— Везет же некоторым! — с завистью произнес белобрысый мальчик, которого сегодня первый раз взяли в игру. До этого девятилетний Крамс лишь смотрел за другими. И вот теперь его единственная бита «сгорела». Ее унесет незнакомый старик, а следующую раздобыть не так просто.
Дети уже собрались расходиться по домам, но чудаковатый старик не хотел их отпускать.
— Предлагаю тем, кто хочет вернуть свое имущество, поиграть в новую игру.
— Какую? — Многие заинтересовались.
— Кто расскажет мне интересную правдивую историю о вчерашнем дне, получит приз. Есть желающие?
Охотников вернуть биты оказалось пятеро. Естественно, самому младшему досталась последняя очередь рассказывать.
— Я вчера видел, как один дядя… У него черные волосы… Он бежал по площади… потом… — Крамс очень волновался, потому и говорил весьма сбивчиво. — Потом забежал задом. Там он, это… перелез через забор.
— Откуда ты знаешь? Ты не мог видеть за углом. — Другие начали перебивать самого младшего.
— Я видел его в саду по другую сторону ограды, — чуть не плача принялся оправдываться мальчик.
— Да врет он все! Мне папа говорил, что живым перебраться через ограду дворца невозможно. — Обладатель выигранной серебряной монеты не мог не высказать своего компетентного мнения.
— Не мешайте, пусть рассказывает, — осадил ребят незнакомец. — Вас никто не перебивал. Что было потом?
— Он пропал за деревьями, а я увидел молнию.
— Я же говорю, что он врет. Молнии без грома не бывает! А мы ничего не слышали. Верно я говорю?
— Точно, — поддержали остальные.
— Я правда видел! Вы за игрой смотрели, а я… — Он чуть не плакал. — Да вон посмотрите. Раньше стражники возле забора не ходили. А теперь…
— Я тебе верю, сынок. — Незнакомец отдал маленькому рассказчику все биты. Затем обратился к старшему: — Тебя как зовут?
— Рунг.
— Замечательно, Рунг. Вот еще одна серебряная монетка. Идите в кондитерский магазин и постарайтесь ее там истратить. Только, чур, никого не обижать. Справишься?
— Конечно. Спасибо вам.
Детей как ветром сдуло, а старик посмотрел на королевский сад, стражников, квадраты на земле и пошел прочь с площади.
«Молния среди ясного дня — это очень серьезно! Надо будет наведаться в гости к правителю Адебгии».
Глава 4
СТОЛКНОВЕНИЕ
Подъем на рассвете и получасовая пробежка, занятия с утяжелителями, завтрак, посещение магических уроков вместе с его высочеством, упражнения с мечом, опять пробежка, обед, небольшой отдых, снова уроки принца и роль истукана под пристальным надзором Ширада, затем работа со спарринг-партнером в тяжелом защитном костюме и выслушивание едких замечаний Длойна наконец ужин и отдых до следующего дня. Первая неделя показалась Руаму инзгардой, вторая — ее кошмарным продолжением, а потом… парень привык. Мышцы перестали дергаться по ночам, синяки исчезли, заметно прибавился аппетит, и сын Гамуда вновь почувствовал себя человеком. Теперь почти каждый вечер он навещал мать, рассказывал ей о своих успехах, расспрашивал о работе на кухне, отмечая про себя перемены в ее облике.
Жизнь при дворе благотворно сказалась на этой еще далеко не старой женщине. Что такое тридцать восемь лет для крестьянки, занимающейся лечением травами? Если бы не постоянные переезды с места на место, не тревога за сына и мужа…
После переселения в комнатку для слуг на территории дворца Шуниза успокоилась. Исчезли синяки под глазами, разгладились мелкие ранние морщинки, взгляд стал умиротворенным, и даже улыбка начала изредка появляться на лице уроженки Шунгуса. Она практически перестала вздрагивать от скрипа входной двери.
— Мама, — в один из вечеров сын наконец решил задать мучивший его последние дни вопрос, — кем был папа до моего рождения?
— Сапожником из соседней деревни.
— Но он не похож на деревенского жителя. И походка другая, и осанка, и манера речи. Да ни один мужик не знает столько, сколько я услышал в детстве от отца… — Попав в другое общество, парень получил возможность сравнивать и оценивать прошлое с новых позиций.
— Шунгусская женщина не должна спрашивать мужа о его делах. Если он считает нужным, то расскажет о них сам. Твой отец никогда не говорил о днях своей молодости.
— При случае я его обязательно спрошу. — Сын ненароком заметил, в каком состоянии обувь матери: ее старые чувяки выглядели ужасно. — Ты отцовский инструмент не прихватила с собой?
— Конечно, взяла. Вон его сундучок в углу стоит.
— Попробую завтра отпроситься в город. Надо будет купить хорошей кожи да сшить тебе новые туфли.
— Не стоит беспокоиться, сынок. Тебе и так несладко приходится. Обойдусь я.
— Нет, не обойдешься. Ты посмотри на себя в зеркало. Молодая красивая женщина, а ходишь в разбитой обуви.
— Скажешь тоже, молодая, — смутилась Шуниза. — Несколько капель рустаны с молоком — вот тебе и вся моя молодость.
— Надеюсь, при дворе никто не знает, что ты травница? — насторожился телохранитель.
— Конечно нет. Во дворце и без меня лекарей хватает. Тут даже слуг два раза в году осматривают. Боятся, чтобы они господ чем-нибудь не заразили.
Разговор происходил вечером, а наутро парень вместе с Ширадом отправился в торговые ряды. За время службы телохранителем это был первый выход Руама в город.
— Новой работой доволен? — спросил волшебник, когда они вышли за ворота.
— Жаловаться не приходится.
— Еще бы ты имел наглость жаловаться! Живешь, как вельможа, общаешься с умными людьми, да еще воинское искусство в тебя вдалбливают задаром. Прямо сказка! Но учти: сказкой твоя жизнь будет оставаться только до тех пор, пока мне этого хочется. Я не позволю какому-то голодранцу въехать в хайран на моем горбу. А потому…
— Я должен строго следовать всем вашим указаниям и не задавать ненужных вопросов.
— Вот именно. Хоть что-то ты усвоил за это время, — усмехнулся чародей. Его жидкие волосы закрутило порывами ветра, и тонкие спутанные космы развевались во все стороны, как у огородного пугала.
«Лучше бы он налысо постригся, чем носить такое». — Руам не успел отвести критического взгляда, когда попутчик снова посмотрел в его сторону.
— Ты хотел что-то сказать?! — сдвинув брови, угрожающе спросил Ширад.
— А можно задать один нужный вопрос? — нашелся юноша.
— Попробуй.
— Другим телохранителям, которые изредка ночуют в казарме, часто после тренировок приносят конверты в виде сердца. А мне еще ни разу не приносили. Почему?
— И это ты считаешь важным?
Сын Гамуда пожал плечами. Он видел, с какими плотоядными ухмылками дворяне вскрывали конверты, а потом торопились покинуть дворец.
— Ладно, просвещу тебя, так уж и быть. Настроение у меня хорошее, — смилостивился волшебник. — Когда какому-нибудь барону или виконту приносят бумажку, значит, одной из фрейлин, которые любят глазеть на вас во время тренировок, захотелось провести с ним ночь. Вот она и шлет приглашение на свидание. А тебе ждать писем не стоит по двум причинам. Во-первых, ты не дворянин и никогда им не будешь, а во-вторых, ты еще слишком мал для плотских утех.
Ширад позволил новому телохранителю выйти за пределы дворца только потому, что сам собирался отправиться на рынок за компонентами для магического