— Ты не поверишь, дорогая, — задумчиво ответил повелитель, — но наш милый учитель довольно близко подобрался к разгадке.
— И после этого ты его так просто отпустил?
Еневра недаром носила титул первой леди королевства. Ее фигуре могли позавидовать самые стройные фрейлины при дворе Ярланда, а классический овал лица, шикарные черные волосы, большие темно-карие глаза, тонкие брови, прямой нос и алые губы производили неизгладимое впечатление на мужчин, которые впервые с ней сталкивались. Но… было в этой женщине что-то моментально отталкивающее: холодный пронзительный взгляд, надменная речь, постоянное брезгливое выражение на красивом лице. Даже походка королевы многим напоминала мягкую поступь горной рыси перед решительным броском.
Мужчина оценивающе посмотрел на жену и ответил:
— Он не понял главного.
— То есть?
— Ширад уверен, что Тарин отгорожен от своего могущества барьером естественного происхождения.
— Нам-то от этого какая польза?
— Большая. Не было бы ее, не стало бы и учителя. Сегодня же! — Король хлопнул ладонью по коленке и встал.
Парочка покинула беседку и не спеша направилась ко входу во дворец.
— И чем же нам полезен уважаемый Ширад? — поинтересовалась женщина.
Ее низкий голос сейчас звучал с зазывной хрипотцой. Этот прием брюнетка использовала, когда хотела выведать что-либо у мужа.
— Представляешь, он собирается искать ключи от барьера…
— Паршивая ищейка, — пренебрежительно обронила женщина.
Ее легкая белоснежная накидка мягкой волной колыхалась на теплом летнем ветру. Золотая застежка и белая накидка королевы являлись отличительными знаками волшебницы большой волны третьей, высшей ступеньки этого магического уровня. Вообще-то чародеи Адебгии давно не носили никаких знаков отличия, но здесь, при дворе его величества, это условие считалось обязательным.
— Правда, не сразу. Сначала он сделает из нашего мальчика волшебника низкой волны.
— Когда? — Королева неожиданно остановилась, будто налетела на невидимую стену.
Ярланд наслаждался теми редкими моментами, когда ему удавалось вывести супругу из равновесия. С ее лица на мгновение исчезала маска надменности, и оно становилось живым. Однако Еневра не позволяла себе расслабляться надолго даже в присутствии мужа. Она слегка поправила роскошную прическу и повторила вопрос:
— Когда наш любимый принц собирается перешагнуть уровень ряби?
— Совсем скоро, дорогая. Через три месяца.
— Так это же превосходно! — с радостью воскликнула она.
— Не спорю, — улыбнулся Ярланд. — Я слышал, что умалишенные чародеи при должном уходе живут очень долго.
— И не жаль тебе мальчика, дорогой? — сладким голосом, который, однако, не мог никого обмануть, спросила волшебница. — Он же тебе почти родственник.
— Не всем уготовано место в хайране, — усмехнулся супруг. — Некоторым следует рассчитывать лишь на блага этого света.
— Кстати, насчет уютного местечка. Тебе не кажется, что начальник стражи относится к своим обязанностям спустя рукава? Он беззастенчиво пользуется твоей благосклонностью и вытворяет что вздумается!
— Чем на этот раз он тебе не угодил? — Король прекрасно знал, что жена почти ненавидит Хорха, но прогонять его не собирался.
Этого волшебника большой волны Ярланд, будучи еще никому не известным бароном, притащил с собой во дворец из собственного имения. Почему правитель поставил его во главе собственной стражи, не знала даже супруга, и любая ее попытка ограничить полномочия этого человека оборачивалась недовольством мужа.
— Я сегодня столкнулась с ним в коридоре. Какое он имеет право мне так нагло улыбаться?
— Ты же у меня женщина яркая и не можешь не радовать своей красотой. А он — простой мужик, который не в силах сдержать собственной радости при созерцании твоих прелестей.
— Зря насмехаешься, дорогой. Помнишь Олсуду?
— Надоедливую старуху, которая никому во дворце прохода не давала?
— Да, характер у нее действительно был паршивый, но я от нее узнавала много ценной информации. И о твоем Хорхе в том числе.
— Хвала утреннему бризу, что я давненько ее не видел.
— Потому что к ее смерти наверняка приложил руку начальник стражи.
— У тебя есть доказательства?
— Мне они ни к чему: достаточно подозрений.
— Вот видишь, из-за своей неприязни к человеку ты готова идти на нарушение закона. А справедливые правители так поступать не должны. Нет доказательств — значит, он порядочный подданный.
Когда монаршая чета подошла к белокаменному крыльцу северного крыла дворцового комплекса, скрипнула дверца, и на ступеньках показалась девушка лет четырнадцати. Растрепанные светло-русые волосы, свежая царапина на щеке и разорванный рукав платья свидетельствовали о не в меру активном образе жизни этой особы. Заметив парочку, она резко остановилась.
— Здравствуйте, ваши величества! — Девушка попыталась присесть в реверансе, но споткнулась на ступеньках и полетела головой вперед.
Если бы не вмешательство короля, она бы точно протаранила его спутницу.
— Илинга, нельзя же быть такой неловкой! Ты ведь не крестьянка! — отчитал девушку Ярланд, однако взгляд повелителя сразу стал мягким, а в голосе появились теплые нотки.
— Мне можно! — убежденно ответила непоседа. — Я — королевская дочь. А крестьянку за подобное тут же выпороли бы.
Она спрыгнула со ступенек, показала язык спине Еневры и стремглав бросилась в сад.
— Совсем с девчонкой нет сладу! — раздраженно проворчала королева. — Не дождусь, когда ты ее замуж отдашь.
— Потерпи еще годика два, дорогая, — ответил правитель виновато.
Дочь Ярланда от первого брака была единственным ребенком в королевской семье, и перспектив обзавестись братиком или сестричкой у нее не было. Нынешняя супруга повелителя Адебгии в молодости слишком увлекалась мертвой магией, в результате потеряв способность к созданию живого. За свои темно-карие, почти черные глаза и такие же волосы Еневра получила в народе прозвище «темная королева», хотя наряды ее величества всегда отличались исключительной белизной.
— Надеюсь, ты заметил, что она специально споткнулась, чтобы испортить мне одежду своей грязной физиономией?
— Но ведь все обошлось? Так что давай не будем возвращаться к этой теме.
— Нет, будем. Почему ты запрещаешь мне воспитывать девчонку? Сам на нее посмотри: она позорит королевский род! Ведет себя как оборванка из подворотни.
— Она моя дочь! — повысил голос Ярланд.
— А я — твоя жена! И прошу не забывать, кто и как помог тебе стать первым человеком в королевстве.
— Замолчи, дорогая! — Повелитель тоже умел находить нужные рычаги воздействия на супругу. Он произнес свою короткую фразу не повышая голоса, но в голове Еневры она разорвалась раскатом грома. — Пока еще ни я, ни тем более ты не имеем права считаться настоящими правителями Адебгии. И любое неосторожное слово, дошедшее до слуха магистров, может запросто сделать оборванцев из нас с тобой. Это ты понимаешь?
— Да, — сразу сбавила обороты женщина.
Встречаться с магистром по какому бы то ни было поводу она не желала, а в том, что при дворе наверняка имеются его люди, не сомневалась. Вот только вычислить их все никак не удавалось.
— Тогда спрячь свой болтливый язык и впредь сначала думай, а потом сотрясай воздух.
— Язык спрятать недолго, — решила Еневра проигнорировать угрозу мужа. — Если бы ты умел пользоваться своим — давно выведал бы у Тарина, где его отец припрятал монарший жезл. Нам эта