Черную древесину, из которой был сделан меч Рандига, за прочность в народе часто называют железной. В бою с юным критонцем его противник на собственном опыте убедился в справедливости такого сравнения. Дерево совершенно не поддавалось рубящим ударам ратника. Несмотря на множество зазубрин на тренировочном оружии, оно работало не хуже настоящего. Сын вождя мастерски защищался, а его атакующие выпады заставляли опытного ратника всерьез опасаться за свое здоровье.

Если бы взрослый воин действовал на поражение противника, бой закончился бы в течение пяти — десяти минут: все-таки за плечами зрелого мужчины было множество выигранных битв, превосходство в физической силе и не единожды проверенное в боях оружие. Но сейчас он не имел права нанести юноше поражающий удар. В этом поединке врагом воина являлся только деревянный меч, который, как и его хозяин, не хотел сдаваться.

В начале боя далганец сражался не столько с подростком, сколько со своими привычками, поэтому на взгляд со стороны малолетний поединщик выглядел предпочтительнее. Затем положение изменилось: боевой опыт начал брать верх над отчаянной молодостью, а сталь — над деревом, пусть и «железным». Еще каких-нибудь пять-шесть ударов — и от оружия критонского паренька могли остаться одни воспоминания.

Вдруг со стороны леса раздался топот приближающегося драгана, и почти сразу его перекрыл грозный рык царя зверей: на далганцев надвигался громадный тразон. Судя по многочисленным огненным плевкам тупорылого хищника, он пребывал не в лучшем настроении и вряд ли собирался мирно прошествовать мимо.

Поединок прекратился сам собой.

— Разойдись! — громко скомандовал зурольд. Новый враг мог запросто уничтожить большую часть отряда вместе с пленниками. Такой расклад командира роты восьмого пограничного круда явно не устраивал. — Перестроиться для уничтожения тразона!

Арлангур едва не врезался в выстроившихся для обороны ратников. Резко поворачивая драгана, он чудом не слетел со спины животного. Юноша обогнул воинов, а преследовавший его хищник пошел напролом. Боевым магам и обычным пехотинцам стало абсолютно не до пленников.

Критонцам только это и нужно было. Блокирующее поле исчезло, и Юрлинг быстро снял чары со всех драганов, кроме того, возле которого стоял Гронтуд.

— Не отдам, — далганец достал меч.

Старший волшебник племени хотел было доходчиво объяснить офицеру его неправоту, но был остановлен воеводой.

— Пусть забирает, — громко крикнул он, оседлав своего скакуна. — Рандиг, садись ко мне.

Южане поскакали прочь, оставляя далганцам почетное право разбираться с разгневанным тразоном.

Полтора десятка боевых магов довольно быстро справились с поставленной задачей, пропустив всего один залп тупорылого хищника. К счастью для бойцов зурольда, никто из людей не пострадал. Тразон целился в самую крупную цель и не промахнулся: единственный парнокопытный трофей неудавшейся военной кампании мгновенно зажарился до углей.

Самому Гронтуду едва удалось отскочить от вожделенного средства передвижения. «Ненавижу тразонов!» — мысленно прорычал офицер, с тоской глядя на горстку пепла. Желание преследовать сбежавших пленников пропало. Пехотинцу никогда не догнать всадника, а если его отряд не поспеет в пункт назначения к сроку, у него могут быть неприятности. Похлеще нынешних.

— Уходим, быстро! — с трудом придя в себя через минуту после трагедии, выдавил Ниранд. Лицо бывшего лесного министра выдавало нечеловеческую боль.

— Он убил Варлока? — не мог поверить в случившееся Югон.

— Не совсем, — мрачно ответил лесничий, продолжая морщиться. — Давай поторопимся.

— Как можно убить «не совсем»? — Верховный маг бросился за братом короля к спрятанным в укромном месте драганам.

— Потом, все потом! Час это чудовище будет стоять на месте, затем снова продолжит путь. Видел, как он изменился? Вдруг догадается удлинить себе ноги? Тогда он раньше нас окажется в Батренге.

— Если этот монстр одолел хранителя, какие у нас шансы? — Югон находился в подавленном состоянии. Еще никогда волшебник не чувствовал себя таким беспомощным.

— Да успокойся ты наконец! Не одолел он меня.

— Что??? — Маг даже остановился.

— Я сам подставился под удар! — продолжал на ходу отвечать человек, которого Югон уже и не знал, кем считать.

— Но… — седой волшебник подавился воздухом.

— Если Ниранду было позволено гостить в моем сознании, то почему я не могу нанести ответный визит? Пока есть возможность.

— Я никогда не слышал об обратном переходе, — растерянно пробормотал избранный.

— Ты прочитал все книги в пещерах Рамхаса?

— Нет, конечно. До некоторых даже не добрался.

— Теперь придется, — Ниранд вскочил на драгана.

— Ты… вы… точнее…

— Не мучайся. Я отзываюсь и на Варлока, и на Ниранда. Хранителем назовешь — тоже не ошибешься. Только теперь человек хранит зверя — пришла его очередь.

— А вы узнали, что за монстр свалился на нашу голову? — Избранный решил обойтись без имен.

— Нет, но удалось выяснить, какой магией он пользуется. О самом же чудовище попробуем добыть сведения в пещерах Рамхаса. Может, заодно разузнаем, как нас с Нирандом снова отсоединить друг от друга.

— Какими же чарами пользуется шестилапый, если их даже уловить невозможно?

— Для атакующих выпадов чудовище использует инициирующую расщепление энергию высокой концентрации, замкнутую на себя.

— Это еще что за… Ты доходчивей объяснить не можешь?

— Для этой сложной штуки более простого объяснения пока не существует. Одно могу сказать: ее не почувствуешь до тех пор, пока не окажешься под прямым воздействием.

— Ага, только после этого воздействия уже никому ничего не расскажешь.

— Почему же? Случаются ведь исключения, — усмехнулся хранитель.

— И что это нам дает? — не отставал маг.

— Ты когда-нибудь слышал о магии Нерха?

— Волшебник-одиночка из простых смертных, пытавшийся сделать своими рабами верховных магов? Рассказывал мне дед такую сказку.

— Вот видишь, среди твоих эта история ходит как сказка. А ведь Нерху почти удалось выполнить задуманное.

— Каким образом?

— Этого я не знаю.