик, ага, 4,6 километра примерно. В бинокль не видно ничего, на объект не светится. И чего делать? Ну буду Иваныча будить тогда… Сделал вызов по рации пару раз, вместо Иваныча я услышал в ответ голос Саши.

– На связи.

– Иваныч спит?

– Да.

– Буди…

– Слушаю, – раздался голос Иваныча.

– Радар объект высветил, курс параллельный, скорость 0,5 узла, дистанция 24 кабельтов.

– Иду…

На мостик вместе с Иванычем пришел и Саша.

– Все равно проснулся, – пожал он плечами и спросил указав на термос: – Кофе?

– Ага, наливай.

Иваныч повисел над экраном радара пару минут, потом с фразой «лучше перебдеть» щелкнул тумблер громкой связи:

– Экипаж! Боевая тревога! – и нажал кнопку ревуна.

Нет, учебные тревоги, конечно, проводились, и я даже пару раз наблюдал за этими «скачками», но теперь все было выполнено быстро и слаженно.

– На борту остается только основной экипаж, все остальные сходят в лагерь на берег. Выполнять!

Через десять минут мы уже отшвартовались от катамарана, и «Аврора», плавно набирая скорость, взяла курс на объект. У носового орудия и у пулемета на корме бойцы заняли боевые посты.

– Да, ПНВ бы… – с грустью произнес Леха.

– Не помешал бы, – кивнул Иваныч, – ну сейчас на кабельтов подойдем, прожекторами осветим.

– Все частоты пробил, никто не отвечает, – доложил Вася по громкой из радиорубки.

– Понял, – ответил Иваныч.

Через полчаса радар показывал расстояние до объекта 180 метров, но как и прежде не видно ни зги.

– Включить прожектора! Двадцать градусов от курса!

Иваныч сбавил ход до малого, и два световых пятна поползли от «Авроры» в темноту, ощупывая поверхность воды.

– Вот он, – довольно сказал Иваныч, глядя в бинокль в сторону объекта, – мужики, это плашкоут… ну или «танковозами» их называют.

– Это вроде самоходной баржи, которые у нас тут между островами до Волны бегали?

– Ага, – ответил Иваныч, дал «стоп» и продолжил смотреть в бинокль, – ну точно «танковоз», я не помню, какой там шифр по проекту, а так вроде «Акула» называется, нормальный работяга, 50 тонн вроде на себя берет.

– Видно, что там внутри?

– Хреново видно, тряпье какое-то и натянут тент что ли… На, смотри, – протянул он мне бинокль, а сам помалу повел «Аврору» на сближение.

– Абордажной группе приготовиться! – снова скомандовал Иваныч, когда «Аврора» уже развернулась параллельно плашкоуту и сбавила ход.

Прожекторы продолжали рыскать по бортам и надстройке… никого, никакого движения. С борта «Авроры» полетели несколько «кошек», и корабли прижались бортами, придавив покрышки – кранцы.

– Алексей, твой выход, – сказал Иваныч в рацию.

Три тени скользнули с борта на борт. Забегали лучи фонарей внутри надстройки и по палубе.

– Живых нет, – услышал я голос Алексея в эфире.

– А мертвых? – спросил я.

– Считать надо, они мумифицированные, что ли, ну как высохли.

– Что в машинном? – это Иваныч.

– Воды по колено, – ответил чей-то голос.

– Там перед рубкой люк есть в трюм, гляньте.

– Тут тоже вода, так же примерно, – ответили через минуту.

– Ну, что делаем? – спросил я Иваныча.

– Буксируем, известно что, – ответил он, раскурил трубку и, вытащив из крепления со стены фонарь, добавил: – Пойду сам гляну.

Я стоял у борта и наблюдал за Иванычем, он облазил все, внимательно везде заглянул, потом что-то копошился на носу и затем перелез обратно на «Аврору».

– Ну что, трупы, аккумуляторы тоже… трупы, солярки нет. Я буксирный трос зацепил на кнехт, перекинул, сейчас к нему линь лебедки цепляем и пойдем потихоньку.

– Ну давай… только потихоньку.

– А по-другому никак… Боцман!

Линь лебедки был зацеплен за буксирный трос, и «Аврора» медленно отошла от плашкоута на 20 метров, оба прожектора постоянно светили на него, боцман стоял у лебедки, готовый в любой момент сбить аварийный замок и сбросить линь.

– Все помолились? – спросил Иваныч по громкой. – Идем по малой… боцман, внимательно!

Линь плавно натянулся, по «Авроре» пошла неприятная вибрация.

– Машинное, на пониженную! Быстро!

Было слышно, как повысились обороты двигателя, и вибрация ушла.

– Ну вот и славно, идем к берегу, – сказал Иваныч, сняв кепку и вытерев ей пот на лбу.

К ЖД-полотну возвращались, когда уже забрезжил рассвет. Иваныч прибавил ходу.

– Боцман, внимательно, на счет два сбрасывай линь.

– Есть, – коротко ответил тот.

Иваныч еще добавил скорость и нажал кнопку громкой:

– Боцман… внимание…

До берега оставалось около 60 метров…

– Один… Два!

На юте что-то звякнуло.

– Линь сброшен, – услышал я.

Иваныч, сбавив ход до малого, резко увел «Аврору» в правый разворот, а плашкоут продолжал идти своим курсом, пока не наехал плоским днищем на берег.

– Иваныч, если бы у нас были ордена, я б тебя обязательно наградил! – сказал я и облегченно выдохнул.

– Ты главное не забудь про то, что ты сейчас сказал, а я услышал… до того момента,